Дебаты между Трампом и Байденом: финальный раунд

Добрый вечер, мы ведем передачу из Бельмонтского университета в Нэшвилле, штат Теннесси. Я Кристен Уэлкер из «Эн-Би-Си ньюс», и я приветствую вас на финальных президентских дебатах 2020 года между президентом Дональдом Трампом и бывшим вице-президентом Джо Байденом. Дебаты проводятся в соответствии с протоколами здравоохранения и безопасности, разработанными советником комиссии по здравоохранению. Аудитория в зале пообещала хранить молчание, никаких приветственных и неодобрительных выкриков, никаких прерываний. Не считая данного момента, ибо сейчас мы приглашаем на сцену бывшего вице-президента Джо Байдена и президента Дональда Трампа.

Дональд Трамп: Как ваши дела? Как вы?

Кристен Уэлкер: Хочу поприветствовать вас обоих. Дебаты будут посвящены шести главным темам. В начале каждого отрезка каждый из кандидатов получит две минуты, в течение которых он сможет говорит без перерыва, чтобы ответить на мой первый вопрос. Комиссия включит микрофон только тогда, когда наступит ваша очередь говорить, а выключится он ровно через две минуты после этого. Затем будут работать оба микрофона. Ради избирателей я прошу вас говорить по очереди.

Цель в том, чтобы вы услышали друг друга, чтобы американский народ мог услышать каждое слово из вашего выступления. Если вы готовы, начнем.

А начнем мы с борьбы с коронавирусом. Президент Трамп, первый вопрос вам. Страна вступает в опасную новую фазу. Более 40 тысяч американцев лежат сегодня в больницах с covid-19, рекордное количество — здесь, в Теннесси. С момента ваших первых дебатов скончались 16 тысяч американцев. Пожалуйста, говорите конкретно. Как вы будете руководить страной во время следующей фазы коронавируса? Две минуты без перерыва.

Дональд Трамп: Как вы знаете, по прогнозам должны были умереть 2,2 миллиона человек. Мы закрыли величайшую в мире экономику, чтобы побороть эту ужасную болезнь, пришедшую из Китая. Это общемировая пандемия, поразившая весь мир. Сегодня мы видим вспышки в Европе и других местах. Показатель смертности снижается, 85%. Избыточная смертность существенно снизилась, она ниже, чем в любой другой стране. Мы ведем напряженную борьбу, Есть вспышка, была вспышка во Флориде, но она миновала.

Была очень большая вспышка в Техасе, которая тоже прошла. Была большая вспышка в Аризоне, но и она прошла. Были вспышки в других местах, которые скоро пройдут. У нас на подходе вакцина, она готова, о ней будет объявлено в ближайшие недели, после чего начнется ее поставка. Мы начинаем операцию «Сверхсветовая скорость», военные будут распределять вакцину.

Могу сказать вам из личного опыта, ведь я тоже лежал в больнице. Я болел и поправился. Мне что-то давали, они называют это медицинским препаратом. А кто-то может назвать это исцелением. Я лежал там недолго. Я очень быстро выздоровел, иначе не смог бы сегодня находиться здесь. Мне сказали, что у меня теперь есть иммунитет, на четыре месяца или на всю жизнь — этого никто не может сказать. Но я невосприимчив к вирусу. Сейчас все больше людей выздоравливают. У нас общемировая проблема. Это проблема всемирного масштаба. Многие страны поздравляют меня с тем, что мы сумели сделать. Посмотрите, что мы сумели сделать в плане очков, масок, халатов, всего остального, и особенно аппаратов ИВЛ. Мы производим аппараты искусственной вентиляции легких и поставляем их всему миру. Все пройдет. Болезнь пойдет на спад, мы сворачиваем за угол. Она пройдет

Кристен Уэлкер: Хорошо. Бывший вице-президент, вам слово. Как вы намереваетесь руководить страной, выводя ее из кризиса? Две минуты, без перерывов.

Джо Байден: Умерли 220 тысяч американцев. Если не услышите вообще ничего из того, что я здесь скажу, запомните это. Тот, кто несет за это ответственность, не контролирует ситуацию. Тот, кто несет ответственность за такое количество смертей, не должен оставаться президентом Соединенных Штатов Америки. У нас сейчас такая ситуация, что умирают по тысяче человек ежедневно. Тысяча смертей в день. И свыше 70 тысяч новых случаев каждый день. Сравните это с ситуацией в Европе. В «Медицинском журнале Новой Англии» написали, что они начинают с очень низкого показателя. А мы начинаем с очень высокого показателя.

По прогнозам, до конца года умрут еще 200 тысяч американцев. Советники президента говорили ему: если бы мы носили эти маски, мы бы спасли 100 тысяч жизней. А сейчас у нас такая ситуация, что у президента до сих пор нет никакого плана, нет комплексного плана.

Что я сделаю? Я сделаю так, чтобы от каждого требовали носить маску все время. Я сделаю так, чтобы мы двинулись в направлении быстрого тестирования, вложили средства в быстрое тестирование. Я сделаю так, чтобы у нас появились национальные стандарты, указывающие, когда можно открывать школы, открывать предприятия, чтобы там была обеспечена безопасность. Мы дадим им все необходимое, дадим финансовые средства, чтобы они могли это сделать.

Мы сейчас в такой ситуации, что «Медицинский журнал Новой Англии», один из серьезных, самых серьезных научных журналов во всем мире, впервые написал, что действия президента в условиях этого кризиса — настоящая трагедия. Так что, друзья, я об этом позабочусь. Я покончу с этим. У нас обязательно будет план.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, хотелось бы услышать вас и ваши комментарии. Вы говорили, что принимали медицинский препарат. Полагаю, речь идет о препарате «Регенерон». Вы также сказали, что в ближайшие недели будет вакцина. Вы это гарантируете?

Дональд Трамп: Нет, это я не гарантирую. Но к концу года она будет. Я думаю, шансы хорошие. Есть две компании, и я думаю, что все будет в ближайшие недели. И распределят ее очень быстро.

Кристен Уэлкер: Вы можете назвать эти компании?

Дональд Трамп: «Джонсон и Джонсон» добивается больших успехов. «Модерна» добивается больших успехов. «Пфайзер» добивается больших успехов, есть многие другие. Мы также очень тесно сотрудничаем с другими странами, в частности с европейскими.

Кристен Уэлкер: Это новая информация, поэтому позвольте задать еще несколько вопросов. Вы сказали, что скоро появится вакцина, в ближайшие недели. Но ваши собственные чиновники говорят: «Это может продлиться до 2021 года, и это самый ранний срок, когда достаточное количество американцев получат прививки». И при этом они добавляют: «Страна будет носить маски и соблюдать дистанцию до 2022 года». Ваши сроки реальны?

Дональд Трамп: Я думаю, мои сроки точнее. Не знаю, учитывают ли они военных, как это делаю я, но наши генералы готовы, особенно один, который командует тылом. Для них будет очень легко все это распределить. Они готовы действовать. Как только мы получим вакцину — а мы ожидаем 100 миллионов доз — как только мы ее получим, они начнут действовать.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Байден, вам слово. Всего 40% американцев согласны на прививку от коронавируса, даже если ее утвердит правительство. Какие шаги вы предпримете, дабы американцы поверили в вакцину, если она будет утверждена?

Джо Байден: Сделаю так, чтобы это было абсолютно прозрачно. Чтобы это увидели ученые со всего мира, чтобы они посмотрели, прошлись по всему процессу. И кстати, этот самый человек говорил нам: «Все закончится к Пасхе». Потом он говорил: «Не беспокойтесь, мы покончим с этим к лету». Скоро начнется мрачная и холодная зима, а у него так и нет четкого плана. И нет шансов, что вакцина будет доступна для большинства американцев до середины будущего года.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, ваш ответ. Он говорит, что у вас нет плана.

Дональд Трамп: Думаю, у нас вообще не будет мрачной зимы. Мы открываем страну. Мы исследовали, изучили и сейчас понимаем эту болезнь, чего не было в начале эпидемии. Я закрыл страну и запретил приезжать китайцам из зараженных районов, а потом в конечном итоге и европейцам. Но Китай был в январе. Спустя несколько месяцев он начал называть меня ксенофобом. Говорил, что я сделал это слишком быстро. А теперь он говорит: «Ему надо было действовать быстрее, а он быстрее не действовал». Он отстал от меня на месяцы, на много месяцев.

