Польское гнездо

В Николаеве осталось очень мало зданий, биографию которых можно проследить с первых лет существования города. В большинстве своем эти строения либо разрушены, либо поменяли свою архитектуру настолько, что перестали быть «старыми» домами и гармонично вписались в современный городской ландшафт. Двухэтажный особняк, расположенный на углу проспекта Ленина и улицы Пушкинской, может похвастаться своей древней «родословной», которая тянется с 1813 года. Этот дом всего на 25 лет моложе корабельной верфи.

Шляхетский маеток

В Херсонском городском архиве сохранилось свидетельство о том, что в 1813 году губернский секретарь Петр Болеслав Борковский (в петровской «Табели о рангах» чин ХI класса) получил разрешение от Городской думы Николаева построить собственный дом с фасадом.

Борковский прибыл из Люблинского воеводства в достаточно зрелом возрасте. Происходил из старинного, но обедневшего шляхетского рода Борковских, среди которых были государственные деятели, полководцы и дипломаты Речи Посполитой. На их дворянском гербе изображена человеческая нога в доспехе со шпорой. По легенде, королевский оруженосец Вацлав Борковский попал в плен вместе со своим королем. Будучи скованным с ним одной цепью, он отрубил себе ногу, чтобы дать господину возможность бежать из плена и впоследствии разгромить врага.

О причинах, которые заставили польского шляхтича приехать в необжитую Новороссию, говорит его reasoned voigeurеs (имперская подорожная для въезда из-за границы). Дворянский род Борковских обнищал до крайности. Родовой замок кредиторы продали за долги, а земли находились в двойном перезалоге.

Петр Болеславович был отцом двух мальчиков и двух девочек. Именно это обстоятельство заставило его эмигрировать в далекий Николаев, где многочисленная польская община оказывала посильную помощь своим землякам в обустройстве на новом месте.

Новый каменный дом губернского секретаря был построен к лету 1814 года. Он располагался на границе адмиралтейской и городской частей, в самом конце Херсонского тракта. Это было одноэтажное здание с непропорциональными эркерами и полуколоннами, которое повторяло привычную архитектуру деревенских домов мелкой шляхты в болотистой Мозовии. К фасадной части примыкали два флигеля: в одном располагались кладовые и кухня, во втором – помещения для прислуги. Внутри двора была небольшая конюшня и крытый навес для экипажа.

На строительство дома ушла правительственная ссуда и небольшие личные сбережения. Однако польской семье удалось избежать крайней нужды. Петр Борковский оказался способным математиком и был востребован военным губернатором Николаева адмиралом А.С. Грейгом «для исчислений материнского корпуса и артиллерийской оснастки» военных кораблей. Канцелярский чиновник стал высокооплачиваемым инженером. Он расширил приусадебный участок и стал пристраивать к левому флигелю дома брандмауэрную (вплотную примыкающую к стене соседнего здания) пристройку. Был заложен фундамент, завезен камень и куплен лес, но… в 1818 году Петр Борковский внезапно умирает. На руках у вдовы остаются четверо детей, и впереди неопределенное будущее.

По проекту Достоевского

Ефросинья Борковская оказалась сильной женщиной. Она уволила прислугу и стала сдавать внаем комнаты во флигелях дома. Сыновей Ивана и Владислава вдова определила за счет казны на учебу в Николаевское штурманское училище, а дочерей Анну и Серафиму отправила получать образование в престижный частный пансион Елисаветграда.

У морского ведомства она испросила дозволение на строительство мельницы в адмиралтейской части города и вскоре стала получать со своего предприятия небольшой доход.

Однако денег катастрофически не хватало. Польский дом ветшал и требовал ремонта. Пиленый известняк грудой валялся во дворе, экипажи постояльцев не могли парковаться под навесом. Вдова страдала. 12 апреля 1828 года в письме к старшему сыну Ивану она жалуется на городского пристава, который вынес ей «другое упреждение» с требованием освободить проезжую часть улицы от строительного мусора.

