Кладбище тамагочи

23.06.2007 в 11:08

Какое время было, блин!

Какие люди были, что ты!..

О них не сложено былин,

Зато остались анекдоты.

Игорь Иртеньев

Вспомнился тут недавно старый анекдот:

- Рабинович, у вас жена порядочная женщина?

- думаю, да - три года живем, пока еще ничего не украла...

Вспомнился не просто так, а на очередной сессии городского совета. Депутаты наши там очередную городскую землю делили, так что ассоциация возникла весьма кстати. Ну, и коль скоро аналогия пришла на ум мне, то решил заодно проверить, как она на остальных подействует - толкнул в бок одного коллегу, другого, рассказал им эту байку, а те в ответ, чуть не синхронно, кивая на радетелей за наше добро: «Ну, этих-то порядочными не назовешь!». Верите ли, у меня прямо камень с души свалился: слава Богу, значит, это не у меня желчь в индивидуальном порядке разлилась, другие-то, выходит, то же самое видят...

Не, честное слово, я ведь о николаевской политике уже не первый год пишу, каких только мэров, депутатов и губернаторов не перевидал. Недавно поймал себя на том, что время считаю не по календарю, а как китайцы - эпохами. Только те считали династиями - «третий год династии Минь», «пятый год династии Цинь», а я - избирательными кампаниями да каденциями наших керманичей. Так, что есть с чем сравнивать! Всякое, конечно, бывало. И всякие....Иные даже в фольклор вошли, в эпиграммы вроде этой:

Что чувствует примерный семьянин,

Когда барьер условностей разрушен?

Врасплох застигнут телевизором своим,

Он вынужден вступить в прямую связь с Гаркушей.

Или в «пророческие» считалочки: «голосуй - не голосуй, мэром станет Загоруй!».

Или совсем уж не двусмысленную кричалочку: «Голосуешь за КинАха? Так иди товарищ...». Ну, в общем, ты в курсе, товарищ, куда...

М - да... Разные у нас бывали руководители. Преимущественно, нелюбимые. Не любили их, конечно, по-разному, критиковали по - всякому, но потом, отойдя на расстояние, для трезвой оценки, иной раз, и переосмысливали свое отношение. Анатолия Олейника, помните, всем городом хоронили, искренне скорбели, улицу в его честь назвали.

Но вот сменивший безвременно ушедшего Анатолия Алексеевича Владимир Чайка вдруг, неожиданно для всех, оказался другим, уникальным. У него, конечно, как и у любого руководителя, недоброжелателей всегда хватало. Но ведь и сторонников о-го-го сколько оказалось! Кто из наших мэров таким политическим долгожительством мог бы похвастаться. И ведь не на пустом месте эти любовь и доверие возникли - возьми пальцы загибать, так и рук-ног не хватит, что бы перечислить, что хорошего после его полутора сроков осталось. И четыре современных кинотеатра - «Родина», «Юность», «Искра» и «Пионер», заработавшие по-человечески после стольких лет простоя, и самые низкие в Украине налоги для мелких и средних предпринимателей, и доведенный, наконец, до завершения бесконечный ремонт 22-й школы... При нем город действительно воспрянул, казалось, еще немного, и мы снова станем с гордостью говорить: «Я живу в Николаеве!».

Впрочем, народ наш, то самый, что время от времени называется волшебным словом «избиратель» - он ведь, как театральная публика, или, как ребенок - быстро создает себе идола, и так же быстро его забывает, увлекшись новым. Но и тут парадокс случился: уж каких разных кумиров николаевцам на последних выборах ни предлагали, а горожане таки проявили последовательность - снова выбрали себе Чайку мэром. Да ладно бы только одного Чайку - ведь еще и дружно проголосовали за блок его имени, по преимуществу состоящий из никому не ведомого, с бору по сосенке набранного народу, ни программы, ни общих принципов не имеющего, и объединенного только одним лозунгом: «наш мэр - Чайка, наша партия - город Николаев». Ах да, чуть не забыл! Помните, практически все партии Владимира Дмитриевича поддержали? Он ведь со всех трибун тогда тоже повторял: «Я беспартийный, моя партия - это все мои земляки». Красиво так говорил... Чего ж было не поверить?

И вот с этого места что-то вдруг пошло наперекосяк. Оказалось, что это не депутаты в большинстве своем вошли в горсовет. Оказалось, что в город вошли мародеры. Только тем, классическим, мародерам обычно город отдавали на разграбление на три дня, А тут вышло, что мы сами вручили им его на целых пять лет.