Если уж говорить откровенно, он боролся со свиным гриппом H1N1, и это была полная катастрофа. Летальных исходов было гораздо меньше, но это была полная катастрофа. Будь тогда такие же масштабы, умерли бы 700 тысяч человек. Но это была не такая смертоносная болезнь. Его собственный человек, который занимался этим, был руководителем его штаба, он, как вы знаете, сказал: «Это была катастрофа. Это было ужасно. Мы не знали, что делать». А теперь он выходит на сцену и рассказывает, что надо делать.

И еще. Все что он говорит о мерах, которые мы должны принять, о действиях, которые должны осуществить, — все это мы уже сделали. Мы все это сделали. А он просто отстает.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Байден, вам слово.

Джо Байден: Я отвечаю, что он ксенофоб, но не потому что закрыл въезд из Китая. Он сделал это вслед за 40 странами. Кроме того, он распорядился, чтобы 44 человека, находившиеся в Китае, попытались пробраться в Ухань и точно установили источник заражения. Что говорил президент в январе? Он говорил: «Китайский руководитель открыт. Он открыт и прозрачен. Мы должны быть ему благодарны. Нам надо поблагодарить его».

А потом вы заговорили о законе об обороне, о применении этого закона, чтобы получить все необходимое для защиты людей. Опять же, я вернусь к этому. Он ничего, практически ничего не сделал. А затем он выходит из больницы и заявляет: «Ах, не беспокойтесь. Скоро все пройдет». Как же. Нет ни одного серьезного ученого в мире, кто считал бы, что это скоро пройдет.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, ваш ответ?

Дональд Трамп: Я не говорил, что скоро. Я сказал, что мы учимся жить с этим. У нас нет выбора. Мы не можем запереться в подвале, как это делает Джо. Он может запереться, у него есть такая возможность. Не знаю. Наверное, он заработал где-то много денег, но у него какой-то бзик по поводу проживания в подвале. Люди так жить не могут. Кстати, я тоже как президент не могу этого сделать. Хотелось бы поселиться в подвале или в какой-нибудь прекрасной комнате в Белом доме, или уехать на год-полтора, пока все не закончится. Но я не могу этого сделать.

И еще, Кристен. Я провожу много встреч, встречаюсь со многими семьями, в том числе с семьями героев, с семьями военных. Я должен проводить все эти встречи. Должен. Было бы ужасно все отменить. Я сказал: «Это опасно, ты можешь заразиться». Я вот заразился. Я многое узнал, многому научился. У нас великолепные врачи, замечательные больницы. Теперь я выздоровел. 99,9% молодежи выздоравливает. 99% всех людей выздоравливают. Нам надо выздоравливать. Мы не можем закрыть страну. Мы должны открывать школы. Мы не можем изолировать нацию, потому что в этом случае у нас не будет нации.

Кристен Уэлкер: Конечно, Центр по контролю и профилактике заболеваемости заявляет, что молодежь может заболеть covid-19 и выздороветь. Однако, вице-президент Байден, я хотела бы поговорить в общем о стратегии.

Джо Байден: Могу отвечать?

Кристен Уэлкер: 30 секунд, пожалуйста. Потом я задам вопрос.

Джо Байден: Во-первых, он говорит, что мы учимся жить с этим. Люди учатся умирать от этого. Сегодня у вас, друзья, опустеет еще одно место дома за обеденным столом. Ваш муж или жена ляжет сегодня спать, вы по привычке утром прикоснетесь к нему или к ней, а человек уже мертвый. Учитесь с этим жить. Как же. Мы умираем от этого, потому что он ни разу не сказал, что это опасная болезнь. Когда он так говорил? Действительно ли она опасна? Надо сейчас говорить людям, что она опасна. Что им делать с этой опасностью? А он говорит: «Я не несу ответственности».

Кристен Уэлкер: Позвольте поговорить о вашей…

Дональд Трамп: Я прошу прощения. Я беру на себя всю ответственность. Не моя вина, что она пришла сюда. Это вина Китая. И знаете, что? Джо тоже не виноват, что она сюда пришла. Виноват Китай. Он скрывал, что болезнь распространяется по стране, но китайцы не справились, и болезнь распространилась по миру, в том числе в Европе и у нас.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Джо Байден.

Джо Байден: Когда мы узнали, что она идет, когда болезнь нанесла удар, что произошло? Что сказал президент? Он сказал: «Не волнуйтесь, все пройдет. Все закончится к Пасхе. Не тревожьтесь. Теплая погода. Не беспокойтесь. Можно делать инъекции хлорки». Он сказал, что пошутил по поводу хлорки, но многие восприняли это вполне серьезно. Президент много чего говорит, даже сегодня, он думает, что мы контролируем ситуацию. Но мы можем потерять еще 200 тысяч человек.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп.

Дональд Трамп: Так, давайте с этим покончим. Я шутил, но чтобы покончить с этим: смотрите, когда я закрыл страну, он говорил, что ее не надо закрывать. Так длилось несколько месяцев. Нэнси Пелоси говорила то же самое. Она плясала на улицах Чайнатауна в Сан-Франциско. А когда я вводил режим изоляции, она заявила: «Это ужасно, вы ксенофоб». Мне кажется, он меня даже расистом называл, потому что я закрыл въезд из Китая. А теперь он заявляет, что режим изоляции надо было ввести раньше. Джо, как-то все не стыкуется.

Джо Байден: Ничего такого я не говорил.

Дональд Трамп: Говорил, точно говорил.

Джо Байден: Я говорил о ксенофобии в другом контексте. Речь шла о закрытии границы для приезжающих в США китайцев.

Кристен Уэлкер: Хорошо, давайте поговорим о ваших стратегиях борьбы с пандемией. Они разные.

Дональд Трамп: Он считал, что я не должен был закрывать границу, это очевидно.

Кристен Уэлкер: Вы хотите ответить на это, вице-президент Байден? Только очень быстро.

Джо Байден: Нет.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Тогда поговорим о ваших разных стратегиях борьбы с пандемией. Господин вице-президент, вы говорили, что поддержите новые карантинные меры, если ученые дадут такие рекомендации. Что вы скажете американцам, которые боятся последствий режима изоляции, последствия для экономики, а также голода, депрессии и роста наркомании, которые перевесят опасности коронавируса

Джо Байден: Я скажу так. Я закрою вирус, а не страну. Это из-за его неспособности к действию на большей части страны пришлось ввести меры по закрытию, именно из-за этого стали банкротиться компании, закрываться школы. Из-за этого многие люди потеряли средства к существованию. Вот почему они обеспокоены. И это обоснованная тревога. Ему надо было не прятаться в песке на своем поле для гольфа, а начинать переговоры с Нэнси Пелоси, с остальными демократами и республиканцами о том, что делать с законами на миллиарды долларов, чтобы у людей появились какие-то возможности.

Кристен Уэлкер: Но вы не исключаете дополнительные меры по закрытию?

Джо Байден: Ну, нет. Я не закрываю сегодня, но… Смотрите, нужны стандарты. А стандарт таков. Если индекс репродукции коронавируса в том или ином месте превышает определенный уровень, все говорят: «Притормозите, больше социального дистанцирования. Не открывайте бары, не открывайте спортзалы. Не открывайте до тех пор, пока ситуация не окажется под контролем, жестким контролем». Но если вы открываете все, то дайте людям возможность сделать это безопасно. Например, школы. Им нужно много денег, чтобы открыться. Им нужно решить вопросы с системой вентиляции. Им нужно уменьшить классы, им нужно больше учителей, больше помещений. А он отказывается выделять на это деньги, по крайней мере отказывался до сих пор.

Кристен Уэлкер: Поговорим о школах, президент Трамп.

Дональд Трамп: Думаю, я должен ответить, если можно.

Кристен Уэлкер: Пожалуйста, а затем я задам вопрос.

