Долг Украины перед Россией признан государственным. Что дальше?

Во вторник 8 декабря 2015 года правление Международного валютного фонда (МВФ) провело заседание, на котором рассмотрело поправки к своей политике нетерпимого отношения к задолженностям перед официальными кредиторами. Каким же будет продолжение российско-украинской саги про евробонды на три миллиарда долларов?

До настоящего времени правилами МВФ фонду было запрещено предоставлять кредиты странам, которые не выполняют свои платежные обязательства перед официальными (то есть, не частными) кредиторами.

Действуя вполне предсказуемо, правление решило внести изменения в свои правила, дабы можно было финансировать те страны, у которых не погашены задолженности по официальным долгам. МВФ рассматривал такие поправки уже довольно длительное время, и ранее фонд вносил послабления в свою политику кредитования государств, задолжавших частным кредиторам.  Но на последнее его решение явно повлияли новые обстоятельства: наступает срок погашения трехмиллиардного в долларовом выражении долга Украины перед Россией.

Давайте вспомним предысторию. В ноябре 2013 года украинский президент Виктор Янукович решил не подписывать соглашение о глубокой и всесторонней свободной торговле с Евросоюзом, отдав предпочтение российскому плану по созданию Евразийского союза. В знак благодарности (или в качестве взятки) Россия пообещала помочь Украине рефинансировать ее долг, предоставив ей заем на общую сумму 15 миллиардов долларов. Первый транш займа на три миллиарда был переведен на Украину в декабре 2013 года и имел весьма любопытную форму торгуемых облигаций, выпущенных через Ирландскую фондовую биржу. Там были определенные условия, о которых я писал ранее в статье для New Eastern Europe.

Срок выплаты по долгам наступает 20 декабря 2015 года, и многие считают, что Украина не будет их погашать. Даже если бы это были обычные облигации, Украине было бы трудно вернуть долг полностью с учетом состояния ее финансов на настоящее время.

Поскольку валютные резервы Украины сократились до 13 миллиардов долларов, а ее ВВП в 2015 году уменьшился на 12 процентов, Киеву пришлось обратиться за финансовой поддержкой в МВФ и попросить о реструктуризации долга. Но есть и другие причины.

Во-первых, в рамках соглашения о реструктуризации долга перед частными кредиторами, такими как Franklin Templeton, которое предусматривает существенное сокращение и перенос выплат, Украине запрещается предоставлять другим держателям долга более выгодные условия, чем те, что предусмотрены соглашением.

Вторая причина политическая. Трудно себе представить, как украинское правительство будет объяснять своим гражданам, почему оно возвращает долг государству, аннексировавшему часть территории Украины и развязавшему войну в Донбассе. Как сказал аналитик Bloomberg Леонид Бершидский, вполне логично, что «овца ничего не должна волку, который уже откусил одну из ее ног».

Итак сейчас, когда до срока погашения осталось всего несколько дней, Киеву предстоит принять ряд трудных решений. Те сигналы, которые подают оба государства, вполне понятны и указывают на дальнейшую эскалацию. Украинский премьер-министр Яценюк отказывается платить, если Россия не будет участвовать в сделке по реструктуризации. Российский премьер-министр Медведев назвал украинцев «ворами», а президент Путин распорядился привлечь Украину к суду, если она не погасит долг вовремя.

Прежде чем мы приступим к обсуждению проблем, связанных с надвигающейся судебной тяжбой, давайте сделаем паузу и подумаем, был ли такой поворот событий неизбежен.

Понятно, что по вышеуказанным финансовым причинам Украина не в состоянии погасить облигации полностью и нуждается в реструктуризации. Похоже, министр финансов Яресько была готова урегулировать этот вопрос, если бы Россия приняла участие в реструктуризационной сделке с Franklin Templeton. Но Россия отказалась, сославшись на то, что не обязана это делать, так как евробонды на три миллиарда долларов это государственный, а не частный долг.

Называя долг государственным, хотя он существует в коммерческой форме в виде облигаций, Россия попыталась получить два рычага давления на Украину.

Во-первых, она грозит пустить под откос программу рефинансирования МВФ, если Украина не погасит вовремя свой официальный долг (МВФ ослабил эту угрозу, изменив свои правила кредитования при непогашенных задолженностях), а во-вторых предупреждает о судебных исках.

Теперь, когда правление МВФ приняло свое решение, угроза отмены программы фонда для Украины устранена. Видимо, предвидя такое решение, Россия, по-прежнему отказываясь от участия в реструктуризации долга, выступила с контрпредложением о продлении сроков погашения на три года (не соглашаясь при этом на сокращение суммы основного долга).

Но скорее всего, это был жест на публику, а не настоящее предложение: условия были далеки от тех, которые выдвинула Templeton, и выполнить их было крайне трудно. Очень сложно себе представить, чтобы США, ЕС или какой-то международный институт дали гарантии выплаты Украиной долга России — а именно такие гарантии стали условием продления сроков погашения. Понятно, что Россия очень упрямый кредитор, не только не желающий идти на компромиссы и помогать своему должнику, но и ведущий против него активную войну, и тем самым усугубляющий украинский финансовый кризис. В таких обстоятельствах дальнейшая конфронтация кажется неотвратимой. 

Предстоящая судебная тяжба — вызов и шанс для Украины

Сейчас все указывает на то, что Россия подаст на Украину в суд, а поэтому давайте взглянем, каковы проблемы и шансы у этого судебного иска. Доверительное управление (документ, регламентирующий облигационный заем на три миллиарда долларов) предписывает, что любые споры, возникающие в связи с займом, должны рассматриваться в рамках английского права, и указывает, что суды Англии обладают «исключительной юрисдикцией по урегулированию любых споров, могущих возникнуть по причине или в связи с Доверительным управлением».