Не знаю, чем на практике для французов оборачивалось знаменитое королевское «После нас - хоть потоп», но вот что такое чиновники, живущие каждый день, как последний, мы за последний год прочувствовали в полной мере.

Обычно, когда мне начинали с возмущением рассказывать, что вот-де, некий имярек украл из бюджета миллионы и миллиарды, а такой-то, пользуясь служебным положением, себе хатынку построил или участок отхватил, я неизменно отвечал: «Ну, а вам-то что с того? Можно подумать, что не присвой он эти деньги, они б попали к вам в карман, а не отгрохай он себе дворец, так на том месте построили б девятиэтажку и вам там квартиру дали...» После этих выборов я впервые ощутил: это правительство грабит меня лично. Грубо, с упоением от собственной безнаказанности, точно так же, как когда-то его глава срывал шапки и с мясом выдирал из девичьих ушей сережки, они залезают ко мне в кошелек, повышая налоги, взвинчивая коммунальные тарифы, спекулируя бензином и газом, и, таким образом, увеличивая стоимость самого необходимого. Ежедневно. Без выходных и праздников. Но не забывая при этом рассказывать о том, как выросло, благодаря им, наше общее благосостояние.

Но даже это можно было бы как-то пережить, если б знать: это только там, наверху, наши политики, инвалиды умственного труда, устраивают параолимпийские игры, соревнуясь, кто сумеет выдавить еще хоть каплю из своего, насухо выжатого, народа. Разве ж мы знали, кто там заходит в парламент по их спискам? Мы ж голосовали за далеких, но симпатичных лидеров, а те нас, как водится, обманули. Они ж небожители, им нам в глаза смотреть не придется, так что какой толк их стыдить? Зато дома-то мы каждого депутата по имени-отчеству знаем, по соседству с ними живем. Разве у них рука поднимется с земляков последнюю рубашку снимать? Опять же, во главе у них - беспартийно-всенародный Чайка стоит. Тот самый Чайка, что нам песни пел, руки пожимал, по дворам ходил, рассказывал, как жизни не пожалеет за наш с вами «город святого Николая». Мы ведь не зря помощников ему в горсовет послали, не просто так за блок его имени проголосовали!

Выходит, зря...

Ну-ка, поднимите руку, у кого под окнами еще не повырубали последние деревья, не повыкорчевали кусты, чтобы воздвигнуть там очередной шедевр архитектуры, поэтично называемый Владимиром Дмитриевичем «генделыком»? А в каком дворе еще не построили заправку, мойку, автосервис или очередную элитную башню-многоэтажку? Чьи дети еще не лишились площадки с горками и качелями во имя светлого будущего еще одного владельца супермаркета? Вспомните-ка, можно не вслух, когда вам удалось решить без взятки простейший вопрос, связанный с депутатской или чиновничьей закорлючкой на вожделенной бумаге. И вы по-прежнему не чувствуете жадных липких пальцев, по-хозяйски орудующих в ваших карманах? Вы не ощущаете, что пядь за пядью лишаетесь своего города? Того самого города, которым мы почти начали гордиться.

Заметьте, и наверху, в Киеве, и здесь, в горсовете, самые бессовестные воры громче всех кричат о законе. Дескать, это ж мы не сами по себе, с бухты-барахты, у вас все, что можно, забрали, да себе в карман положили, это вы сами нас туда, в Верховную Раду да в городской совет послали, сами нам эту власть - грабить вас - вручили. Впрочем, теперь они даже такой дымовой завесы не пускают. Незачем. Сейчас все можно и за это ничего не будет. Ну, разве что, если со своими не поделятся, то пристрелят, как Курочкина, так ведь их, избранников наших с вами, много, на всех снайперов не напасешься.

Казалось бы, даже тут, на самом краю отчаяния, можно было бы увидеть лучик надежды: в конце концов, мы знаем, как называются партии, чьи представители своими дружными голосованиями по шахматкам, где против каждого вопроса стоит пометка «за» или «против», где каждое «да» имеет свою цену, зачастую обсуждаемую прямо в сессионном зале, разрывают, наш с вами родной Николаев. А если знаем, то сможем и выводы сделать соответствующие. На ближайших выборах откажем в доверии всей их партии, поддержим других, тех, кто делом доказал, чьи интересы блюсти он пошел в городской совет - собственные или каждого из нас. И если известные всей области, уважаемые лидеры, собравшие здесь голоса не только и не столько благодаря далекому сиянию своих киевских руководителей, сколько благодаря собственному авторитету, не могут или не желают остановить своих распоясавшихся однопартийцев в горсовете, что ж, значит, и в них мы тоже ошиблись.