Дональд Трамп: Спасибо, я это ценю. Смотрите, все что он делает — это болтает о карантинных мерах, о закрытии. Но речь не о нем. Его губернаторы-демократы, Куомо в Нью-Йорке, — вы посмотрите, что происходит в Калифорнии, что происходит в Пенсильвании, в Северной Каролине. Там везде демократы и они все закрывают, а люди продолжают умирать. Они умирают. А он всех этих руководителей поддерживает. И говорит о новых закрытиях. Нет, мы не будем закрываться. И мы должны открыть наши школы.

Вот пример. Скажем, у меня есть сын, и у него положительный результат анализа. К моменту моей второй беседы с врачом он чувствовал себя прекрасно. Болезнь прошла. Догадываюсь, что дело в детской иммунной системе.

Кристен Уэлкер: Позвольте вопрос, президент Трамп. Вы лично потребовали открыть школы и настаиваете, что они могут сделать это безопасно. Но вчера Бостон стал последним городом, где полностью перевели обучение в государственных школах на удаленку после вспышки коронавируса. Что вы скажете родителям, которые боятся отправлять детей в школу, боятся, что это опасно не только для самих детей, но также для учителей и семей?

Дональд Трамп: Я хочу открыть школы. Коэффициент заражения у учителей очень низкий. И я хочу открыть школы. Мы должны открыть страну. Иначе мы ее потеряем. Мы не можем этого допустить. Мы не можем держать страну на замке. Это огромная страна с огромной экономикой. Люди теряют работу. Люди совершают самоубийства. Налицо депрессия, алкоголизм, наркомания, причем в невиданных прежде масштабах. Мы должны открыть страну. Я часто об этом говорю, лекарство не должно быть хуже самой болезни, но именно так у нас сейчас все происходит. А он хочет все закрыть. Он закроет всю страну, даже если один-единственный человек из нашего огромного бюрократического аппарата скажет, что мы должны закрыться.

Кристен Уэлкер: Ваш ответ, вице-президент Байден.

Джо Байден: Это просто неправда. Мы должны научиться все делать одновременно. Мы должны безопасно открыться, но для этого нужны средства. Например, если мы возобновляем работу компании, там должны соблюдаться меры социального дистанцирования. Если это ресторан, нужны перегородки из оргстекла, чтобы люди не заражали друг друга. Нужно иметь возможности и средства для быстрого тестирования, чтобы знать, заражен человек или нет. Нужно иметь возможность отслеживать больных и инфицированных. Для этого следует предоставить все необходимые ресурсы. Но это противоречит разговорам о том, что мы откроемся безопасно. И, между прочим, если здесь есть учителя, знайте, из вас умрут очень немногие, так что беспокоиться не о чем. Не беспокойтесь.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, давайте вы быстро ответите.

Дональд Трамп: Между прочим, я вам скажу вот что. Езжайте в Нью-Йорк и посмотрите, что с ним случилось. Это город-призрак. А вы говорите про какое-то оргстекло, в то время как рестораны умирают. У компаний нет денег. Эти перегородки из оргстекла невероятно дорогие, и это не решение проблемы. Вы будет сидеть в кабинке, со всех сторон обернутые в пластик. Эти компании умирают, Джо. Нельзя так поступать с людьми. Нельзя. Посмотрите на Нью-Йорк, что случилось с этим чудесным городом. Я столько лет любил его. Он был живой и энергичный. А теперь он умирает. Все уезжают из Нью-Йорка.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Байден.

Джо Байден: Посмотрите, что сделал Нью-Йорк, чтобы кривая болезни пошла на спад, чтобы меньше людей умирало. Я смотрю на это иначе, чем он, не как на синие и красные штаты. Все это — Соединенные Штаты. А теперь посмотрите на штаты, где мощный всплеск коронавируса. Это красные штаты, это штаты Среднего Запада, это штаты на севере Среднего Запада. Именно там значительный скачок заболеваемости. Но они все американцы. Все — американцы. И что мы должны сделать? Прежде всего — добиться, чтобы люди носили маски. Получить помощь, в которой нуждаются компании. Решение о выделении денег уже принято. Деньги выделены с начала лета, но ничего не происходит.

Дональд Трамп: Кристен, в Нью-Йорке умерли свыше 40 тысяч человек, 11 тысяч — в домах престарелых.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, как насчет…

Дональд Трамп: Вот вы говорите, скачок. Посмотрите, что происходит в Пенсильвании, где все закрыли. Посмотрите, что происходит с вашей подругой в Мичигане, там только ее мужу все дозволено. Это как тюрьма. Это было просто антиконституционное решение. Посмотрите на Северную Каролину, там происходят вспышки, они все закрыли, и там наступает финансовая смерть. Мы не можем этого допустить, Джо. Мы должны открыться. Мы понимаем эту болезнь. Мы должны защитить пожилых людей, престарелых. Прежде всего мы должны защитить пожилых людей с сердечно-сосудистыми заболеваниями и с диабетом. И мы их защитим. Вот почему у нас столько случаев.

Кристен Уэлкер: Тогда вам следующий вопрос, а потом перейдем к другому разделу. Президент Трамп, на этой неделе вы назвали «катастрофой» доктора Энтони Фаучи, самого известного в стране инфекциониста. Вы назвали его и других медицинских специалистов «идиотами». Если вы не прислушиваетесь к ним, то кого вы слушаете?

Дональд Трамп: Я всех их слушаю, в том числе и Энтони. Я прекрасно лажу с Энтони.

…думаю о них обо всех. Но он говорил: «Не носите маски». Говорил, и вам это известно. Говорил: «Это не проблема». Я думаю, он демократ, но это не имеет значения. Он говорил: «Это не проблема, у нас вообще проблем не будет». Я его не осуждаю, никто же ничего не знал. Никто не знал, что это такое. Никто не знал, откуда это пришло, что это такое. Мы многому научились. Раньше Энтони говорил не носить маски, а теперь хочет, чтобы носили. Если вернуться назад, Энтони также говорил, это его точные слова: «Это не проблема. Это скоро пройдет». Ему позволительно делать ошибки. Он хороший человек.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Байден, быстро ответьте, а потом мы перейдем к другому разделу.

Джо Байден: Отвечу так. Вспомните, о чем президент знал в январе и не рассказал американскому народу. Ему сказали, что это серьезный вирус, который распространяется по воздуху, и что он намного, намного опаснее гриппа. Президент публично заявил — и это зафиксировано — он сказал одному из ваших коллег, что ему известно, насколько опасен вирус, однако он не хотел нам об этом говорить. Не хотел говорить, потому что мы могли запаниковать. Американцы не запаниковали. Это он запаниковал. Но «Нью-Йорк таймс» позавчера написала, что его люди побывали на Уолл-стрит и сказали: «Это очень опасно». Есть запись той встречи — ее сделала не администрация, а кто-то из брокеров. Там есть такие слова: «Играйте на понижение, потому что нам надо двигаться. Это опасная проблема».

Дональд Трамп: Но я же…

Кристен Уэлкер: Дам вам 30 секунд на ответ, а потом пойдем дальше.

Дональд Трамп: Ну, не знаю, кто-то побывал на Уолл-стрит. Вы же забираете все деньги с Уолл-стрит. Не я их беру.

Джо Байден: Я не…

Дональд Трамп: Джо, вы собрали много денег, огромные деньги. И всякий раз, когда вы собираете деньги, заключаются сделки, Джо. Я могу собрать гораздо больше денег. Как президент и как человек, знающий почти всех этих людей, я могу вызвать руководство Уолл-стрит, руководителя любой американской компании. Я могу уничтожить любую запись. Но я не хочу так поступать, потому что это ставит меня в неудобное положение. И тут вы начинаете разговор про Уолл-стрит. Не надо было поднимать вопрос про Уолл-стрит, потому что это вы берете там деньги, а не я. Нам деньги не нужны. У нас много денег. Мы победили Хиллари Клинтон, имея гораздо меньше денег, чем она…

Кристен Уэлкер: Хорошо, господа, идем дальше.

