Праздник на погосте

По прогнозу демографов, к 2040 году количество умерших людей сравняется с количеством живущих. Баланс стабилизируется: 14 миллиардов здравствующих будут ежегодно поминать 14 миллиардов усопших. Специалисты уже сегодня задумываются над тем, как экономить землю и рационально размещать места захоронений в мегаполисах. Общепризнанным лидером в этом направлении является Гонконг: 9-миллионный город разместил свое кладбище всего на четырех гектарах земли. Бетонные полусферы с отверстиями для погребальных урн расположены в виде концентрических кругов «от камня на воде». Этот городской погост стал образцом для подражания и вошел во все архитектурные энциклопедии  мира.

ГОРОД ЖИВЫХ И МЕРТВЫХ

Погребальный обряд кремации покойников не хочет приживаться в Украине. Кладбища областных, районных центров и крупных сел ежегодно вычленяют из хозяйственного оборота страны более 190 тыс. гектаров плодородных сельскохозяйственных земель. Через тридцать лет 1/6 часть государства грозит стать большим национальным некрополем.

В Николаеве территории, отданные под захоронения, сегодня по площади равны всей муниципальной земле в границах 1892 года. «Город мертвых» опережает по темпам роста город живых и превращается в отдельную самодостаточную систему.

В 1971 году городские власти закрыли старый некрополь, который действовал с первых дней основания города (183 года) и отвели первые участки земли под новое кладбище рядом с Мешковкой.  За тридцать пять лет экстенсивного освоения 8 квадратных километров мешковской территории были заполнены могилами умерших горожан. Бетонный забор воинской части отделил мертвых от живых и не дал некрополю уйти в степь. Сегодня николаевцев хоронят в Балабановке. Здесь места много. Есть где развернуться. Бескрайнее поле тянется за горизонт и успокаивает людей. Места хватит всем.

Робкие попытки государства контролировать рост городских кладбищ узаконивались санитарными нормами Госстандарта СССР, которые действуют до сих пор. Краткое содержание этих ограничений  умещается в три строки: «Территории гражданских кладбищ можно использовать в иных хозяйственных целях через 50 лет после постановления исполкомов местных советов о прекращении захоронений и подзахоронений...». Действующие нормативные акты могут запросто позволить к 2021 году построить в черте города на старом некрополе жилой микрорайон, а  земли Мешковского кладбища через 48 лет отдать под коттеджи.

Но это все туманные перспективы. Рассуждать  по поводу дальнейшей судьбы городских погостов дело неблагодарное. На местах бывших гражданских захоронений сегодня находятся территория Николаевского зоопарка, часть оптового рынка по ул. Космонавтов, сектор частной застройки в районе Аляудского спуска, транспортное кольцо на пересечении проспекта Ленина и улицы Херсонской. Множество мелких кладбищ середины позапрошлого века застроены жилыми домами в Широкой Балке, а также в районе Продольных улиц и Круговой. Город живых и город мертвых, вопреки приметам и суевериям, давно сосуществуют вместе.

В ГОСТЯХ У ПОКОЙНИКОВ

Два дня в году, на Пасху и  поминальное воскресенье покойников не хоронят. Живые приходят в гости к мертвым. Центр городской жизни перемещается на Старый Водопой. Толпы людей с венками и корзинами поминальной еды, поздние тюльпаны и сирень в газете составляют погребальный колорит этих весенних дней.

Мешковский некрополь - ментальная копия Николаева. Линейная планировка улиц и площади, аристократические кварталы и пролетарские районы, секторы для бомжей и аллеи героев -  живые поддерживают посмертный статус мертвых.

Могила моих родственников находится в «спальном микрорайоне». По статусу это примерно Ближний Намыв. Рядом свежие захоронения, ближе к дороге  -  начинаются ряды афганцев, детей и ветеранов.

Народ плотно расположился в соседних оградках. Люди пьют и закусывают, кое-где начали петь. Репертуар совсем не погребальный: Вилли Токарев и Любовь Успенская, чуть дальше - магнитофон с Сердючкой. У афганцев, правда,  -  Розенбаум с «Черным тюльпаном» под гитару. Дети играют в прятки, появились первые пьяные: два чистеньких старика не могут выбраться из зарослей сирени, матерятся и падают...