Исходя из того, что иск будет рассматриваться в английских судах, мы ждем продолжительных правовых баталий которые наверняка пройдут через все инстанции. Публичный характер и широкая известность этого дела потенциально выгодны Украине, поскольку она может попытаться поднять вопросы о российской агрессии и об экспроприации собственности.  

Но сначала надо будет преодолеть ряд серьезных юридических преград.  Дело в том, что на первый взгляд, правовая ситуация в пользу России: она приобрела облигации, предоставила займ, но долг перед ней не был погашен, а это является несоблюдением контракта. Следовательно, Украине придется доказывать, почему нарушений контракта не было, и почему ей позволительно отказываться от погашения долга. Ниже я попытаюсь изложить возможные проблемы правового характера.

Российская стратегия кажется очевидной. Она (скорее всего) будет утверждать, что Украина отказалась исполнять свои обязательства по долгам, и станет добиваться такого судебного решения, воспользовавшись которым, она сможет претендовать на украинские активы. Украина, с другой стороны, может воспользоваться одним из двух вариантов: разыграть мелкую карту иди сыграть по-крупному.

В первом случае она будет утверждать следующее. Поскольку долг принял форму торгуемых облигаций, Россия обязана согласиться на сделку по реструктуризации, заключенную с Franklin Templeton и с другими кредиторами. Украине удалось убедить достаточное количество кредиторов проголосовать за сделку.  Поэтому держатели долга — самый крупный среди них Россия — обязаны подчиниться решению большинства согласно оговорке о коллективных действиях.

Если такая аргументация пройдет, России придется согласиться на сокращение и перенос сроков выплат. Но Украине все равно придется выплачивать уменьшенную сумму. Россия пытается уйти от этого, заявляя, что долг официальный (государственный), а не коммерческий. Это безусловно так, потому что такое решение принял МВФ. Но если долг официальный, тогда возникает вопрос: почему этот вопрос рассматривают гражданские суды, а не Парижский клуб, который обычно занимается реструктуризацией суверенного долга.

Игра по-крупному означает, что Украина может попытаться вообще отказаться от погашения долга, либо назвав его «одиозным», либо сопоставив его сумму с потерями, понесенными ею от экспроприации Россией украинской собственности в Крыму (или сделав и то, и другое).

Во-первых, по поводу одиозного долга. Эта юридическая теория гласит, что государственный долг, набранный режимом вопреки общенациональным интересам, когда кредитор знает о его пагубных целях и даже поддерживает их, может не признаваться должником как нелегитимный и не имеющий юридической силы.

На первый взгляд, одиозный долг это весьма привлекательная линия аргументации. В конце концов, понятно, что долг был набран под влиянием России, и что ничего хорошего из него не вышло. Но подозревать кого-то в корыстных мотивах и доказать их это разные вещи. А Украине будет трудно доказать, что заем предназначался для вредного воздействия.

Кроме этого, у Украины может возникнуть соблазн провести взаимозачет, сопоставив потери, понесенные ею от экспроприации Россией украинской собственности в Крыму, и сумму своего долга.

Если Украина сумеет убедить суд принять такую аргументацию, ей не только простят долг. Она добьется немалого успеха, поскольку вопрос об аннексии Крыма будет рассматриваться в суде. Однако добиться такого судебного решения будет нелегко.

Во-первых контракт на выпуск облигационного займа содержит положение о запрете на зачет средств заемщика в погашение его долга. То есть, там вполне конкретно указано на то, что эмитент облигаций не может предъявлять претензий против своих обязательств по погашению долга. Поэтому Украине придется выставить встречный иск.

Сделать это труднее, чем кажется, поскольку суверенное государство обычно защищено от разбирательств в зарубежных судах так называемым суверенным иммунитетом. Украина согласилась отказаться от своего иммунитета от претензий в рамках облигационного контракта, а поэтому Россия может подать против нее иск. Чтобы успешно подать встречный иск, Украине придется доказывать, что этот встречный иск «вытекает из тех же правовых обстоятельств и фактов, что и претензия». Во-вторых, аннексия Крыма это не только правовая, но и политическая проблема, а гражданский суд может не захотеть слишком сильно уходить от коммерческих вопросов дефолта в сторону международного права и политики.

То, какой вариант выберет Украина, будет зависеть от оценки рисков и выгод. Но судебная битва может не ограничиться одной тяжбой. Премьер-министр Медведев уже пригрозил, что Россия будет не только добиваться погашения облигационного долга, но и бороться за дефолт по всем украинским долгам. А это будет самым худшим сценарием для Украины, поскольку она не сможет выплатить все свои непогашенные долги сразу, и ей придется объявить мораторий на выплаты, который называется банкротством. Россия также может попытаться добиться судебного решения о том, что Украина не может платить другим кредиторам, не платя России. Хотя украинские юристы говорят, что уже приняты меры, мешающие России нанести дополнительный ущерб, никогда нельзя быть уверенным в том, что ты застрахован от всех возможных рисков.

Подводим итог. Даже если у Украины есть веские аргументы, чтобы не погашать свой облигационный долг на три миллиарда долларов (полностью или частично), убедить в этом суды будет крайне сложно, а то и невозможно. С чисто правовой точки зрения, надвигающийся судебный процесс будет крайне интересным. Но вполне может оказаться, что это самая трудная юридическая битва, в которую когда-либо вступала Украина.

neweasterneurope.eu