Дональд Трамп: И не надо мне рассказывать про…

[препираются]

Джо Байден: Средняя сумма пожертвования 43 доллара.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Мы переходим к нашей следующей теме — национальной безопасности. И мне хотелось бы начать с вопроса безопасности наших выборов, в частности со срочных новостей, поступивших накануне вечером. Вчера вечером руководство разведывательных служб снова подтвердило, что и Россия, и Иран предпринимают попытки оказать влияние на текущие выборы. По словам чиновников, обе страны сумели получить некоторую информацию о регистрации американских избирателей, а Иран отправлял избирателям Флориды письма с угрозами. Этот вопрос вам, господин вице-президент. Что вы предпримете, чтобы разобраться с этой угрозой? У вас есть две минуты.

Джо Байден: Я четко дал это понять, и я попросил всех остальных тоже дать обещание. Я четко дал понять, что любая страна — неважно, какая именно, — которая вмешивается в американские выборы, обязательно за это заплатит. Они заплатят. И для всех совершенно очевидно, что в текущие выборы — я не буду говорить о предыдущих — вмешивается Россия, в некоторой степени вмешивается Китай, а теперь мы узнали, что еще и Иран. Если меня выберут, они за это заплатят. Они нарушают американский суверенитет. Вот что сейчас происходит. Они нарушают американский суверенитет.

Насколько мне известно, мне кажется, президент ничего не говорил Путину по этому поводу. Не думаю, что он часто с ними разговаривает. Не думаю, что он сказал хотя бы слово. Я не знаю, почему он не сказал Путину ни слова по этому поводу, и я не знаю, что он в последнее время говорил иранцам — если вообще что-то говорил. Полагаю, что в отношении иранцев он, вероятно, мог бы быть более прямолинейным.

Но дело вот в чем. Мы находимся в ситуации, когда иностранные государства пытаются повлиять на исход наших выборов. Его собственный советник по вопросам национальной безопасности сообщил ему, что происходит с его приятелем… Что же, мне не следует… Но я все же… Его приятелем Руди Джулиани. Россия использует его как марионетку. Россия скармливает ему информацию, которая не соответствует действительности. И что происходит потом? Ничего не происходит. Как выясняется потом, все сводится к тому, что Россия хочет убедиться, что меня не выберут следующим президентом Соединенных Штатов, — потому что она знает их и она знает меня.

Я не понимаю, почему президент не хочет бросить вызов Путину, когда тот платит вознаграждения за убийство американских солдат в Афганистане, когда тот предпринимает шаги для дестабилизации всего альянса НАТО. Я не знаю, почему он этого не делает, но этот вопрос стоило бы задать. Почему это не делается? Любая страна, вмешивающаяся в наши дела, должна заплатить за это, потому что она нарушает наш суверенитет.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, тот же вопрос вам. Позвольте мне задать вопрос. У вас будет две минуты, чтобы ответить. Уже вторые выборы подряд в стране происходят серьезные вмешательства со стороны иностранных противников. Что вы будете делать во второй срок, чтобы положить этому конец? У вас есть две минуты.

Дональд Трамп: Позвольте мне ответить на первую часть вопроса, как это сделал Джо. Джо получил 3,5 миллиона долларов от России, и эти деньги пришли к нему через Путина, потому что он дружил с бывшим мэром Москвы и это была супруга мэра Москвы. Вы получили 3,5 миллиона долларов. Ваша семья получила 3,5 миллиона долларов. Однажды вам придется объяснить, за что вы получили эти 3,5 миллиона долларов. Я никогда не получал деньги от России. Я не получаю деньги от России.

Теперь что касается вчерашнего сообщения. Я все об этом знаю. От Джона — Джона Рэтклиффа, замечательного директора Национальной разведки. Он сказал, что между ними [Россией и Ираном] есть нечто общее.

Обе страны хотят, чтобы вы [Трамп] проиграли, потому что никто не занимал более жесткой позиции в отношении России в период между санкциями, никто не был жестче в отношении России, чем я — между санкциями, между всем тем, что я делал с НАТО. Я заставил страны НАТО заплатить еще 130 миллиардов долларов, доведя сумму до 420 миллиардов долларов в год. И это нужно, чтобы защититься от России. Пока он продавал подушки и простыни, я продал Украине противотанковые орудия. Никто не занимал более жесткую позицию в отношении России, чем Дональд Трамп.

И я вам скажу, что они вели себя очень плохо. Их подводная лодка зашла в военный порт — вы хорошо это помните — в период работы вашей администрации, вашей и Барака Обамы. Они захватили значительную часть территорий Украины. Вы вручили им ее. Но вы получали очень много денег от России. Они платили вам очень много денег и, вероятно, продолжают платить до сих пор. Но теперь, учитывая то, что теперь выяснилось, ситуация выглядит еще хуже.

Все эти электронные письма, ужасные электронные письма о деньгах, которые вы гребли — вы и ваша семья. И, Джо, вы были вице-президентом, когда это происходило, — а ведь этого вообще не должно было произойти. Мне кажется, вы должны объясниться перед американским народом. Некоторое время назад прошла пресс-конференция с человеком, который, по сути, должен был работать с вами и вашей семьей. Но то, что он говорил, звучало как обвинение. И — безотносительно меня — я думаю, вы должны все объяснить американскому народу. Может быть, вы сделаете это прямо сейчас.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Байден, вы можете ответить…

[говорят одновременно]

Кристен Уэлкер: …а затем я хотела бы перейти к вопросу о безопасности выборов.

Джо Байден: Я никогда в жизни не брал ни единого пенни у иностранцев. Мы узнали, что нынешний президент выплатил в Китае налогов на сумму в 50 раз больше [чем в США], что у него есть секретный банковский счет в Китае, что он ведет бизнес в Китае, — и после этого он говорит, что я беру деньги? Я ни разу в жизни не взял ни единого пенни от какой-либо страны. Это во-первых.

Во-вторых, перед нами президент… Я публиковал все налоговые декларации в течение 22 лет, посмотрите их — налоговые декларации за 22 года. Вы не опубликовали ни единой налоговой декларации. Что вы скрываете? Почему вы не хотите этого сделать? Иностранные государства много вам платят. Россия много вам платит. Китай вам много платит за ваши отели — ваши компании по всей стране, по всему миру. И Китай строит новую дорогу к новому гольф-клубу, который есть у вас за рубежом. Что здесь происходит? Опубликуйте вашу налоговую отчетность и прекратите говорить о коррупции.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, вы можете ответить.

Дональд Трамп: Во-первых, я позвонил своим бухгалтерам, подписал ее, и я собираюсь обнародовать ее, как только это будет возможно. Я хочу это сделать. И я покажу, насколько успешная, насколько потрясающая эта компания. Но гораздо важнее то, что… мне говорили о 750 долларах. Я спросил [бухгалтеров] неделю назад: «Сколько я заплатил?» Мне ответили: «Сэр, вы заплатили вперед десятки миллионов долларов». Я заранее платил налоги в последние несколько лет — я досрочно заплатил десятки миллионов долларов, потому что в какой-то момент — это была их оценка — они подумали, что мне, возможно, придется заплатить. То есть я заранее заплатил. Никто мне об этом не сказал. Никто вам об этом не сказал.

Кристен Уэлкер: Ваш бухгалтер сообщил вам…

[препираются]

Дональд Трамп: Прошу прощения. И это не было записано. Каждый раз, когда об этом пишут, возникает тема 750 долларов. Я думаю, речь идет о регистрационном сборе. Но позвольте мне сказать вам: я досрочно заплатил налоги на миллионы и миллионы долларов. Это во-первых.

Во-вторых, я не беру деньги у Китая. Вы берете. Я не беру деньги у Украины. Вы берете. Я не беру деньги у России. А вы получили 3,5 миллиона долларов, Джо, ваш сын дал вам — у них даже была запись, что «мы должны отдать 10% большому человеку». Я думаю, вы и есть тот самый «большой человек». Я этого не знаю, может быть, это не так. Но я думаю, что вы и есть тот самый «большой человек». Ваш сын сказал: мы должны отдать 10% большому человеку. Джо, о чем здесь речь? Это ужасно.

Кристен Уэлкер: Хорошо, господа. Я хочу задать вам несколько вопросов обо всем этом, но…

Джо Байден: Я должен ответить.

