Французская элегантность и нью-йоркская богемность в одном интерьере

Для пары из Америки иранский дизайнер Алиреза Разави оформил квартиру в самом центре Парижа. Он восстановил оригинальные паркетные полы, деревянные ставни и лепнину. Иан Филлипс познакомился с хозяйкой квартиры и узнал, как в одном интерьере совместить французскую элегантность, нью-йоркскую богемность, абстракционизм Мондриана и выразительность Maison Margiela.

У хозяйки этой парижской квартиры – издательницы журнала, живущей в Америке, – есть свои предпочтения в дизайне интерьеров. Она большая любительница полосок («Стоит мне увидеть полоску, пиши пропало. Не могу устоять») и черно-белой палитры. «Это сочетание обладает бесконечной классической элегантностью», – утверждает издательница. А еще она питает слабость к марокканским коврам, которые, по ее глубокому убеждению, делают комнату уютной, и считает, что без итальянской ноты в интерьере не обойтись.

С неменьшей страстью она любит Париж, где жила до 15 лет. «Наш отец был еще тем авантюристом, поэтому нам пришлось переехать». А потом прожила в этом городе еще 10 лет вместе с мужем, инвестиционным банкиром, и тремя сыновьями. Приняв решение переехать в Нью-Йорк, супруги решили обустроить квартиру в центре Парижа, куда можно было бы возвращаться на каникулы. «Мне хотелось иметь квартиру в самом сердце города, где сосредоточена вся эта потрясающая красота», – объясняет издательница свой выбор. Ее мальчиков, младшему из которых 12 лет, а старшему – 18, радует близость сада Тюильри, куда они каждый день ходят играть в футбол. Сама же хозяйка обожает расположенный неподалеку Пале-Рояль. «Это волшебное место», – восхищенно говорит она. 

Выбранная квартира отвечала еще одному требованию семьи – она оказалась очень французской. «Когда приезжаешь сюда, прямо с порога чувствуешь: вот она, Франция», – рассказывает хозяйка. Квартира площадью 230 кв. м расположена в величественном здании 1830-х годов, на протяжении многих лет целиком принадлежавшем потомкам французского поэта Поля Валери. Здесь есть все культовые атрибуты парижской архитектуры: мраморные камины, отделанные панелями стены, изящная потолочная лепнина, а также паркет в двух смежных гостиных с удивительными геометрическими узорами.

«Паркет задумывался для любования и восхищения, – говорит Алиреза Разави, архитектор иранского происхождения, под чьим руководством проходил ремонт. – Это покрытие уникально, а мастерство исполнения говорит о том, что это не очередное съемное жилье». Но квартира десятилетиями сдавалась, поэтому полы были в довольно плачевном состоянии. «При ходьбе половицы ходили ходуном», – вспоминает он. Из-за этого пришлось заменить около 30% покрытия. Внутренние ставни были ошкурены до дерева, а отделкой стен занималась декоратор Северин Лепин, которой удалось добиться эффекта «размытости» в стиле интерьера бутиков Maison Margiela. «Это придало глубину и выразительность», – объясняет Разави. 

Череду заброшенных комнатушек-келий в задней части квартиры он превратил в просторную хозяйскую спальню с ванной в смелую черно-белую полоску. Шкаф с красными, черными и желтыми дверцами, отсылающий к серии «Нью-Йорк» Мондриана, по задумке Разави, должен напоминать о манхэттенских корнях хозяев. 

Остальную мебель, по большей части галльского происхождения, хозяйка выбирала с помощью декоратора Сильви Акер. В том числе и журнальный столик: в его основании – фрагмент настоящего дерева, на которое Акер набрела в лесу неподалеку от загородного дома родителей в предместье Парижа. «Сначала она повела меня в лес посмотреть на дерево – и только потом угостила кроликом с горчицей собственного приготовления», – вспоминает хозяйка квартиры. Среди ее приобретений – несколько диванов и стульев работы культовых дизайнеров, таких как Шарлотта Перьен и Жан Пруве, а также эффектные люстры. В кухне все внимание приковывает светильник Vertigo авторства Констанс Гиссе, а центральную гостиную освещают сразу две люстры Serge Mouille, одна из которых намеренно небрежно сдвинута в сторону. Одно из излюбленных мест «охоты» хозяйки – парижский блошиный рынок. Здесь она отыскала плетеные кресла 1950-х годов и статуэтку XIX века в виде дерева, ныне «поселившуюся» в общей гостиной. Она вспоминает, как спросила у торговца, что она значит. «Мадам, она совершенно бесполезна», – был его ответ. Пожалуй, самым впечатляющим элементом интерьера является стена, декорированная обоями Zuber с панорамным рисунком, который выполнен в технике гризайль. На нем – деревья, горы, замок на вершине холма и виадук. По словам Разави, этот рисунок связывает воедино все комнаты в передней части квартиры. «И дарит ощущение истинно французского шарма и элегантности», – вторит дизайнеру хозяйка.

Слово «элегантность» как нельзя лучше подходит для этой квартиры, что не отменяет некоторой доли богемности. «Единственный недостаток французской эстетики – некая вычурность, – считает она, – а это совсем не то, чего бы мне хотелось». Оказалось, что Разави полностью разделяет ее взгляды. «Он любит старину, – продолжает издательница, – его стилю присущи изящество и изысканность, при этом он никогда не делает что-то слишком модное. Наше сотрудничество было очень комфортным».

vogue