КТО УБИЛ ЧАЙКУ?

В адрес редакции "Новости-N" пришло письмо от Почетного гражданина Николаева, депутата Николаевского городского совета нескольких созывов Виктора Евдокимова. Виктор Борисович изложил свои воспоминания о мэре Владимире Чайке, представил свои размышления о нынешней предвыборной ситуации в городе. Ниже приводим вниманию наших читателей письмо Виктора Евдокимова.

Вы, наверное, помните, в чеховской пьесе чайку убивают не со зла, а так, между прочим.

 

На днях мне снился Владимир Дмитриевич... Весна. Мы садим деревья и о чем-то спорим. Я думаю, этот сон в подсознании моем как-то связан с первыми после Чайки выборами нового руководителя нашей городской общины. Если существуют небеса, то, конечно, он там переживает за наш город, за нас с вами и за наш выбор. Ведь В. Чайка знал почти каждого из нас лично, в лицо, знал каждый дом, каждое деревце в нашем городе. И эти дома, эти деревья, этот город были единственной политической партией. «Партия у нас одна — город Николаев». И к ногам именно этой партии он положил свою жизнь. Это общее мнение. Ведь Владимир Дмитриевич стал нашим мэром, не опираясь на политические лозунги. Врожденный дипломат, он умел примирить разные политические силы, находить общие начала даже в противоположных политических взглядах. Его кипучая энергия, беспощадность к себе, нацеленность на конкретику завораживали и заставляли идти за ним даже непримиримых между собой людей. Практически весь спектр политических сил Николаева объединялся вокруг него во время его избирательных кампаний (ну, разве что кроме злополучной «Нашей Украины» и еще кого-то подобного).

 

Не случайно именно и только при Чайке постоянно функционировал Консультативный совет партий и общественных организаций города. И вопросы решались не с оружием на майданах, а за столом заседаний. Разве есть у кого-либо сомнения, что В. Чайка способен был в самые страшные минуты выйти и к митингующему «майдану» и к его прототипу «антимайдану». Быть с николаевцами в поисках добра и мира.

 

Ну а как же так потом случилось, возникает вопрос, что человек глубоко осознающий то, что господь создал Николаев не черно-белым-цветным, что в нем найдется место всем краскам, всем людям с непохожими характерами и точками зрения стал представителем одной, правящей партии – Партии Регионов, которая уходила все дальше и дальше от принципов демократии и терпимости? Я хорошо знал Владимира Дмитриевича и утверждаю, что у него не было другого выхода. За спиной у властной партии стояли послушные прокуроры и суды. А со временем и криминалитет. Думаю простительно, что амбициозный В. Чайка, рассчитывая на свои дипломатические способности, хотел и в этих условиях быть мэром, развивать город именно в тех направлениях, в которых был полностью уверен. Увы, делать это становилось все сложнее и сложнее.

 

В городской совет правящая партия всеми правдами и неправдами провела ровно то количество своих депутатов, которое позволяло ей в любой момент выразить недоверие мэру. Городское самоуправление по-сути стало исчезать. Городские вопросы стали решаться по партийной линии, из-за стен городского совета. Окружение верных Чайке людей, его команда были расформированы (Гранатуров, Женжеруха, Романовский, Новожилов, Яблонская…). Ему были приставлены новые замы – окружение во многом чужих ему людей. Практически все решения горсовета стали приниматься на заседаниях одной правящей фракции. На самой сессии можно было проводить любые аргументы, неоспоримые доказательства, но повязана партийной дисциплиной фракция большинства, как правильно, неукоснительно выполняла указания своих партийных лидеров. В заготовленном кондуите уже по сотням вопросов были проставлены плюсы и минусы.

 

В этих условиях Владимир Дмитриевич невольно оказывается вывеской, прикрытием тех решений, с которыми часто он не был согласен, все больше походил на заложника и, если так можно сказать, на швейцара в своем собственном горисполкомовском доме. Чужой среди своих и свой среди чужих. Наверное это выражение было применимо к Владимиру Дмитриевичу, последних лет. При всей его дипломатичности и гибкости ему приходилось очень сложно и зачастую бесперспективно отстаивать свое мнение. И в тоже время он стал главным объектом критики и нападок противников партии Регионов.

 

Я заходил к В. Чайке в перерыве сессии, когда после яростных и безнадежных столкновений с фракцией большинства он полулежал без пиджака в кресле в дальней комнате своего кабинета, а над ними хлопатала бригада скорой помощи. Увы, так и было. Может быть, история прольет еще свет и на события последнего дня его жизни, в котором ходит много всяких неимоверно слухов (до сих пор в моих ушах стоят причитания и плач его матери: «я же ему говорила, не ходи!»). А может быть и не надо ворошить. Ведь что случилось, то случилось. Открытое и восприимчивое сердце Чайки не выдержало борьбы и высокого давления. Белые крылья, белые крылья… Полет неземной.

 

На днях я стоял у его могилы, всматривался в его памятник и мне казалось, что изображенный на нем человек совсем не похож на нашего Чайку. Как-то непропорционально, какое-то мелкое неузнаваемое лицо. И нет в нем искренней открытости, ранимости, любви к жизни и к нашему святому городу. Ну да ладно! Ведь не в памятниках сохраняется главное – память. Вот через несколько дней наш город обретет нового, первого после Чайки мэра. И так почему-то получается, что среди самых рейтинговых кандидатов на пост, который занимал Владимир Дмитриевич оказались его противники. Люди не воспринимавшие его и не разделявшие его взгляды. И лишь один из них с самого начала, с первых шагов был и остается в его команде. Был и остается приемником его уверенного, толерантного восприятия мира, со способности находить общий и добрый язык со всем жителями города. Только он из главных кандидатов считает Владимира Дмитриевича своим учителем, у которого он перенимал методы хозяйствования и управления. Так что, если уж говорить о преемственности, об уважении к памяти Чайки, по настоящему народного (не партийного) мэра, да что там, если говорить просто о справедливости мы не должны будем избрать тех, кто зачастую травил его при жизни. 25 мая мы сделаем свой выбор. И я верю, что душа Владимира Чайки обретет новый высокий полет.