Между тем, второе поколение николаевских шляхтичей делало успешную морскую карьеру. Братья Борковские участвуют в русско-турецких войнах, получают награды и продвигаются по служебной лестнице. В 1829 году капитан-лейтенант Иван Борковский, командуя бомбардирским судном «Подобный», отличился при взятии турецких крепостей Анапа и Мисемврия, за что был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом. Через месяц, после взятия мощной крепости Инады, он был пожалован золотой саблей с надписью «За храбрость». Спустя три недели после кровопролитного штурма турецкого укрепленного района Мидия Иван Борковский получил лично из рук императора Николая I царский консегнанс (премию) в размере двухгодичного жалованья. В 1834 году за 18 отлично проведенных шестимесячных плаваний ему присваивается звание капитана II ранга и высокая награда – орден Св. Георгия 4-й степени.

8 января 1837-го года Главный командир Черноморского флота и портов адмирал М.П. Лазарев назначает способного офицера на должность капитана над Николаевским портом.

Иван Петрович прочно оседает в городе, и строительство родового польского гнезда возобновляется. Дом накрывается марсельской черепицей, достраивается его фасадная часть. Внутренний двор по периметру мостят каменными плитами и переносят конюшню в торцовую часть правого флигеля, арочный въезд закрывается кованой решеткой. В задней части усадьбы разбивается красивый сад, который тянется на целый квартал, вплоть до улицы Католической (совр. ул. Адмирала Макарова).

В декабре 1850 года на Рождество съезжается вся семья. Из Кронштадта прибывает младший брат, капитан II ранга Владислав, из Москвы - старшая сестра Анна, вдова придворного лейб-медика Ференца Дезарга, из Елисаветграда - младшая сестра Серафима с мужем, богатым херсонским помещиком Кириллом Соколовым-Бородкиным. Вместе с ними в Николаев приехал Андрей Михайлович Достоевский - родной брат знаменитого писателя, который с 1849 по 1858 год служил в Елисаветграде городским архитектором.

Думается, что именно с подачи Андрея Достоевского возникла идея перестроить старый дом. Молодой архитектор к этому времени уже спроектировал несколько общественных зданий и выполнил чертежи большого господского дома Соколовых-Бородкиных в имении Красновершки Ананьевского уезда Херсонской губернии (здание до сих пор сохранилось). В своей книге «Воспоминания» Андрей Михайлович кратко упоминает о проекте жилого дома «для николаевских друзей».

20 марта 1851 года Серафима присылает своему брату Ивану Борковскому из Елисаветграда проект дома в нескольких листах и подробную смету строительных работ. В течение двух месяцев идет интенсивная переписка между родственниками, и в конце концов, после долгих препирательств, все соглашаются финансировать строительство «родового польского гнезда» в Николаеве.

Удивительный дом

Работы начались в марте 1851 года и двигались очень бодро. Старые стены были снесены до фундамента, строители выгнали цокольный этаж и перекрыли арфостатные своды просторного подвала. Из Погореловского хутора доставили пиленый известняк...

В апреле 1851 года внезапно умирает адмирал М.П. Лазарев, и у Ивана Петровича Борковского сразу начинаются проблемы. Новый военный губернатор Николаева Мориц Борисович Берг недолюбливал гоноровых поляков. Он уволил Борковского с должности капитана над портом и перевел его чиновником в Черноморское интендантство. Боевой моряк не захотел служить в душной канцелярии и подал рапорт.

2 октября, получив звание контр-адмирала, он был отправлен в «глухую» отставку.

Оказавшись не у дел, Борковский полностью окунулся в строительство нового дома. Здание возводилось быстро. Достраивался второй этаж, на фронтоне камнерезы выпиливали изящные полуколонны. В Николаеве на то время было мало красивых зданий. Строительный бум начала 60-х годов ХIХ в. еще не наступил, поэтому возле удивительного дома постоянно толпились зеваки.

На первом этаже располагались два просторных зала и большая прихожая. Левый флигель планировался под библиотеку и кабинет, правый – под кухню, комнаты для прислуги и кладовые. На втором этаже архитектором был предусмотрен банкетный зал, ограниченный внутренней колоннадой и «покойные» комнаты для гостей в дальних концах флигелей. Отапливался дом через разветвленную систему дымоходов, которые начинались от 8 (!) печей, украшенных изразцами немецкого фаянса.