Кристен Уэлкер: Я дам вам обоим возможность быстро ответить. Вы только что сказали, что обсуждали со своим бухгалтером возможность обнародовать налоговую отчетность. Он сказал вам, когда можно будет ее опубликовать? У вас есть какие-то четкие сроки, когда вы собираетесь представить ее американскому народу?

Дональд Трамп: Как только аудиторы закончат проверку. Ко мне относятся хуже, чем к членам «Движения чаепития», потому что у меня много людей…

[говорят одновременно]

Дональд Трамп: …глубоко в Налоговом управлении. Они ужасно ко мне относятся. Мы заключили сделку, и все было нормально, пока я не решил баллотироваться в президенты. Налоговое управление ужасно ко мне относится, очень несправедливо, но у нас был контракт. Как только мы закончим с этим контрактом, я хочу опубликовать [свою налоговую отчетность], но я уже заплатил миллионы и миллионы долларов. Что еще важнее, я заплатил их досрочно. Это называется досрочная уплата налогов. Я заплатил…

[говорят одновременно]

Кристен Уэлкер: Хорошо. Я хотела бы спросить вас обоих о вашей потенциальной деятельности за рубежом, чтобы дать вам возможность рассказать об этом в более широком контексте. Вы можете очень быстро ответить, а затем я перейду к своему вопросу.

Джо Байден: Почему он… Он говорит об этом уже четыре года — так покажите нам, просто покажите нам, и перестаньте водить нас за нос. Вы уже четыре года говорите, что опубликуете информацию о своих налогах.

Дональд Трамп: Все знают.

Джо Байден: Никто не знает, господин президент. Но все знают, что вы не платите налоги или же платите очень мало. Однажды он сказал, как же он сказал… Он сказал: «Я плачу так мало, потому что я умен. Я знаю, как перехитрить систему». Друзья, только подумайте.

Дональд Трамп: То есть…

[препираются]

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, я хотела бы задать вам обоим два вопроса на эту тему.

Джо Байден: Конечно.

Дональд Трамп: Я был вынужден три года терпеть эту охоту на ведьм. Все началось еще до моего избрания. За моим предвыборным штабом установили слежку. Ни один президент не должен проходить через то, через что пришлось пройти мне. Позвольте мне это сказать: Мюллер, восемнадцать рассерженных демократов и агенты ФБР потратили 48 миллионов долларов. Они проверили все, что могли, включая мои налоговые декларации, и они не нашли никакого сговора и вообще ничего противозаконного. 48 миллионов долларов. Я вам гарантирую: если я потрачу один миллион долларов на вас, Джо, я смогу найти массу противозаконного, потому что…

Кристен Уэлкер: Хорошо.

Дональд Трамп: …то, что вы делали, те деньги, которые брала ваша семья, — ваш брат зарабатывал деньги в Ираке…

Кристен Уэлкер: Позвольте мне…

Дональд Трамп: …миллионы долларов. Другой ваш брат сколотил состояние, и это случилось благодаря вам, Джо. И говорят, что вы тоже что-то получили. Вы очень хорошо живете, у вас есть дома по всей стране. Вы очень хорошо живете.

Кристен Уэлкер: Хорошо, господа. Позвольте мне задать несколько вопросов на эту тему в более широком контексте. Вице-президент Байден, звучат вопросы касательно работы, которую ваш сын выполнял в Китае, а также в одной украинской энергетической компании в то время, когда вы занимали должность вице-президента США. Оглядываясь назад, было ли в тех отношениях нечто недопустимое или неэтичное?

Джо Байден: Ничего неэтичного в них не было. Дело было вот в чем. Что касается Украины, вопрос, приемлемо это или нет, возник только потому, что он [Хантер Байден] был в совете директоров, как я позже выяснил, компании Burisma — и каким-то образом оказалось, что я сделал что-то не так. Однако каждый из тех, кто, когда он [Трамп] проходил процедуру импичмента, давал показания под присягой, кто работал на него, сказал, что я выполнял свою работу безупречно. Я проводил политику Соединенных Штатов, и я ни разу не вышел за границы, ни единого раза — это во-первых.

Во-вторых, человек, который попал в неприятности на Украине, стоит перед нами. Он [Трамп] пытался подкупить украинское правительство, чтобы оно говорило обо мне негативные вещи. Но правительство не стало бы этого делать и не сделало этого, потому что ничего плохого оно сказать не могло. Мой сын не зарабатывал деньги так, как об этом говорят, как вы об этом говорите, когда упоминаете Китай. Я никогда… Единственный человек, который получал деньги от Китая, — это он [Трамп]. Он — единственный. Никто больше не получал деньги от Китая.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп…

[говорят одновременно]

Кристен Уэлкер: Позвольте мне задать вам вопрос…

[говорят одновременно]

Дональд Трамп: Можно мне сказать одну вещь?

Кристен Уэлкер: Очень быстро.

Дональд Трамп: У его сына долгое время не было работы, он, к сожалению, уже не служил в армии — я не буду в это углубляться, — и у него не было работы. Как только он [Джо Байден] стал вице-президентом, Burisma, несмотря на не слишком хорошую репутацию в мире, — платила ему 183 тысячи долларов в месяц, я слышал. Вы только вслушайтесь: 183 тысяч долларов. И они выплатили ему аванс в 3 миллиона долларов, а ведь у него даже не было опыта работы в энергетической индустрии. Это нечестно на 100%.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Дам вице-президенту возможность быстро ответить, а затем я должна задавать вам вопрос. Очень быстро, господин вице-президент.

Джо Байден: Для этих обвинений нет оснований. Были проведены расследования. Никто не сказал, что он [Хантер] делал что-то противозаконное на Украине.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Президент Трамп, следующий вопрос вам. После вступления в должность вы не стали продавать свой бизнес. Вы лично рекламировали свои объекты за рубежом. В упомянутом выше сообщении, прозвучавшем на этой неделе, говорится, что у вашей компании есть банковский счет в Китае. Откуда избирателям знать, что у вас нет каких-либо конфликтов интересов?

Дональд Трамп: У меня много банковских счетов, все они зафиксированы, и они есть по всему миру. Я был бизнесменом, занимался бизнесом. Тот банковский счет, о котором вы говорите, — все это знают — был зафиксирован, был открыт в 2013 году. В этом все дело. Он был открыт. Полагаю, его закрыли в 2015 году. А потом я решил, потому что собирался… Я обдумывал возможность заключить сделку с Китаем, как и многие другие. Я обдумывал это, и я решил, что не стану этого делать, потому что мне это не нравилось. Я решил этого не делать. Поэтому я сначала открыл счет, а потом закрыл его.

Кристен Уэлкер: Понятно.

Дональд Трамп: Прошу прощения. В отличие от него — он был вице-президентом и вел бизнес, — я решил баллотироваться в президенты уже потом. Я закрыл счет до того. Я закрыл его перед тем, как баллотироваться в президенты, не говоря уже о временах, когда я стал президентом. Это огромная разница. Он же был вице-президентом Соединенных Штатов, а его сын, его брат и другой его брат в это время наживали богатство. Они были похожи на пылесос. Всасывали деньги.

[говорят одновременно]

Кристен Уэлкер: Понятно, господин президент, благодарю вас. Нам необходимо двигаться дальше.

Джо Байден: Это неправда.

Кристен Уэлкер: Я хотела бы спросить вас, вице-президент Байден, о Китае. Давайте поговорим о Китае в более широком контексте. Президент Трамп говорил, что Китай должен заплатить за то, что не обеспечил полную прозрачность по вопросу коронавируса. Если бы вы были президентом, вы заставили бы Китай заплатить за это? Пожалуйста, постарайтесь говорить конкретнее: что именно вы сделали бы?

Джо Байден: Я бы заставил Китай играть по международным правилам, а не то, что сделал он. Он спровоцировал дефицит, который позволил Китаю окрепнуть, а не ослабеть. Чтобы вести бизнес в Китае, вы должны передать всю свою интеллектуальную собственность. Вы должны сделать Китай партнером. Это 51%, и мы не собираемся этого делать — это во-первых.

