Не надо ликовать по поводу упадка Америки 

Где Америка? Это как в случае, когда старый друг, который много лет не выходил на связь, вы задаетесь вопросом, означает ли его молчание потерю интереса к вам, или теперь он просто слишком занят. Америка была повсюду, доминирующим выразителем мнения в мировых делах, желанным другом и очень страшным врагом. Она вступала в дело (и, конечно же, вмешивалась) всякий раз, когда чувствовала, что ее интересы или ценности находятся под угрозой. Зачастую ее участие было нежелательным, а иногда и не улучшало ситуацию, но в ней была надежная прочность, состоятельность, устойчивость, порожденная военной мощью, процветанием и национальной верой в себя. Ею можно было восхищаться, ее можно было осуждать и демонизировать, но с ней приходилось считаться.

Сейчас Америка от всего этого отстраняется. Понаблюдайте, как Джо Байден колеблется, переходя от резких предупреждений к невразумительным бредням о предполагаемой наземной войне в Европе. А Китай тем временем пользуется этой слабостью, вновь посылая истребители через зону опознавания ПВО Тайваня.

Многие американцы предпочли бы не вмешиваться в то, что они считают далекими проблемами. И на этот раз причиной является Ирак, и даже некоторые консерваторы, которые поддерживали этот конфликт, стали противниками войны, новоявленными пацифистами. По их мнению, вмешательство США за рубежом — это обреченные на неудачу амбициозные потуги, приносящие в жертву американских парней. А кризисов, которыми нужно заниматься, достаточно и у себя в стране.

Эти консерваторы, а также их либеральные и левые оппоненты теперь все, как один, отвергают доктрину Буша, изложенную во второй инаугурационной речи Джорджа Буша-младшего:

"Политика Соединенных Штатов заключается в том, чтобы стремиться к росту демократических движений и институтов в каждой стране и культуре и поддерживать его с конечной целью покончить с тиранией в нашем мире".

Но доктрина Буша — дерзкая по своему идеалистическому запалу и размаху — была в корне неконсервативной. Человек, которого американские прогрессисты считали аятоллой Хомейни в ковбойских сапогах, вполне мог быть последним либеральным президентом Америки, последним президентом, который непримиримо и без цинизма говорил об американских ценностях и их универсальном применении. Конечно же, попытка применить их похоронила его доктрину в пропитанных кровью песках Ирака.

Тем не менее, откровенный отказ Буша от политики умиротворения и морального релятивизма по-прежнему звучит здраво:

"Америка не будет притворяться, что заключенные в тюрьму диссиденты предпочитают свои цепи, или что женщины приветствуют унижение и рабство, или что любой человек стремится жить во власти тиранов".

Возможно, превратить каждую страну в либеральную демократию не удастся. Не исключено, что это даже нежелательно. Но черт с ней, со всей этой чушью, которую несут как либералы, так и постлибералы, о том, что между цепями и урнами для голосования, по существу, нет более совершенной системы.

Несмотря на то, что Америка отказалась от своей роли глобального лидера, миру пришлось полагаться на архитектуру международного сотрудничества и управления, созданную более ранней, более ориентированной на внешний мир Америкой. Оставленные без присмотра слишком надолго, эти механизмы становятся все более уязвимыми. Владимир Путин и Си Цзиньпин знают, что международный либеральный порядок, по сути — американский порядок, навязывание всему миру американских ценностей и, следовательно, проекция американской мощи. Нарушите этот порядок, подчинив Украину или аннексировав Тайвань, и вы нарушите американскую гегемонию. Сейчас решается вопрос о том, в каком направлении пойдет мир, и кто им будет управлять, на кону дальнейшая судьба мира, чего не было с 1945 года.
В США некоторые консерваторы не заинтересованы в защите и продвижении американского либерализма, который они теперь начали считать источником морального упадка в своей стране. Во всяком случае, эти правые восхищаются Путиным как сильным, антилиберальным лидером, который ставит во главу угла национальную идентичность, гордость и сплоченность, а не "парад местоимений", которым является западное политическое лидерство. Нынешняя линия этих неоконсерваторов заключается в том, что противодействие вторжению Путина на Украину отвлечет внимание от большей угрозы, исходящей от Китая. По правде говоря, они нашли бы много приятного в стремлении Пекина к национальному возрождению и презрении к американскому нарциссизму.

Американские правые стали походить на выступающих против войны европейцев, которых они когда-то высмеивали. Они — капитулировавшие обезьяны-мемы, изображающие лягушек. Из-за того, что они оправдывают российскую агрессию и из-за их готовности выбросить за борт такие основополагающие принципы, как суверенитет и самоопределение, сегодня включить канал "Фокс Ньюс"  — это все равно, что занять место на лекции по международным отношениям в обычном западном университете.

Возникает вопрос: а что, если бы они могли найти что-то, с чем они могли бы не согласиться в статье Ричарда Саквы, опубликованной недавно в рубрике Coffee House. Профессор Саква уверяет нас, что вторжение России и оккупация Крыма были "оборонительным шагом" и что "для защиты своей собственной безопасности Россия хочет, чтобы Украина была нейтральной, дружественной, многоязычной". Если и есть что-то, что не дает Владимиру Путину спать по ночам, так это права языковых меньшинств. Это "не чрезмерное желание", говорит профессор Саква, но оно становится тщетным, невыполнимым из-за того, что Запад решил "вооружать и подбадривать воинственного и враждебного соседа". Иными словами, профессор Саква считает, что Тони Сопрано  перестал бы дубасить и убивать людей, если бы только ФБР перестало предлагать им участвовать в программе защиты свидетелей.

Когда наблюдаешь такую слаженность антизападных левых и новых антизападных правых, глобальную усталость Америки от установок неореалистов, основанных на принципе "кто сильнее, тот и прав", отступающий либерализм и его все более популярных потенциальных преемников, это действует отрезвляюще. Но это и удручает, когда в поисках лидерства смотришь на США и находишь страну, которая больше не хочет быть лидером. Москва и Пекин атакуют мировой порядок, взяв его в клещи. А где Америка?

The Spectator, Великобритания