Неудобное пространство

 

- … Не все так просто, мой друг. Если окружающее человека пространство вызывают ответную эстетическую реакцию, значит можно использовать это архитектурное качество городской среды и сознательно моделировать поведение людей в настоящем...

- Непонятно, но бодрит.

- Что тебе непонятно?

 

- Все непонятно. Фантастика какая-то. Ты хочешь сказать, что с помощью архитектуры можно предотвращать преступность, забастовки, революции…

- Совершенно верно. Социальная ориентация городского пространства – штука очень утилитарная. В Николаеве живет полмиллиона человек. У каждого свое неповторимое прошлое, уникальное настоящее и разные планы на будущее. Это все нужно примирить, унифицировать и направить в единое русло. Грубо говоря, можно аккумулировать энергию общины и на разрушительный конфликт, и на созидание лучшей жизни… Подожди немного, сейчас заказчиков отпущу…

Мы сидим в небольшой мастерской Виктора Коптева. Пятый этаж Дома художников, много света и шум проспекта внизу. Мой собеседник недавно вернулся в Николаев. До этого 12 лет жил в Барселоне. Работал архитектором. Делал проекты загородных особняков и оформлял интерьеры. Однако на «испанских хлебах» художнику стало скучно и он приехал домой.

- … Двадцать лет назад в Сент-Луисе городские власти взорвали целый микрорайон размером с наш Намыв. Знаешь почему? – Коптев выпроводил клиентов и вернулся к разговору.

- Почему?

- Люди не хотели там жить. Здесь изначально поставили дома прямоугольной формы. Вытянули эти казармы под форму ирокезского дома. Все покрасили в коричневый и грязно-серый цвета. Архитектурное пространство лишили гармонии контраста и подобия. В таком месте жить ужасно потому, что комфортная среда в городе начинается там, где контраст подчеркивает сходство, а сходство оборачивается контрастом.

- В смысле?

- Ну… самый простой пример. Представь себе Красную площадь: мавзолей не похож на здание Исторического музея по масштабу и степени деталировки отдельных частей строения, но сочетается с ним по цвету и симметрии фасада, а храм Василия Блаженного имеет мало общего со зданием ГУМа по силуэту, зато сопоставим по размельченной пластике декоративной обработки здания. То есть Красная площадь – исторически сложившийся архитектурный ансамбль, где присутствует мера подобия и мера контрастного противопоставления. Это очень важно для людей.

В Сент-Луисе ничего похожего не было. Нормальные люди сбежали из этого микрорайона. Брошенные дома заселили бомжи, уличные гопники и прочий криминалитет. Полиция боялась там показываться. Бандиты делали вылазки в город и терроризировали законопослушное население. Властям пришлось взорвать все здания, чтобы остальные люди не разъехались из «прифронтового» мегаполиса. Минуточку…

Опять какие-то клиенты с эскизами.

Виктор Коптев стал востребован в родном Николаеве как архитектор. Пригодился испанский опыт. Оказывается, в городе полно застройщиков, которые пытаются на двух сотках земли организовать свое пространство: построить дом, гараж, посадить сад и… «воткнуть» сюда еще и бассейн. Земли мало – желаний много. Пространственное мышление в дефиците…

- Вот такие пироги, дружище. – Коптев закурил сигарету и придвинул пепельницу. – Чаю хочешь?

- Нет. Это все слишком сложно. Не думаю, что двести лет назад в Николаеве кто-то задумывался над архитектурной средой. Люди строили дома, общественные здания, сами себе планировали пространство и…

- Вот-вот. Именно планировали сами себе, а не кому-то другому. Все горожане интуитивно чувствовали эстетику комфортного обитания. Поэтому в Николаеве перед самой революцией и сложился свой неповторимый южно-русский стиль…

- Ты хочешь сказать, что пришлые люди, абсолютно разные, без всякого плана, стихийно организовали гармоничное архитектурное пространство?! Бред! Они прибыли сюда со всей России, у каждого свой эстетический менталитет, традиции… Здесь были болгары, немцы, евреи, здесь сам черт был…

- Да какая разница, кто был. Город основан по приказу. Старов только наметил осевые линии застройки и уличные перспективы. А дальше все стало работать на уровне семиотики…

- На чем?

