Молдавский исход: остаются только дети, старики и дураки

Ольга Анисои стоит на стуле, а стул — на качающейся лавке перед домом. Ольга красит крыльцо. Она смешала синюю и белую краску, получился голубой: такой, каким она красила в прошлый раз. Тогда еще был жив ее муж и трое сыновей. Этот цвет она выбрала, когда они в середине 1950-х построили этот дом. Покрасить его удалось не сразу: в ранние хрущевские годы достать краску было нелегко.

Ольга уже давно живет одна. Муж умер 20 лет назад, все трое сыновей не дожили до 40, и только один успел создать семью. Благодаря нему у женщины сейчас двое внуков. Младший, Андриан, схватился за голову, увидев, как его бабушка красит крыльцо. Он спустил ее на землю и сам закончил работу. Потом мы загрузили в багажник 30-литровый баллон и поехали на бензоколонку наполнить его газом. Андриан приезжает к бабушке два раза в год. Чаще не получается: он с женой живет в румынском городе Клуж-Напока, а это 10 часов пути на машине. Ольга пользуется газом экономно, так что баллона ей хватит на несколько месяцев.

Старший брат Андриана приезжает раз в год, зато он наконец может провести больше времени со своей матерью Виолетой. Живут они в Лондоне. Братьев воспитывала бабушка, потому что их мать 19 лет работала в Москве, чтобы прокормить семью и построить большой дом. Мальчики виделись с ней на Рождество и Пасху, а когда стали старше, начали сами ездить в российскую столицу подработать в каникулы. Сейчас большой дом стоит пустым.

История семьи Анисои типична. Мэкэреука вместе с соседним селом Котова относилось к колхозу «Ленинская искра», который закрылся, когда СССР рухнул, а Молдавия обрела независимость. Работы не было ни там, ни в ближайшем городе. Хорошую работу, а тем более зарплату, на которую можно прожить, сложно найти во всей стране.

Экономика советской Молдавии была заточена на то, чтобы снабжать продовольствием все остальные республики Союза. Когда того не стало, она просто развалилась. Еще один удар пришелся со стороны Приднестровья, провозгласившего независимость. На территории этой непризнанной республики находилась половина молдавских промышленных предприятий и все электростанции. Потом обесценился рубль, его заменил молдавский лей. Курс обмена был невыгодным, в итоге люди потеряли свои сбережения.

Небольшой экономический рост начался только в 1997 году. К сожалению, уже в 1998 удар по экономике всех постсоветских стран нанес глубокий кризис финансового сектора в России. В итоге независимой Молдавии понадобилось полтора десятилетия, чтобы ее ВВП вернулся к уровню конца советской эпохи.

Паспорт на выбор

Сложно было надеяться, что молдаване будет терпеливо ждать, когда ситуация нормализуется. Эмигрировать им легко: они говорят на румынском языке, который близок к итальянскому и французскому, а также знают русский, хотя тот не имеет в стране официального статуса. Кроме того, Россия и Румыния позволяют молдаванам получить свое гражданство в упрощенном порядке. В обоих случаях заявитель должен продемонстрировать знание языка и доказать, что как минимум двое из его прадедушек и прабабушек родились на территории одной или другой страны. При этом вся современная Молдавия в межвоенный период была частью Румынии. Ранее она входила в состав Российской империи, а после Второй мировой войны оказалась частью СССР, правопреемницей которого выступает Россия.

Виолета Анисои родилась в селе Мэкэреука Дрокиевского района Молдавской Советской Социалистической Республики. Помимо румынского она свободно владеет русским, так что с получением российского паспорта проблем у нее не возникло. Ее родители появились на свет в период, когда Мэкэреука относилась к Сорокскому уезду Румынского королевства, поэтому получить паспорт Румынии тоже оказалось легко. Сейчас у женщины три гражданства, а у ее сыновей два: молдавского и румынского им пока достаточно.

Ситуация вполне обычная. Точных данных на эту тему нет, но из 3,5 миллионов жителей Молдавии румынское гражданство есть предположительно у миллиона человек. Какое количество молдаван обзавелось российскими паспортами, никто не знает, но, по разным оценкам, их может быть несколько сотен тысяч.

Андриан живет со своей женой Валериной в городе Клуж-Напока. Они решили переехать именно туда, потому что Валерина хотела учиться в местном университете, считающимся самым лучшим в Румынии. Комнату в общежитии она получила сразу: в первую очередь жилье предоставляют студентам, которые зарегистрированы далеко от Клужа. Сейчас супруги работают в международных корпорациях и хорошо зарабатывают. Они купили новый автомобиль и квартиру, так что возвращаться в Молдавию не собираются. Валерина ждет ребенка, воспитывать его она хочет в Румынии.

Не каждый молдаванин пользуется паспортом другого государства, чтобы уехать за границу. Василе из села Хлиная работает во Франции, он устроился плотником на стройку. Вместе с пятью коллегами он живет в трехкомнатной квартире в предместьях Парижа. Работают они на одном объекте и ведут скромный образ жизни, стараясь экономить: у всех есть семьи, которые нужно кормить. У Василе семьи нет, поэтому он купил за 13 тысяч евро элегантный «Бэ-эм-вэ». Каждый год в августе Василе берет на месяц отпуск и приезжает в Молдавию. Он ездит по своему селу и чувствует, как все с завистью смотря на его красивую машину. Завистливых взглядов, однако, становится все меньше.