Во-вторых, мы находимся в ситуации, когда Китаю придется играть по международным правилам. Когда я встречался с Си, еще будучи вице-президентом, он сказал: мы создаем воздушные зоны распознавания над Южно-Китайским морем. Вы не можете летать через них. Я ответил ему, что мы будем летать через них. И наши бомбардировщики B-52 и B-1 летали. Мы не собираемся обращать на это внимание. Им придется играть по правилам.

А что делает он? Он охотно общается с такими убийцами, как лидер Северной Кореи и лидер Китая, Путин и все остальные, и оскорбляет всех наших друзей, всех наших союзников. На нашу долю приходится всего… На нашу долю приходится 25% мировой экономики. Нам нужно, чтобы все наши друзья вместе с нами сказали Китаю: «Есть правила. Вы должны играть по этим правилам, или же вам придется заплатить в экономическом смысле за отказ играть по правилам».

Вот как я буду действовать. Именно это мы делали, придерживаясь тарифов на сталь и целого ряда других вещей, когда я был вице-президентом.

Кристен Уэлкер: Понятно. Давайте поговорим о Северной Корее.

Дональд Трамп: Нет, нет.

Кристен Уэлкер: Давайте…

Дональд Трамп: Прошу прощения, я должен…

Кристен Уэлкер: Давайте поговорим о Северной Корее…

Дональд Трамп: Прошу прощения. Нет, я должен ответить на его слова.

Кристен Уэлкер: Хорошо, очень быстро. А затем мы перейдем к Северной Корее.

Дональд Трамп: Его сын уехал из Китая с 1,5 миллиарда долларов…

Джо Байден: Это неправда.

Дональд Трамп: …проведя всего десять минут на своей должности и полетав на борту самолета вице-президента — это во-первых. Во-вторых, есть очень показательное электронное письмо, где говорится, что ваша семья хотела заработать 10 миллионов долларов на нужных знакомствах.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, давайте ближе к политике в отношении Китая.

Джо Байден: Это неправда.

Кристен Уэлкер: Что конкретно…

Дональд Трамп: Нет, одну минуту.

Кристен Уэлкер: Что вы собираетесь делать, что конкретно вы собираетесь сделать, чтобы заставить Китай заплатить? Вы сказали, что вы заставите их заплатить.

Дональд Трамп: Во-первых, Китай платит. Они платят миллиарды и миллиарды долларов. Я только что дал 28 миллиардов долларов.

Кристен Уэлкер: Речь о новых санкциях?

Дональд Трамп: Я только что дал 28 миллиардов долларов нашим фермерам.

Джо Байден: Это деньги налогоплательщиков.

Дональд Трамп: Что это?

Джо Байден: Это деньги налогоплательщиков. Эти деньги не из Китая.

Дональд Трамп: Нет, нет. Знаете, кто здесь налогоплательщик? Его зовут Китай.

Джо Байден: Неправда.

Дональд Трамп: Китай платит 28 миллиардов долларов, и знаете, что они сделали, чтобы заплатить, Джо? Они провели девальвацию своей валюты, и они выплатили все сполна. А знаете, кто получил эти деньги? Наши фермеры, наши замечательные фермеры, потому что они были мишенью. Вы никогда ничего не брали с китайцев. А я взял с них 25% за выброшенную сталь, потому что они убивали нашу сталелитейную промышленность. Мы могли лишиться сталелитейной промышленности.

Кристен Уэлкер: Понятно.

Дональд Трамп: А теперь у нас есть сталелитейная промышленность.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Вице-президент Байден, ваш ответ, пожалуйста.

Джо Байден: Мой ответ в том, что есть причина, заставляющая его рассказывать нам все эти небылицы. На это есть причина. Он просто не хочет говорить о существенных вещах. Речь не о его семье или моей семье. Речь о ваших семьях, и ваши семьи страдают. Если вы семья среднего класса, вы сейчас находитесь в тяжелом положении. Сегодня утром вы сидите за кухонным столом и решаете: «Мы не можем купить новые шины. Наши шины совсем старые, но нам придется подождать еще месяц или два». Или: «Сумеем ли мы заплатить по ипотечному кредиту в этом месяце?» Или: «Кто скажет ей, что она больше не сможет вернуться в муниципальный колледж?» Вот такие решения вам приходится принимать, и те семьи среднего класса — я сам рос в такой семье в Скрэнтоне и Клеймонте — сейчас оказались в очень тяжелой ситуации. Мы должны говорить о семьях, но это последнее, о чем он готов говорить.

Дональд Трамп: Типичное заявление.

Джо Байден: Я хочу поговорить о Северной Корее.

Дональд Трамп: Прошу прощения. Всего секунду, пожалуйста.

Кристен Уэлкер: 10 секунд, господин президент. 10 секунд.

Дональд Трамп: Это типичное политическое заявление. Сначала давайте забудем о Китае, а потом он начинает рассказывать о семье за кухонным столом и так далее. Типичный политик, какими я их вижу. А я нетипичный политик.

Кристен Уэлкер: Давайте поговорим о Северной Корее.

Дональд Трамп: Именно поэтому меня выбрали. Давайте отложим в сторону тему Китая. Давайте поговорим о семье, сидящей за столом. Ну же, Джо, ты мог бы ответить лучше.

Кристен Уэлкер: Переходим к теме Северной Кореи. Президент Трамп, вы встречались с северокорейским лидером Ким Чен Ыном три раза. Вы рассказывали о прекрасной переписке с ним. Вы публично говорили, что не было никакой войны и никаких испытаний ракет большой дальности, однако недавно Северная Корея продемонстрировала самую большую в мире межконтинентальную баллистическую ракету. И она продолжает работать над созданием ядерного арсенала. Считаете ли вы происходящее предательством отношений, которые вы старались наладить?

Дональд Трамп: Нет.

Кристен Уэлкер: На ответ у вас есть всего 30 секунд, потому что нам необходимо перейти к следующему вопросу.

Дональд Трамп: Когда я встретился с Бараком Обамой, мы сидели в Белом доме — это было в самом начале, — и у нас состоялся замечательный разговор. Планировалось, что он займет 15 минут, но он продлился более часа. Обама сказал: «Наша главная проблема — это Северная Корея». Он намекнул, что у нас может начаться война с Северной Кореей. Понимаете? Это могла быть ядерная война. У Кима большой ядерный потенциал. Между тем у меня сложились с ним очень хорошие отношения. Он, конечно же, отличается от нас, но, вполне возможно, он думает обо мне примерно то же самое. У нас отношения иного рода. У нас очень хорошие отношения, и между нами нет войны.

Примерно два месяца назад, он вторгся на определенную территорию. Тогда говорили: «О, будут большие неприятности». А я сказал: «Ничего не будет, потому что он не станет этого делать». И я оказался прав. Послушайте, вместо того чтобы начинать войну, в которой миллионы людей — Сеул всего в 40 километрах, там миллионы и миллионы, 32 миллиона человек. Миллионы людей были бы уже мертвы. Но у нас нет этой войны, а у меня есть хорошие отношения.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, 30 секунд прошли. Вице-президент Байден, вопрос вам. При администрации Обамы Северная Корея четыре раза проводила ядерные испытания. Почему вы считаете, что вам удастся справиться с этой устойчивой угрозой?

Джо Байден: Потому что я ясно дал это понять, как мы ясно дали понять Китаю, что они должны выполнять условия сделки. Потому что я ясно дал это понять, будучи представителем, чтобы проиллюстрировать эту идею, когда я приехал в Китай: «Почему вы перемещаете ваши системы противоракетной обороны так близко? Почему вы стягиваете сюда дополнительные силы? Почему вы продолжаете проводить военные учения вместе с Южной Кореей?» Я сказал: «Потому что Северная Корея — это проблема, и мы продолжим делать так, чтобы у нас была возможность ее контролировать. Мы собираемся сделать так, чтобы их контролировать и убедиться, что они не причинят нам вреда. Поэтому, если вы хотите что-то с этим сделать, тогда помогайте. Если нет, то все продолжится».

А что сделал он? Он признал устремления Северной Кореи законными. Он рассказывал о своем хорошем друге, который на самом деле убийца. Он говорит о том, что сейчас ситуация стала лучше. А у них между тем стало гораздо больше мощных ракет, способных поразить наши территории с невиданной доселе легкостью.

