Чему Путин научился у Берлускони

Я встретился с Дерком Сауером (Derk Sauer) в Москве в 1992 году, среди руин Советского Союза. Я тогда сошелся с журналистами новой англоязычной газеты под названием The Moscow Times и часто околачивался в ее редакции, которая находилась в гостинице «Рэдиссон». Прямо из-за рабочего стола можно было отправиться принять душ, что в те времена в Москве было весьма удобно. Однажды я познакомился с основателем газеты – крошечным очкастым голландцем, который среди своих энергичных и молодых подчиненных выглядел похожим на вожатого скаутов.

Сауер до сих пор живет в Москве. На прошлой неделе я побеседовал с ним в его очередном офисе, расположенном в доме советской постройки, что выглядит явным снижением планки по сравнению с «Рэдиссоном». Тем не менее, теперь Сауер стал одним из российских медиа-магнатов. Более того, он - отличный эксперт по России. Именно он, со своим взглядом журналиста, связями магната и опытом многолетнего местного жителя, дети которого ходили в российские школы, может ответить на вопрос о том, действительно ли президент Владимир Путин возвращает Россию и российские СМИ обратно в брежневские времена.

Сауер, в юности бывший маоистом, а потом работавший военным корреспондентом, приехал в Москву в 1989 году. Он не знал русского, но был слишком очарован происходившим, чтобы уехать. Он и его жена Эллен Фербеек (Ellen Verbeek) создали российские версии таких западных изданий, как Playboy и Men’s Health, а также несколько газет – в частности «Ведомости», издающиеся совместно с FT. Их главным хитом стал русский Cosmopolitan, превратившийся в самый продаваемый в Европе глянцевый журнал. По словам Сауера, он «изменил то, как женщины здесь смотрят на мир». Сауер до сих пор возглавляет наблюдательный совет своего первого детища, теперь носящего название Sanoma Independent Media и контролирующего 60% российского журнального рынка. Одновременно он сейчас – президент «РБК Медиа», главного российского поставщика деловых новостей. (Внимание, заявление о личной заинтересованности: в голландском издательстве Сауера вышла моя книга.)

В прошлом году олигарх Михаил Прохоров, перед этим баллотировавшийся в президенты, убедил Сауера возглавить РБК. Сауер утверждает, что Прохоров не вмешивается в его работу: «Я говорил с ним однажды, когда он спросил, возьмусь ли я за это, и ни разу после».

Угроза вмешательства, исходящая от Путина, значительнее. Американская негосударственная организация Freedom House в прошлом месяце заключила, что российское правительство почти «полностью контролирует телевидение, радио и печатные издания». Базирующиеся во Франции «Репортеры без границ» назвали Путина «хищником» и выпустили плакаты, на которых он показывает средний палец. Между тем, недавний опрос, проведенный российским «Левада-Центром», продемонстрировал, что из лидеров, которые правили страной в 20 веке, самой большой популярностью среди россиян пользуется Леонид Брежнев. Второе место занимает Ленин, а реформатор Михаил Горбачев оказался на последнем месте.

Однако, по мнению Сауера, путинская модель управления масс-медиа непохожа на брежневскую. «Путин подражает Берлускони. Они не зря так дружат. Они оба понимают, что если ты контролируешь основные телеканалы и используешь их для пропаганды, этого достаточно». Итальянский драматург Дарио Фо (Dario Fo) написал пьесу, в которой Берлускони пересадили мозг Путина, однако Сауер считает, что, скорее, наоборот - в голове у Путина находится мозг Берлускони. Российский рецепт – это итальянское телевидение, китайская политика «плюс немного нефти», говорит Сауер.

Телевидение для Путина – приоритетное направление. В отличие от Сталина и Брежнева, он понимает, что тотальный контроль над СМИ не нужен. По словам Сауера, государство по-прежнему не вмешивается в дела его сайтов и газет. «Мы не видим никаких перемен. Никаких звонков, никакого давления, ничего такого». Конечно, в России стремительно растет использование интернета, однако Сауер отмечает: «Мы все – те, кто связан с масс-медиа, - считаем, что эти перемены идут очень быстро. Но на деле большинство людей по-прежнему узнает новости благодаря телевидению».

Так дела обстоят не только в России, где это верно для 80% населения, но даже в США. Российские газеты сравнительно малы: лишь немногие продают более 100 тысяч экземпляров, что соответствует менее 0,1% населения.

«Это смешно, но в России существует полная свобода прессы для информированных, но ее нет для неинформированных, - объяснял мне Сауер еще в 2005 году. - Сведущие – люди, которые читают газеты вроде “Ведомостей” и “Коммерсанта”, - в любом случае многое бы знали, потому что они также смотрят спутниковое телевидение и пользуются интернетом. Нас нет смысла притеснять. Это только создаст шум и вызовет критику за рубежом». Более того, наличие неких критических голосов только прибавляет доверия к путинской телепропаганде.

Таким образом, московскому среднему классу разрешают сохранять для себя островки свободомыслия. Но эти люди не будут свергать Путина. «У Арабской весны нет здесь перспектив. Для революции нужно много молодых безработных. Но здесь нет безработицы, мало молодежи, и молодые люди всегда могут трудоустроиться за пять минут. У них нет времени сидеть на площади Тахрир – им утром на работу. Статус-кво могло бы изменить только одно – падение цен на нефть», - утверждает Сауер.

Сауер делит свои московские годы на три периода. В первые семь или восемь лет он наблюдал «безудержный оптимизм». Затем пришло «безудержное потребление». «А теперь воцарился цинизм. Люди, которые могут это себе позволить, покидают страну. Наш богатый район наполовину опустел. Те, кто не может позволить себе отъезд, стараются держаться подальше от государства и заниматься своими делами».

Сам Сауер свыкся с Россией. Сейчас ему 60 лет, и он считает, что вполне может здесь состариться, как его друг Джордж Блейк (George Blake) - 90-летний британский шпион-перебежчик. Это предполагает, что российская берлускониевская модель, на его взгляд, не превращается в брежневскую.


ИноСМИ