Но вот как быть с тем самым именным Чайкиным блоком? Мы что голосовали за те фамилии, что его создали? Или все-таки за самого Владимира Дмитриевича? За людей, которые, пройдя в горсовет под его именем, представляют теперь «партию Чайки»? А раз так, то он несет ответственность за все их действия, за все продажные голосования, за те «американские горки», что выросли у нас напротив Центрального рынка (низкий поклон господину Крылову, активному члену блока имени Владимира Дмитриевича; именно он, Крылов, в раздражении бросил как-то своему коллеге-депутату, протестовавшему против его знаменитого подземного перехода: «Мы, нормальные люди пришли в горсовет деньги зарабатывать, а ты постоянно под ногами путаешься со своими принципами»). Он лично отвечает за бегающих из фракции во фракцию «чайковцев» (захотелось человеку возглавить комиссию по архитектуре, мол, бизнес у брата, подсобить ему надо, ан нет, квота фракционная на это место уже другим «деловым человеком» занята оказалась. Так что ж теперь, за идею работать прикажете? Пошел товарищ в другую компанию, где ему за то что, голос свой к их фракции прирастит, вожделенное место и пообещали). Не может не знать наш мэр и о том, как еще один член его, именного, блока, записной фрондер и диссидент, ни разу на взятках не пойманный, будучи главой депутатской комиссии, отказывается подписывать решение сессии, потому что оно... не нравится руководителю фракции Регионов. Так прямо и заявляет этот наш правдолюбец: «Что ж делать, если мы все сегодня едем на поезде регионалов...» Скажите, кто-нибудь слышал, чтобы Владимир Дмитриевич публично осудил своих соратников? Пристыдил бы, мол, как же так, вы на моем авторитете в горсовет прошли, а теперь мое честное имя позорите! Да с чего бы это его вдруг так разобрало, если он сам по регионской шахматке сессии ведет? И хоть порой сам лично за непопулярные решения не голосует, но, как председательствующий, делает все возможное, чтобы они прошли. Если нужно, так и десять раз на голосование вопрос поставит, пока прямо в зале нужные голоса скупаются.

Один мой коллега однажды очень точно описал эту позицию. Представь, говорит, что сидим мы с тобой на лавочке. Вдруг подходит к тебе здоровенный детина и, угрожая ножом, начинает выворачивать карманы. А я при этом отбегаю на безопасное расстояние и начинаю оттуда вещать: «Я категорически против происходящего! Я решительно осуждаю эти действия!». А потом отхожу за угол и получаю свою долю добычи.

Я не знаю, что вдруг произошло с уважаемым столькими николаевцами Владимиром Дмитриевичем, какие звезды сошлись у него над головой в роковую фигуру, превратив его в того, кем он стал сегодня. Знаю только одно: высокое доверие накладывает огромную ответственность. Кому много дано, с того много и спросится, и даже те, кто до судорог в скулах устал от политики, научились складывать два и два и отличать красивые слова от гнусных дел. Новые выборы, когда бы они ни состоялись, все расставят по своим местам.

И напоследок позволю себе еще одну крохотную ретро-экскурсию.

Помните, в середине 90-х бешеной популярностью пользовались электронные игрушки тамагочи? Махонькая коробочка со схематически обозначенными глазками-носиком-ротиком, тем не менее, становилась так дорога ее обладателю, что когда этот компьютерный зверек «умирал», безутешные хозяева взаправду оплакивали его и даже хоронили - кто в земле, а кто на виртуальных кладбищах в Интернете. Наши мечты и надежды столь же эфемерны и нематериальны. И так же дороги нам, как эти ненастоящие зверушки. И того, кто лишает нас веры, мы готовы возненавидеть, как самого настоящего убийцу...

Говоря о том, как николаевцы оценили недолгую деятельность Анатолия Олейника на посту городского головы, я задумался, а как же они увековечат память о годах, когда нашу общину возглавлял Владимир Чайка? Пожалуй, улицы его имени в Николаеве не появится. Разве что кладбище. Кладбище наших надежд.

Добавить комментарий
Комментарии доступны в наших Telegram и instagram.
Новости
Архив
Новости Отовсюду
Архив