- На знаковом уровне. – Коптев устало посмотрел в окно. – Это целая наука, здесь проще объяснить «на пальцах». В общем, разные линии пространства у человека вызывают определенные подсознательные эмоции. Горизонталь – спокойствие, вертикаль – побуждает к деятельности и требует, чтобы тело «держало параллель» к вертикальной конструкции. Неправильная ломаная линия – устойчивое раздражение, правильная ломаная – сначала раздражает, а потом, когда глаз «расшифровывает» ее, наступает удовлетворение. Круг, треугольник, квадрат – все несут в архитектурной среде психологическую нагрузку. Это коллективное бессознательное аккумулируется во времени и способно побуждать обитателей городов или к социальным конфликтам, или… к бразильскому карнавалу. Об этом написано много книг…

- Ты хочешь сказать, что в Николаеве люди интуитивно сами построили комфортное пространство?! А революции, забастовки, демонстрации? На этом пространстве, между прочим, возник Южнорусский союз рабочих – прообраз КПСС. Комфортная среда для коммунистов…

- При чем здесь политика! Городская архитектура может только «подогревать» или «охлаждать» эмоции. Она их не способна генерировать. Это всего лишь пространство, где живут люди. Тысячи сонных провинциальных городов России ничего не знали о забастовках, демонстрациях и революциях. Люди столетиями жили спокойно, обустраивали жизнь сообразно своим представлениям о красоте и гармонии. Городская архитектурная среда Николаева, так называемый «южнорусский стиль», не побуждала к социальным конфликтам, агрессия пришла извне… Боже, у меня сегодня переаншлаг…

Опять звонок. Это уже не клиенты. Пришли контролеры снимать показания счетчика. Заполняют какие-то бумажки.

Виктор Коптев жил в Барселоне безвыездно. В 1996-м он уехал из одного Николаева, а приехал в другой город. Третий год сидит у себя в мастерской и работает. По улицам гулять не любит. Морщится при виде стеклянных коробок новых супермаркетов и бизнес-центров. Ему не нравятся перемены…

- Фу, наконец-то. Третий раз за неделю приходят. Достали. – Витя спровадил контролеров. - Давай, все-таки чайку нагреем.

- Давай. А что у тебя понимается под «южнорусским стилем» в архитектуре?

- Да ничего особенного - стихийная провинциальная эклектика. Так называемый ретроспективизм – стремление возродить великие изобретения прошлого. В Николаеве присутствовало всё: и «неоклассика», и «неоготика», и «неорюс», и «неоренессанс». Архитекторов в городе было мало, потому строительные подрядчики вынуждены были исполнять любой каприз заказчика. В общем, эта архитектурная «солянка» и породила южнорусский стиль.

Хотя в главное не в этом, главное в том, что общегородская застройка, несмотря на отсутствие генерального плана, сохраняла первоначальный замысел Старова. Новые дома стихийно группировались в правильные крупные кварталы, жилые массивы классически строго обрамляли береговую линию Ингула. Центральные районы города и рабочие слободки не нарушали прямых и поперечных перспектив. Эта квадратная планировка формировалась стихийно и вырабатывала своеобразную народную архитектуру жилых домов и общественных строений.

На рабочих окраинах преобладали дома усадебного типа в три окна по фасаду, обрамленные наличниками. В центральной части города строили многоквартирные доходные дома, которые перемежались с богатыми особняками. Здесь много было модерна, который предполагал асимметричное решение объемов, выразительность фасадов, применение новых линий в пластике сооружений и безусловное подчинение экстерьера общему планировочному решению. К этой южнорусской эклектике можно добавить широкое применение художественного металла: кованые крылечки, лестницы, филенки дверей, створки ворот и прочее. Они, кстати, и сегодня еще присутствуют в старых домах.

Именно эта массовая одинаковость уютных мещанских жилищ, которая располагалась по сторонам широких улиц, создавала гармонию контрастности и подобия, необходимую для комфортной архитектурной среды.

Купола храма Касперовской Божьей Матери и Свято-Симеоновской церкви, Адмиралтейство и здание старого элеватора высокими вертикалями разбивали Николаев по сторонам света. Во всех районах города горизонтали крыш невысоких зданий сообразно группировались с вертикалями культовых сооружений – костела, кирхи, мечети и православных храмов. Все это напоминало древний пейзаж, где сельские хутора разбросаны вокруг общей церкви на высоком холме.

И заметь, эта стихийная застройка – подсознательное народное творчество. Община создавала для себя комфортное пространство, и люди хотели, чтобы оно сопровождало николаевцев всегда. Где сейчас этот комфорт? Можешь ответить?

- Появится. Приняли ж генеральный план застройки до 2031 года…

- Ты видел этот проект?