Кристен Уэлкер: Позвольте мне задать вам еще один вопрос, вице-президент Байден. Вы сказали, что не станете встречаться с Ким Чен Ыном без предварительных условий. Есть ли какие-то условия, при которых вы согласитесь с ним встретиться?

Джо Байден: При условии, если он согласится сократить свой ядерный арсенал. Корейский полуостров должен быть зоной без ядерного оружия.

Кристен Уэлкер: Понятно. Давайте перейдем к теме американских семей.

Дональд Трамп: Кристен.

Кристен Уэлкер: Очень быстро, 10 секунд, президент Трамп.

Дональд Трамп: Они пытались встретиться с Кимом. Он не захотел. Ему не нравился Обама. Он ему не нравится. Ким не захотел.

Кристен Уэлкер: Понятно. Я должна дать ему возможность ответить, прежде чем мы двинемся дальше.

Дональд Трамп: Я точно это знаю. Они пытались. Ким не согласился. Знаете, что? Мы с Северной Кореей не воюем. У нас хорошие отношения. Люди не понимают. Иметь хорошие отношения с лидерами других стран — это хорошо.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, нам необходимо двигаться дальше, потому что у нас еще много вопросов. Ваш ответ.

Джо Байден: У нас были хорошие отношения с Гитлером, перед тем как он вторгся в Европу. Послушайте, причина, почему он не захотел встретиться с президентом Обамой, в том, что президент Обама сказал: «Мы будем говорить о денуклеаризации. Мы не собираемся узаконивать ваши устремления, и мы продолжим вводить все более жесткие санкции против вас». Вот почему он отказался с нами встречаться.

Кристен Уэлкер: Хорошо, давайте продолжим.

Дональд Трамп: И этого не было.

Кристен Уэлкер: Давайте поговорим об американских семьях.

Дональд Трамп: Прошу прощения, он оставил мне полный бардак, Кристен.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, хорошо.

Дональд Трамп: Они оставили мне бардак. С Северной Кореей был совершенный бардак, если вы помните первые два или три месяца. Это был очень опасный период, первые три месяца моей работы, пока мы немного не уладили этот вопрос.

Кристен Уэлкер: Понятно.

Дональд Трамп: Они оставили мне совершенный бардак, и Обама, думаю, стал бы первым, кто сказал бы это. Он считал, что самой большой проблемой, с которой наша страна…

[говорят одновременно]

Кристен Уэлкер: Давайте перейдем к американским семьям и экономике. Один из важнейших вопросов, который их беспокоит, — это здравоохранение, как вы оба знаете. Сегодня состоялось важнейшее голосование по кандидатуре нового судьи Верховного суда Эми Кони Барретт, и тема здравоохранения оказалась в самом центре ее борьбы за это место. Более 20 миллионов американцев получают медицинскую страховку в соответствии с Законом о доступном медицинском обслуживании. Этот закон направлен на рассмотрение в Верховный суд, и ваша администрация, господин президент, выступает за то, чтобы суд отменил этот закон. Если Верховный суд действительно отменит этот закон, за одну ночь 20 миллионов американцев могут попросту лишиться медицинской страховки. Что вы будете делать, если эти люди лишатся медицинской страховки? У вас есть две минуты.

Дональд Трамп: Во-первых, я уже сделал нечто, что все считали невозможным. Посредством законов я отменил обязанность каждого гражданина приобретать медицинскую страховку. Это худшая часть программы Obamacare. Речь идет о необходимости платить целое состояние за привилегию не иметь некачественную медицинскую страховку, и я положил этому конец. Теперь этот закон рассматривается в Верховном суде, потому что в программе Obamacare нет ничего хорошего. Но потом я принял решение, реализовал его, насколько это возможно, со своими людьми. Я мог бы пойти другим путем и сделать несчастными всех. Они проверили. Надбавки снизились, все снизилось. Вот в чем проблема. Неважно, насколько качественно вы это реализуете, здесь все равно нет ничего хорошего. Мы хотим положить этому конец. Мы покончили с обязанностью каждого покупать медицинскую страховку. Я не знаю, как это дальше будет работать. Если мы не победим, нам придется смириться с программой Obamacare, но ее реализация будет лучше. Но это уже не будет Obamacare, потому что без личной обязанности покупать страховку эта программа станет другой.

Что касается хронических заболеваний, все останется по-прежнему. Чего я хотел бы добиться, так это более качественного здравоохранения, более качественного. Мы всегда будем защищать людей с хроническими заболеваниями. То есть я хочу ликвидировать Obamacare и предложить совершенно новую, красивую систему здравоохранения. Демократы сделают это, потому что на них будет оказываться невероятное давление. К тому времени мы, возможно, будем контролировать Палату представителей. Я думаю, мы сумеем завоевать Палату представителей. Посмотрим, но я думаю, что мы сумеем заполучить Палату представителей. И мы предложим более совершенную систему здравоохранения, которая всегда будет защищать людей с хроническими заболеваниями.

Еще один важный момент: у нас 180 миллионов человек, которые пользуются отличными услугами частных медицинских учреждений. Это гораздо больше, чем в рамках системы Obamacare. Джо Байден собирается положить конец этой политике. Речь идет о людях, которым нравятся их страховки. Это успешные люди, представители среднего класса, очень успешные. Это 180 миллионов страховок, 180 миллионов человек, семей. Согласно тому, что Джо хочет сделать, — фактически это будет полностью государственная система здравоохранения — у этих людей не будет выбора, и 180 миллионам страховок придет конец. Мы проделали невероятную работу в области здравоохранения, и мы сделаем еще больше. Просто посмотрите.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Вице-президент Байден, ваша очередь. Ваш план касательно системы здравоохранения основан на системе Obamacare. Мой вопрос в следующем: каков будет ваш план действий, если Верховный суд решит, что Obamacare противоречит конституции? У вас две минуты.

Джо Байден: Что я хочу сделать — это сохранить Obamacare, дополнив ее возможностью приобретать государственный план медицинского страхования, превратив ее в Bidencare. Государственный план медицинского страхования — это возможность — в том случае, если у вас нет средств на приобретение страховки, если вы имеет право на страховку по Medicaid, но у вас не хватает на это средств, вы автоматически получаете государственную страховку, что в свою очередь обеспечит условия для конкуренции страховых компаний. Вот что будет. Во-вторых, мы собираемся снизить надбавки и снизить цены на лекарства, сделав так, чтобы появилась конкуренция, которой сейчас нет, и позволив Medicare обсуждать цены на лекарства со страховыми компаниями. В-третьих, идея, будто я хочу ликвидировать частные страховки: причина, почему я вел такую ожесточенную борьбу с 20 другими кандидатами на выдвижение, заключается в том, что я как раз поддерживаю частное страхование. Вот почему. Ни один человек, имеющий частный план страхования, не потеряет свою страховку в случае принятия моего предложения, как этого не случилось при Obamacare. Они теряли страховки, только если решали выбрать какой-то другой вариант.

Наконец, мы собираемся обеспечить защиту людей с хроническими заболеваниями. Трамп не сможет защитить людей с хроническими заболеваниями. Ни одного. Он говорит об этом уже очень долго. Он никогда не предлагал конкретный план. Думаю, мы увидим план по защите людей с хроническими заболеваниями в тот же момент, когда мы увидим план по расширению инфраструктуры, который мы ждали в 2017, 2018, 2019 и 2020 годах.

У меня еще есть несколько минут. Я знаю, что вы уже беспокоитесь. Дело в том, что на совести Трампа уже есть жизни американцев, потому что он очень плохо справился с распространением вируса covid-19 и экономическими последствиями. 10 миллионов человек потеряли частные страховки, и он хочет лишить страховок еще 22 миллиона человек, которые получили их в соответствии с программой Obamacare, а также более 110 миллионов человек с хроническими заболеваниями. Все, кто переболел covid-19, заработают себе хронические заболевания. Что они будут делать?

