Воспитанники интерната на Одесчине утверждают, что попали в рабство

Система реабилитации тех, кого принято называть «умственно отсталыми», давно вызывает нарекания у общественности. Многие правозащитники уверены: ее необходимо кардинально реформировать. Дабы посмотреть, как живется представителям этой категории, мы посетили Мирнопольевский гериатрический дом-интернат в Арцизском районе.

Наша «экскурсия» началась с... кладбища. Умирающие постояльцы интерната не удостаиваются здесь не то что памятников, а даже деревянных крестов. Лишь палка с фанерной табличкой, на которой шариковой ручкой коряво выведены имя, фамилия и даты рождения и смерти. Более того, как рассказали нам местные жители, в последнее время здесь хоронят умерших воспитанников… в вертикальном положении! «Да вот так и кладут, нехристи, без гроба даже», — возмущается мирнопольевец Николай. Слово «гериатрический» — синоним «дома престарелых», однако здесь, в одном из полуразвалившихся одноэтажных бараков, в бедно обставленных комнатках-«тройках» (стены без обоев, армейские пружинные кровати, тумбочки) проживает два десятка молодых мужчин. По документам они «отсталые». А вот в общении, к примеру, 30-летний Борис Шленский и его друг Виктор Волков производят впечатление вполне адекватных людей. Они — сироты, до недавнего времени воспитывались в Белгород-Днестровском интернате для детей-инвалидов. А после смены директора (вместо нынешнего мэра Аккермана Николая Даценко интернат возглавила Наталья Звягинцева) им пришлось трудиться. Шленский ремонтировал жилые корпуса интерната. Волков — таскал мешки на мельнице. Работали за кормежку: месячная «зарплата» интернатских — всего 17 грн. Собственно, из-за этого все и началось. Ребята потребовали вернуть им заработанные деньги и... оказались в Мирнополье. «Я зашел в свою комнату и вижу: собирают мои вещи, — рассказывает Борис. — Спрашиваю: зачем вы это делаете? А мне — перестановка, ничего страшного. Потом вещи погрузили в машину и меня туда засунули. Приехал сюда. Никакой медкомиссии не проходил».

В доме престарелых молодые люди тоже работают — ремонтируют жилые корпуса, перегружают уголь, кормят свиней. За те же жалкие 10—20 грн. в месяц. Из развлечений — только телевизор да пиво в ближайшем ларьке. Общаться в Мирнополье не с кем, кругом — старики-олигофрены да осоловевшие от безработицы и хронического пьянства крестьяне. Вокруг — поле. Сбежать из учреждения невозможно. Паспорта постояльцев — у директора, который в случае побега известит милицию. А та, поймав беглецов, отправит их в Новосавицкий интернат, который, утверждает Шленский, в разы хуже Мирнополья: «Это обычная психбольница, с забором и колючей проволокой». Вот уже несколько месяцев Борис и Виктор безрезультатно пишут в разные инстанции, просят вернуть их в Б.-Днестровский, где они надеются найти работу и как круглые сироты получить квартиры, которые, по их словам, им обещал Николай Даценко. У Шленского там осталась девушка и любимая овчарка — он, к слову, единственный в стране параджилитист (аджилити — проход полосы препятствий с собакой), лауреат областных соревнований по собаководству. Волков надеется восстановиться в кулинарном техникуме и доучиться на повара.

"ЖАЛУЮТСЯ, ПОТОМУ ЧТО ХОТЯТ КВАРТИРЫ"

Руководство Мирнопольевского интерната оказалось недоступным, в момент нашего визита директора не было на месте, а когда мы попытались связаться с ним дистанционно — телефон учреждения не отвечал. Мы попросили разъяснить ситуацию директора Б.-Днестровского дома-интерната Наталью Звягинцеву. «Кого вы слушаете? Это же люди с нарушенным интеллектом, недееспособные, — заявила руководитель. — Они денег не умеют считать, за поступки не отвечают. У нас содержатся дети в возрасте до 20 лет. После 20-ти их, согласно вердикту медико-педагогической комиссии, направляют в учреждения вроде Мирнопольевского интерната. А жалуются они, потому что хотят получить квартиры». Звягинцева отрицает, что воспитанников эксплуатируют. Бывший же директор интерната, а ныне мэр Б.-Днестровского Николай Даценко говорит, что квартир ребятам не обещал: «Мы можем устроить их… скажем, дворниками, если они найдут опекунов. А вмешиваться в дела Мирнополья я не могу».

ОБРАЩАЙТЕСЬ В МИЛИЦИЮ И СУД

«Интернатские — жертвы квартирных афер, лишившиеся родителей по разным причинам, — у кого-то они наркоманы или алкоголики, — говорит руководитель одесского приюта «Светлый дом» отец Александр (Чумаков). — Далеко не все дети больны. Очень часто обследование проводится заочно, по принципу: разве может ребенок из такой среды быть полноценным?»

Юрист Игорь Бринош пояснил нам, что заложники такой ситуации должны написать заявление в милицию — о незаконном ограничении свободы передвижения и трудовой эксплуатации: «Писать нужно в райотдел, а копии — в облуправление и представителю министра ВД по правам человека. Там обязаны проверить заявление и, если нужно, направить воспитанников на повторный медосмотр». Если факт правонарушения докажут, ребята могут подавать в суд и требовать возмещения материального и морального ущерба. Если суд признает Бориса и Виктора дееспособными, государство должно дать им квартиры, как сиротам, — согласно ст. 47 Конституции и ст. 46 Жилищного Кодекса.

Сегодня