Живые в «городе мертвых» ведут себя как дома. Поминают усопших. Им делается комфортно от того, что «отдали христианский долг» и поступили по-людски. Они скорбят за едой и рюмкой водки, они совершили работу и удовлетворены собой...                                                                                                                      

- По большому счету, это делается от чрезмерного себялюбия, - перебил меня  отец Василий, священник кладбищенской церкви Всех Святых, когда я пытался подробно рассказать ему о вчерашнем дне на кладбище. -  Нельзя превращать поминовение усопших в обыкновенные попойки, а тем более лить водку на могильный холм. Родные могут помянуть покойного кутьей (отварными зернами пшеницы с медом или вареным рисом с изюмом), конфетами. Здесь зерна символизируют воскресение, а мед, изюм, конфеты - сладости, которыми наслаждаются праведники в Царствии Небесном. Еще с древних времен Православной Церковью одобрено посещение могил усопших родственников на Радоницу. В этот день совершается общее поминовение умерших. Как правило, это понедельник или вторник после Фоминой недели (8-й или 9-й дни после Пасхи). В этот день верующие приходят на могилы своих родных и близких с радостью о Воскресении Христовом... Не нужно есть или пить на кладбище, этим оскорбляется память покойного. Обычай оставлять на могиле рюмку водки и кусок хлеба «для усопшего» является пережитком язычества и не должен соблюдаться в православных семьях.  Не надо оставлять на могиле и еду, лучше отдать ее нищему или голодному...

На выходе кладбища, рядом с остановкой маршрутных такси, мы едва не попали в центр драки. Две женщины неуклюже пинали друг друга ногами и  пытались завладеть полиэтиленовым мешком с продуктами. Громкий мат и пьяная ругань оставили равнодушными всех. Никто не пытался разнять пьяных теток. Крашеные яйца, колбаса и остатки какой-то еды высыпались на грязный асфальт.

- Санитарки, - удержал за руку пожилой мужик, - дочки лейтенанта Шмидта, не поделили сектора, нарушили границы...

Мешковское кладбище давно живет как самодостаточный организм. На поверхности примитивное воровство металлических оградок и решеток,  фашистские свастики на еврейских могилах, бессмысленное разрушение каменных памятников.

Отсутствие нормальной охраны делает возможным более «серьезный бизнес», который не афишируется. Компетентные лица утверждают, что в городе существуют мастерские, наладившие вторичную обработку гранита и мрамора, доставляемых с бесхозных (неухоженных) могил. Эта индустрия долгое время работает без сбоев, так как заявителей на пропавшие надгробья нет.

НА СТАРОМ НЕКРОПОЛЕ

Старое городское кладбище закрыто для захоронений уже 37 лет. Оно появилось одновременно с городом. Самое раннее из обнаруженных погребений датируется 1807 годом. Здесь похоронена элита Николаева: гражданские и военные администраторы, врачи и преподаватели, литераторы и ученые, священники и купцы. Все семейные склепы разорены недавно. Грабительские ходы чернеют отверстиями под могильными плитами, разбитые надгробья, ангелы без крыльев, под ногами бытовой мусор, пустые бутылки и шприцы.

В поминальное воскресенье здесь тоже людно. Горожане обозревают ущерб, выравнивают оградки, смывают тинэйджерские надписи с памятников, убирают мусор, затем традиционно пьют и закусывают.

Старое кладбище отличается от мешковского масштабностью трагических событий. Некрополь пережил  надругательство не столько от частных лиц, сколько от большевистского государства. Не многим известно, что рядом с памятником Казарскому «закатаны под асфальт» могилы матросов с брига «Меркурий», которые завещали похоронить себя вместе с командиром. Мало кто знает, что памятный мемориал воинам, отдавшим жизнь за победу в Великой Отечественной войне, стоит на захоронениях солдат, погибших в Первую мировую. Большевики спокойно сравняли с землей погребения людей, которые погибли в чужой («империалистической») войне и воздвигли безликий символ братской могилы нового времени. Сегодня их потомки рисуют на этом монументе свастику.

Поминальное воскресенье на старом некрополе заставляет задуматься о судьбе живых николаевцев. Жители перестали быть однородной массой местечковых патриотов. Второй год подряд врачи, учителя, библиотекари, студенты и пенсионеры без команды сверху, по доброй воле выходят весной каждую неделю убирать могилы, расчищать от зарослей старые склепы и вывозить мусор.

Предприниматели и доктора, студенты и преподаватели, скауты и пенсионеры знают, что состояние городского некрополя косвенно и прямо будет влиять на будущую жизнь города. Им не надо объяснять, почему это так, они это просто знают.

Я иду по чистым рядам многострадального некрополя. Недавно отремонтированный склеп Василия Каразина опять завален пустыми бутылками. Железные решетки исчезли, могильная плита основателя Харьковского университета расписана сатанинскими пентаграммами. Это тоже сделали николаевцы, которые хотят жить в этом городе и быть счастливыми.

Недалеко от кладбищенской церкви стоит каменный крест с едва различимой надписью. Скромная могила настоятеля Госпитальной церкви протоирея Софрония Самборского известна многим горожанам. Сюда приходят люди просить исцеления от временного недуга и помощи в текущих делах. Студенты хотят четверку за экзамен, бизнесмены - успешного завершения сделки. В общем, небольшие желания отец Софроний, по слухам, исполняет. Не задумываясь, прикладываю ладонь к кресту: «Отец Софроний, помоги нам всем изжить зло и равнодушие, дай силы одиноким обрести разум и выйти к людям, сделай нас добрыми...».