- Видел в горисполкоме. Чертежи… какие-то районы в макете…

- Говорить об архитектурной гармонии по чертежам – все равно что слушать музыку по напечатанной оркестровке. Нарисовано - одно, а устоявшаяся реальность - другая. Мне еще папаша об этом говорил… Подожди, надо ответить…

Мобильник. Звонит кто-то нужный.

Виктор Коптев – сын известного николаевского скульптора Анатолия Андреевича Коптева, которому в этом году исполнилось бы 85 лет.

Анатолий Андреевич автор памятников: «Материнство», «Верховинец», адмиралу С.О. Макарову, «Освободителям Николаева», «Воинам 8-й гвардейской армии, участникам Березнеговато-Снигиревской операции» (с.Владимировка), погрудных бюстов адмиралов М.П. Лазарева, П.С.Нахимова, Ф.Ф. Беллинсгаузена. В творческом активе художника много художественных полотен, чеканка, керамика, картины на стекле…

Я знаю историю о том, как подросток Витя пытался заработать деньги на велосипед у отца в мастерской. Папаша взял его на стройплощадку, где готовилась в глине монументальная скульптура адмирала Макарова. Каркас стоял во дворе Дома художников и его уже две недели забрасывали глиной для формовки.

Старший Коптев дал сыну в руки громадный деревянный молот и приказал трамбовать этой киянкой ботинки адмирала. Первый удар и… молот намертво завяз в глине. 10 минут потребовалось его выдирать, второй удар - еще 10 минут мучений, третий - и… отец прогнал молодое дарование. Денег на велосипед, конечно, дал, но на работу больше не приглашал…

- Дак вот, папаша говорил, что все проекты – это болезнь мозга у архитекторов. – Витя бросил мобильник на стол. – Они себе что-то придумывают и от этого счастливы бывают. Когда Васляев заказал ему монумент Макарова, он сразу согласился. Набрал кучу книг о биографии флотоводца, два месяца читал и только потом стал делать первые эскизы.

Размер монумента по вертикали был сообразен с общей горизонталью бульвара и сопрягался с вертикалью памятника Ленину на площади. То есть он скрадывал общую перспективу и делал прогулочную зону комфортной. Далее уже разбили такой же фонтан. Получился классический бульвар, где линейная семиотика располагала к созерцанию водной глади и отдыху.

Такая же ситуация возникла на проспекте Ленина. Когда взорвали Свято-Симеоновскую церковь на Пушкинском кольце, то исчезла спасительная вертикаль на высокой точке городского рельефа. Памятник «Освободителям Николаева», который отец с архитектором поставили возле «Пионера», сумел как-то компенсировать горизонтальные линии зданий по краям улицы. Мы, конечно, об этом никогда не задумываемся, но это очень важно для аккумулирования подсознательных эмоций людей, обитающих в городской среде.

- А сегодня на БАМе…

- Сегодня на БАМе агрессивная эклектика. – Коптев раздраженно чиркнул зажигалкой. – Я уже молчу про эту гламурную лестницу с капустой наверху и про эти непонятные колонны. Сегодняшние архитекторы изменили самое главное - семиотическую структуру бульвара. Возникло пространство с треугольной проекцией. Напротив монумента адмирала Макарова поставили станковую скульптуру Фалеева. Он смотрится здесь оловянным солдатиком и «тянет» параллельный горизонт общего пространства вниз. Вершина треугольника упирается в подножие горисполкома…

- Ну и что, пусть упирается…

- Нет, мой друг, треугольник - агрессивный знак и накапливает у людей такие же эмоции. Место отдыха горожан может запросто превратиться в пространство пикетов, митингов и других протестных акций. Ратушная площадь не должна вызывать негатива…

- Ты хочешь сказать: не должна «подогревать» отрицательные эмоции.

- Ну да, в городе и так полно всяких раздражителей. Посмотри на сегодняшнюю Садовую. Эта осевая магистраль изломана неправильной кривой линией. Стеклянные кубы банков и бизнес-центров зубьями прорезают пространство и нивелируют одинокую вертикаль храма Касперовской Божьей Матери. Вот тебе еще один узел подсознательного раздражения.

В городе полно таких раздражающих локальных пространств…

- Где это?

- Везде. И Центральный рынок, который закрыт супермаркетом и который ушел из общей перспективы… и старый автовокзал в обрамлении стеклянных кубов… и куча брандмауэрных вставок из стеклянных конструкций между старыми строениями… В общем, раздражителей много, пальцев не хватит загибать. За какие-то двадцать лет город утратил историческую преемственность в организации своей среды…

- Будем готовиться к революциям?

- Не обязательно. Скорее, будем ожидать неудобной жизни. Какова среда - таково и обитание.