Кристен Уэлкер: У меня к вам дополнительный вопрос, вице-президент Байден. Он касается того, о чем говорил президент Трамп. Он обвиняет вас в стремлении навязать государственное медицинское обслуживание. Что вы можете сказать людям, которые обеспокоены, что предлагаемый вами план медицинского страхования, включающий в себя возможность приобретения государственной страховки, приблизит нашу страну к такой системе здравоохранения, которая будет полностью контролироваться государством. Что вы можете ответить?

Джо Байден: Я скажу, что это нелепо. С таким же успехом можно сказать, что наличие варианта государственной страховки, который люди могут выбрать, делает весь план социалистическим. Послушайте, разница между президентом и мной… Я считаю, что медицинское обслуживание — это не привилегия, а право человека. У каждого должно быть право на доступное медицинское обслуживание, и я очень горжусь моим планом. Этот план поддерживают все крупные профсоюзы, а также множество других людей, так или иначе связанных с медициной. Это то, что позволит спасать жизни людей. И это даст некоторым людям возможность обеспечить медицинским обслуживанием своих детей. Сколько среди вас тех, кто беспокоится и не спит по ночам, думая, что может произойти, если вы заболеете, потеряете страховку, а ваша компания обанкротится? Мы должны предоставить людям медицинское обслуживание по доступной цене, и именно этого я хочу добиться.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп…

Дональд Трамп: Прошу прощения, он был там…

Кристен Уэлкер: Ваш ответ.

Дональд Трамп: …47 лет. Он этого не сделал. Он занимал должность вице-президента в течение восьми лет. И это было вовсе не 25 лет назад. Это было всего три и еще три четверти года назад. Не так уж давно, верно? Менее четырех лет назад. Он ничего не сделал. Он этого не сделал. Он хочет полностью государственную систему здравоохранения. И дело не в том, что он этого хочет. Его вице-президент еще более либерально настроена, чем Берни Сандерс, и она хочет этого еще больше. Берни Сандерс этого хочет. Демократы хотят. Вы получите государственную медицину — помните, как это случилось с фреккингом. «Мы не будем добывать методом фреккинга. Мы остановим добычу методом фреккинга». А потом, уже будучи утвержденным кандидатом от Демократической партии, Джо едет в Пенсильванию и говорит там: «Мы будем добывать методом фреккинга». Но вы почему-то не задаете ему этот вопрос. И, кстати, должен сказать, я очень уважаю то, как вы ведете эти дебаты…

Джо Байден: Кстати…

Дональд Трамп: Но кто-то должен задать этот вопрос.

Джо Байден: Вы сами можете его задать.

Дональд Трамп: Он целый год твердил, что добычи методом фреккинга не будет.

Кристен Уэлкер: У нас есть несколько…

Дональд Трамп: Не будет бензина…

Кристен Уэлкер: У нас есть ряд вопросов, к которым мы должны перейти.

Дональд Трамп: Нет-нет, это очень важный вопрос.

Кристен Уэлкер: Мы переходим к целому ряду вопросов…

Дональд Трамп: То же самое с государственной системой здравоохранения.

Джо Байден: Я должен ответить касательно здравоохранения.

Кристен Уэлкер: Вице-президент, ваш ответ.

Джо Байден: Мой ответ — люди заслуживают доступной медицинской помощи, точка. Точка, точка и точка. И мое предложение по изменению системы здравоохранения действительно позволит обеспечить эту доступную медицинскую помощь. Разумеется, на это придется потратить некоторое количество денег. Это обойдется нам более чем в 750 миллиардов долларов на десять лет. И мы получим снижение надбавок. Люди смогут покупать расширенные планы страхования, более дешевые планы страхования, справляться с неожиданными расходами на медобслуживание, и цены на медикаменты существенно снизятся. Трамп постоянно говорит об этом. Но он ничего не сделал в смысле здравоохранения. Ничего.

Дональд Трамп: Он рассуждает о государственной медицине и здравоохранении. Его «общественный вариант» подразумевает уничтожение Medicare (программы бесплатной медицинской помощи престарелым — прим. перев.)…

Джо Байден: Это неправда.

Дональд Трамп: …и социальных гарантий вообще. В этом убедится вся страна. Берни Сандерс попробовал это на своем штате. Проверил на своей шкуре. У него был губернатор-либерал. Они надеялись, что это сработает. А оно и не может сработать.

Кристен Уэлкер: Вам слово, господин вице-президент.

Джо Байден: Этот парень сбился с толку. Он, наверное, не вполне понимает, с кем имеет дело. Я всех этих людей победил, потому что с ними не согласен. Его соперник — Джо Байден. Сама мысль, будто мы собираемся уничтожить Medicare… Этот человек… если он будет и дальше удерживать налог на социальное обеспечение, вся социалка к 2023 году будет банкротом. Этот человек пытался отменить Medicare. А теперь Дональд Трамп читает мне нотации по соцобеспечению и здравоохранению? Да вы шутите.

Дональд Трамп: Он пытался избавиться… он еще много лет назад пытался подорвать систему социального страхования. Посмотрите повнимательнее. Изучите его послужной…

Кристен Уэлкер: Нам пора двигаться дальше. Господин президент, мне пора переходить к следующему вопросу.

Дональд Трамп: Еще говорят, что если выиграю я, то на фондовом рынке будет бум. А если он, то фондовый рынок рухнет.

Кристен Уэлкер: Ответьте, только быстро, пожалуйста.

Джо Байден: Там, где я рос, в Скрэнтоне и Клеймонте, люди живут не фондовым рынком. Только за последние три года кризиса американские миллиардеры заработали, по данным Уолл-стрит, лишние 700 миллиардов долларов. Он только это и может. А как быть с простыми людьми? Что будет с ними?

Кристен Уэлкер: Давайте поговорим о Белом доме.

Дональд Трамп: 401К (самый популярный накопительный пенсионный счёт частной пенсионной системы в США — прим. перев.) зашкаливает, там баснословный рост. И вообще. Он ведь даже не из Скрэнтона. Он жил там недолго, когда еще ничего не понимал. И он уехал оттуда. И пенсильванцы это знают…

Кристен Уэлкер: Переходим к следующему вопросу. На сегодняшний день у нас свыше 12 миллионов безработных, 8 миллионов американцев оказались в нищете, всё больше людей голодают. Большинство из них — женщины и цветные. Они видят, какие баталии развернулись в Вашингтоне за законопроект о помощи. Господин президент, почему вы не можете обеспечить им поддержку?

Дональд Трамп: Потому что Нэнси Пелоси не хочет. Я-то готов.

Кристен Уэлкер: Но президент-то вы.

Дональд Трамп: Я знаю, но я могу без ее одобрения. И это одна из причин, почему я не сомневаюсь, что скоро мы вернем себе Палату — как раз из-за нее. Нэнси Пелоси не хочет ничего одобрять, потому что надеется на победу 3 ноября. А мы готовы и горим желанием что-нибудь предпринять. Не забывайте, мы ведь уже приняли целых три плана. Даже с участием демократов, надо отдать им должное. Но она не хочет. Думает, это как-то поможет ей в политическом смысле. А я уверен, что наоборот — навредит.

Кристен Уэлкер: Господин вице-президент.

Джо Байден: Кстати, лидер республиканцев в Сенате сказал мне, что не сможет принять его. Он не пройдет. Не хватит голосов республиканцев. Так что почему бы ему не поговорить со своими друзьями-республиканцами?

Кристен Уэлкер: Позвольте задать вам дополнительный…

Дональд Трамп: Если мы договоримся, республиканцы поддержат.

Кристен Уэлкер: Позвольте мне задать дополнительный вопрос вице-президенту Байдену. Вы — лидер Демократической партии. Почему вы не подтолкнете демократов к компромиссу ради американского народа?

Джо Байден: Я так и делал, и они на нем настаивают. Послушайте, законопроект об оказании экстренной помощи в области здравоохранения и экономического восстановления рассматривался еще в начале лета. Это не новость. Но посмотрите, что происходит. Когда я готовил законопроект о восстановлении на сумму 800 миллиардов долларов, я выделил местным общинам и штатам 145 миллиардов долларов, чтобы ликвидировать бюджетные дефициты. Им же приходится увольнять пожарных, учителей, сотрудников экстренных служб и правоохранительных органов, чтобы города и округа могли свести концы с концами. