Сила доброго слова

Рассказ

Бог обращается к человеку шёпотом любви,
а если он не слышит – то голосом совести,
если человек не слышит и голоса совести –
то Бог обращается через рупор страданий.

Клайв Льюис,
британский писатель, богослов

Уже седьмой месяц на Украине шла жестокая, безумная и до последнего мгновения немыслимая война. Порой совсем не было сил терпеть этот жизненный апокалипсис и читать без леденящего душу ужаса сводки о разрушениях и «двухсотых» (груз 200 – армейский жаргон, ещё афганский, где безучастные цифры стали условными знаками страшных и безысходных для земного человека слов). Спасали звонки от внучки, уехавшей с мамой подальше от Николаева и мысли о благословенной, животворящей доброте, от рождения присущей всем людям, всему живому.

Раньше во дворе многоэтажных домов у бурой гладкошерстной дворняжки Груши было двое братишек. Но после городской акции санобработки, она осталась одна. И теперь собачья жилплощадь из трёх утеплённых будок, купленных для питомцев тремя сердобольными жиличками, принадлежала только ей. Долго она была безымянным щенком, и все ей придумывали кличку, но ни на одно из предложений та не откликалась. Как назвать собачку, спросили и у Ани (ей тогда было 4 годика), и девчушка, не задумываясь, весело и по-детски непринуждённо закричала:

– Груша! Это Груша! Грушенька, иди ко мне!

Щенок, на удивление, потешно заковылял навстречу. Детвора, а за ними и взрослые, так и стали кликать малышку. Собачка росла, матерела; её любили, кормили, а одна моложавая соседка ещё и баловала: будучи, как правило, навеселе, заводила псинку в подъезд (что всех возмущало), стелила коврик и угощала разрубленными мясными костями, грязные осколки от которых после трапезы тут же валялись, привлекая мух. При этом руки, запачканные в крови от мяса, она злорадно вытирала о свежепобеленные стены.

– Вот вам! Получите! Хочу и буду заводить собаку в подъезд, и ничего вы мне не сделаете! Спи здесь, Груша, и никого не бойся! Имей их всех в виду! Цапай за ноги, если будут выгонять! – учила она свою любимицу.

Поначалу спокойная и послушная Груша, знавшая своё место в будке, поев в тамбуре, уходила во двор. Потом стала залёживаться на площадке первого этажа, пока её не попросят выйти. Но с годами обнаглела и могла уже сама отстаивать свои права на расширение жилплощади на любом из этажей, проявляя при этом свой звериный норов оскаливанием зубов, рычанием или наплевательским игнорированием – её стали побаиваться.

Наталья, Анина мама, с собакой не церемонилась: разговаривала с ней всегда строго, приказным порядком, и та, не споря, уходила из подъезда вон, а на втором этаже, где та жила, никогда не залегала.

Тёплым осенним вечером Анечка, уже второклассница, возвращалась с мамой из детской студии бальных танцев домой. Наталья, уставшая, но довольная результатами занятий, спешила домой «делать» дочкины уроки. Анечка танцевать не переставала даже дома, а вот уроки… Ох уж эти уроки!

Открыли подъездную дверь – и на тебе: Груша по-хозяйски развалилась в тамбуре, вычёсывая огромной лапой блох.

– Ах, ты опять здесь! – возмутилась мама, – а ну-ка убирайся вон на улицу, чтоб я тебя и твоих блох здесь не видела! Вставай-вставай, уходи!

Но и после третьей прокрутки этой патетической речи псина невозмутимо возлежала на коврике и «убираться вон» даже не собиралась.

– Уходи же! – крикнула мама и подтолкнула собаку ногой.

Та вдруг ощерилась и зарычала. «Чего доброго, ещё укусит, а я без палки», – подумала женщина.

– Ах так?! Совсем обнаглела?! Тогда я пошла за палкой.

Поднимаясь по ступенькам, она грозила:

– Сейчас ты у меня получишь! Сейчас ты усвоишь, где твоё место! Ей мало трёх будок, так она, барыня блохастая, подъезд облюбовала.

Едва мама скрылась за первым пролётом ступенек, как услышала тихий шёпот дочери. «С кем это она?» Остановилась, спустилась на несколько ступенек, чтобы видеть происходящее, прислушалась. Анечка нежно гладила собаку по голове и ласково убеждала, наклонившись к собачьей морде:

– Грушенька, ты лучше уходи, пока мама не пришла! Я её знаю: она ведь и вправду палку вынесет, ударит тебя, бедную, по попке, больно будет. Вставай, вставай, – и по-доброму похлопала собаку по крупу.

Груша медленно, но послушно встала, постояла, наслаждаясь ласковыми поглаживаниями и бормотаниями, обращёнными к ней.

– Иди, иди, моя девочка, – приговаривала Анечка, мягко подталкивая Грушу к выходу.

«Ну разве что ради тебя», – подумала собака и с важной покорностью направилась к выходу.

– Умница ты моя! Иди, на улице тепло! Мне бы сейчас на твоё место – я бы гуляла допоздна, но меня сейчас будут уроками мучить. Ну пока! – весело помахала Груше ручкой, облегчённо выдохнула: «Фух!» – закрыла входную дверь и направилась, пританцовывая, к лестничным ступенькам.

Шокированная увиденным, Наталья поняла, что псина ей продемонстрировала поговорку: «Доброе слово и кошке приятно!» А про дочь, устыдившись, подумала: «Яйцо курицу учит».

3.10 2022г.

Шаталова Зоя,
экс учитель словесности