 

На новоселье были приглашены именитые гости из польской общины Николаева. Под звуки оркестра с центральной части антаблемента было сброшено полотно, и собравшимся открылись два медальона с дворянским гербом Борковских: на голубом поле - отрубленная человеческая нога в железном доспехе со шпорой.

Центр культуры и досуга

Постепенно весь квартал вплоть до костела Св. Иосифа был заселен поляками, которые открывали на улице Католической свои присутственные конторы и строили жилье. Дом отставного контр-адмирала постепенно превратился в место публичных собраний и встреч польской общины.

В Николаеве на то время по переписи проживало 1734 поляка - это была третья по численности этническая группа. Среди них были богатые купцы, высокопоставленные чиновники, юристы и врачи. Но основная часть польской диаспоры принадлежала к деклассированной шляхте, которая бежала из Царства Польского после подавления восстания 1830 года и последовавших за ним репрессий. Полякам разрешили селиться только в Новороссии и… Сибири.

Многие представители польской интеллигенции перебрались в Николаев. Городскими архитекторами здесь в разное время служили Людвиг Опатский и Альберт Неселовский, должность главного хирурга Черноморского флота занимал доктор Зиновий Бернуцкий.

В доме Борковского часто останавливались известные польские музыканты, поэты и писатели. Здесь устраивались балы, рождественские карнавалы, которые продолжались с Рождества Христова до Пепельной среды (неделя до начала Великого поста). По инициативе контр-адмирала городские католики собрали необходимые средства для строительства здания воскресной школы во дворе костела.

Восстание поляков, которое началось в январе 1863-го и продолжалось до мая 1864 года, вызвало ответные репрессии со стороны правительства. Окружная херсонская жандармерия запретила деятельность всех культурных и благотворительных польских обществ в Николаеве. Адмиральский дом семейства Борковских стал хиреть. Старшие сыновья Ивана Петровича уехали учиться в Московский университет, дочь вышла замуж за швейцарского подданного и перебралась жить в Лозанну. Иван Борковский умер в 1872 году. Был похоронен на городском кладбище. Могила его не сохранилась.

Прямые наследники не захотели возвращаться в родовое гнездо. В доме поселился младший брат Ивана Борковского Владислав, который вышел в отставку тоже контр-адмиралом.

Упадок польского дома

Новый хозяин сразу же продал участок земли с приусадебным садом и заложил камнем центральный арочный въезд. Дом был неудобен для одного человека. Прожорливые печи требовали массу дров в зимнее время. Флигели здания перестали отапливаться, известняк отсырел и стал сыпаться.

В 1880 году отставной адмирал продает два флигеля и часть внутреннего двора под меблированные комнаты, а еще через два года просторные подвалы польского дома сданы в аренду под зерновой склад.

Возможно, все здание было бы продано по частям и утилитарно перестроено новыми хозяевами, но в 1891 году Владислав Борковский умирает, и дом по наследству переходит к сенатору, действительному тайному советнику Павлу Петровичу Борковскому – внуку контр-адмирала Ивана Борковского.

Сенатор жил в Санкт-Петербурге и не хотел иметь головной боли с собственностью в Николаеве. Он продал дом г-же Биршульц, которая распорядилась сбить гордый польский герб с антаблемента, открыла на первом этаже цирюльню, а на втором - ателье дамского платья. В этом качестве бывшее польское гнездо просуществовало до революции.

В январе 1920 года дом был национализирован жилкомиссией городского ревкома и заселен разным пролетарским людом. В 30-е годы на первом этаже здания недолгое время находились городской трест столовых и ресторанов, комитет Осовиахима Центрального района и заготконтора. После войны все здание поступило на баланс горжилкоммунхоза.

Польскому дому повезло. По плану реконструкции проспекта Ленина обветшавшее строение должно было попасть под снос, однако судьба распорядилась иначе. Сегодня родовое гнездо «гоноровых» поляков выкупили два собственника. Новые владельцы оказались людьми неравнодушными. Они медленно реставрируют здание старым (!) известняком, используя камень с разборки таких же древних домов и пытаются восстановить первоначальный облик фасада. Дай Бог им удачи.

А от прежних обитателей дома нам остались архивные документы, частная переписка и чудом сохранившаяся на городском некрополе могила контр-адмирала Владислава Петровича Борковского.