Дети, старики и дураки

По данным молдавского Национального бюро статистики, в момент, когда Молдавия обрела независимость, там проживало 4,3 миллиона человек. Если отнять жителей Приднестровья, которое с 1990 года фактически функционирует независимо, хотя этой независимости не признает никто, кроме Москвы, останется 3,6 миллиона. Сейчас численность населения Молдавии оценивается в 2 миллиона человек. Там становится все больше пенсионеров: их уже 700 тысяч. Неудивительно, что пенсии очень низкие: в среднем их размер составляет 924 лея (3 400 рублей, — прим.ред.). Многие пожилые люди не смогли бы выжить без помощи из-за границы. Иногда речь идет дословно о выживании: каждый визит к врачу стоит 90 леев.

Официально независимую Молдавию покинули уже миллион человек, однако, в этих данных не учитываются такие случаи, как случай Василе, который до сих пор прописан на родине, хотя проводит там всего месяц в году. В селе Хлиная, как полагает его староста, таких жителей около 50%. В селе Котова, где родились Андриан и Валерина, тоже не знают, сколько точно людей продолжают там жить и работать. В 1989 году, согласно результатам переписи, его население составляло 4 тысячи человек, а в 2014 — уже меньше 3 тысяч.

При этом можно предположить, что уехала половина жителей. Сельский староста не знает точных цифр: чтобы их получить, ему пришлось бы ходить с расспросами из дома в дом. Есть, однако другие данные: если 30 лет назад в местной школе учились 600 детей, то сейчас их осталось 170. В Котовой школа пока работает, между тем в прошлом году по всей стране закрылось 48 из 1291 школ, а с момента провозглашения независимости — каждая третья.

«У нас есть несколько богатых людей, которые выкупили землю у закрывшегося колхоза и владеют сейчас большими хозяйствами, а остальные — это дети, старики и дураки, — рассказывает староста Котовой. — Я получаю 6 тысяч леев, то есть примерно 300 евро, это считается хорошей зарплатой. За день работы в поле платят 7 евро. В Италии столько можно заработать за час. Уезжают все, кто может».

На селе людям живется при этом чуть легче, чем в городе. Средняя зарплата за пределами Кишинева составляет 3 500 леев, а цены при этом почти не отличаются от польских. Дешевле только бензин, алкоголь, сигареты и овощи на рынке. Если кто-то живет в деревне, имеет свой огород и отапливает дом дровами, то на среднюю зарплату он может существовать вполне сносно. В городе сложнее, поскольку нужно добавить стоимость отопления. Россия продает Молдавии газ по самой высокой цене, начать поставки из Румынии до сих пор не удается, так что зимой люди получают счета на огромные суммы. Например, за обогрев трехкомнатной квартиры среднего размера в месяц приходится отдавать 2 тысячи леев (7 300 рублей, — прим. ред.). Таков размер самой низкой зарплаты в бюджетном секторе: столько получают учителя, медсестры, рядовые чиновники.

В три раза меньше детей

Классическая фраза «учись хорошо, тогда найдешь хорошую работу», которую обычно говорят родители, в Молдавии звучит неубедительно. Зачем учиться, если все равно придется ехать работать в другую страну, где молдавские дипломы ничего не значат? Единственные предметы, заслуживающие серьезного подхода, это иностранные языки. «Дети не чувствуют, что школа важна. У меня нет аргументов, которые бы позволили их переубедить. Все ждут окончания последнего класса, чтобы присоединиться к работающим за границей родителям. Это меня очень удручает», — вздыхает Александра, преподающая математику в одной из школ Сорокского района.

Премьер-министр Майя Санду говорит прямо, что депопуляция — это самая главная проблема для ее правительства, поскольку в будущем она грозит привести к краху пенсионной и в целом — государственной финансовой системы.

Сейчас из Молдавии каждый день уезжают 100 человек. По прогнозам, которые обнародовали Бюро переписи населения США и составители Всемирной книги фактов ЦРУ, к 2050 году число жителей этой страны сократится на 44%. Если события будут развиваться по такому сценарию (а следует отметить, что в прошлом году родилось всего 32 тысячи детей, то есть в три раза меньше, чем рождалось в 1980-е годы), Молдавия станет государством, которое теряет людей быстрее всех других стран мира. Такой убыли населения не бывает даже в местах, где идет война. Например, население Сирии с 2011 года сократилось на 20%.

Как ни странно это прозвучит, но в краткосрочной перспективе эмиграция Молдавии выгодна. Уровень безработицы снизился там до 4%, зарплаты начали расти. Уехавшие зарабатывают в несколько раз больше, чем на родине, и благодаря этому могут прокормить свои семьи, высылая им в год более миллиарда долларов (это примерно треть молдавского бюджета).

Многие уже пустили за границей корни. Большинство родственников и почти все знакомые Валерины и Андриана тоже эмигрировали. Сами они возвращаются в Мэкэреуку только для того, чтобы навестить бабушку и родителей Валерины. Когда навещать будет некого, ездить они перестанут: как у большинства эмигрантов у них не останется причин возвращаться в Молдавию.

Polityka, Польша