Сможет ли кто-либо замахнуться на гегемонию доллара? Желающие есть

Неужели господству доллара вот-вот придет конец? Дональд Трамп утверждает, что “если мы потеряем доллар как мировую валюту, это будет равносильно поражению в войне”. Однако он сам же может подвести нас к этому разгрому. Для использования иностранной валюты требуется вера в ее надежность и ликвидность, а доверие к доллару мало-помалу подрывается уже некоторое время. При Трампе США стали непредсказуемыми, равнодушными и даже враждебными — а кто захочет доверять стране, развязавшей торговую войну с собственными союзниками?

Однако при всей тяге аутсайдеров к разнообразию и стремлению отказаться от доллара, убедительных альтернатив у них нет. Так что же может заменить его гегемонию, если такое вообще возможно?

Доллар был ведущей мировой валютой на протяжении столетия. Но и сам доллар сменил фунт стерлингов после Первой мировой войны, когда могущество и богатство Великобритании пошли на спад. Объективно США не приходят в тот же упадок, как тогдашняя Британская империя: по данным МВФ, их доля в номинальном мировом ВВП составила 26% в 2024 году по против 25% в 1980.

Учитывая рост китайской экономики Китая за тот период, это поистине примечательно. США также идут в авангарде мирового технологического развития и остаются ведущей военной державой. Их финансовые рынки по-прежнему в числе самых глубоких и ликвидных. Более того, в четвертом квартале прошлого года 58% мировых резервов были номинированы в долларах — это значительно ниже, чем 71% в первом квартале 1999 года, но все равно намного выше доли евро в 20%. По данным MacroMicro, 81% торгового финансирования, 48% международных облигаций и 47% трансграничных банковских требований по-прежнему номинируются в долларах.

Что же может пойти наперекосяк? В своей работе о международной системе Чарльз Киндлбергер утверждал, что для стабильности экономики открытого мира необходима держава-гегемон, готовая и способная предоставлять основные общественные блага: открытые рынки для торговли, стабильные деньги, а также спасительные кредиты в случае кризиса. До кризиса 1914 года Великобритания предоставляла и то, и другое, и третье. США взяли на себя эту роль после 1945 года. Однако в наступающий период Великобритания не могла, а США не захотели обеспечить эти блага. Результат оказался поистине катастрофическим.

Эпоха гегемонии доллара пережила немало потрясений. Послевоенное восстановление Европы и Японии подорвало систему фиксированного обменного курса, согласованную в Бреттон-Вудсе в 1944 году. В 1971 году президент Ричард Никсон, похожий на Трампа как никто другой, девальвировал доллар. Это, в свою очередь, пришпорило инфляцию, которая закончилась лишь в 1980-х годах. Кроме того, это привело к плавающим обменным курсам и созданию Европейского механизма валютного курса, а затем и евро. На том этапе экономисты склонялись к тому, что валютные резервы перестанут играть решающую роль в мире плавающих курсов, однако вереница финансовых и валютных кризисов (и прежде всего конца 1990-х в Азии) показала обратное. Кредиты Федеральной резервной системы также доказали свою непреходящую важность, особенно во время финансового кризиса 2008–09 годов.

В общем и целом, условия Киндлбергера по-прежнему выполняются. Не менее актуален и общий момент: стойкость господствующей мировой валюты поддерживается сетевыми внешними эффектами, поскольку все пользователи извлекают выгоду от единой валюты и будут продолжать ей пользоваться, пока такая возможность есть. Но что, если гегемон не гнушается никаких экономических рычагов, вплоть до финансовых санкций, чтобы добиться своего? Что, если гегемон угрожает захватом дружественным странам и поощряет вторжения деспотов? Что, если гегемон подрывает собственную налогово-бюджетную и денежно-кредитную стабильность и системные основы своего экономического успеха? Что, если его лидер — беспринципный задира и хулиган?

В таком случае и страны, и отдельные лица начнут искать альтернативы. Загвоздка в том, что при всех недостатках гегемона альтернативы выглядят еще хуже. Юань представляется оптимальной валютой для торговли с Китаем. Но в Китае действуют контроль за движением капитала и имеются неликвидные внутренние рынки. Более того, сами стратегические приоритеты Коммунистической партии Китая подразумевают, в первую очередь, контроль — как экономический, так и политический. Наконец, Китай не брезгует экономическим принуждением. Поэтому Пекин не может предложить миру ликвидные и безопасные активы, которые исторически предоставляли США.

Евро этими недостатками юаня не страдает. Так может ли он заменить доллар, хотя бы отчасти, как утверждает Элен Рей из Лондонской школы бизнеса? Да, может. Но и у него есть свои слабости. Еврозона раздроблена, потому что это не политический союз, а скорее клуб суверенных государств. Этот политический разлад ведет и финансовому и экономическому расколу, который мешает новшествам и тормозит рост. Но, прежде всего, ЕС не гегемон. По своей привлекательности он может превзойти США разве что в их нынешнем, неприглядном виде, но едва ли сравнится в лучшем.

В итоге мы имеем соревнование трех возможных сценариев. Другие варианты — будь то глобальная валюта или корзина криптовалют — наверняка немыслимы. Первый вариант — это преображение Китая или еврозоны и, следовательно, появление валюты-гегемона. Второй — это мир с двумя или тремя соперничающими валютами, каждая из которых господствует в своем регионе. Но сетевые эффекты создадут в таком мире непрочные равновесия, а потребителей будет шатать от одной валюты к другой. Больше всего это будет походить на 1920-е и 1930-е годы, чем на последующие события. Наконец, третий — это продолжающееся господство доллара.

Какой окажется будущая гегемония доллара? В идеале США докажут свою надежность, и им снова можно будет доверять. Но это все менее вероятно, учитывая ущерб, который они наносят себе сами — дома и за рубежом. Как говорится, в королевстве слепых одноглазый — король. Поэтому даже валюта с изъянами может править денежным миром, если ей не находится качественной замены. Трампу такой мир понравится. Большинству из нас — едва ли.

Financial Times, Великобритания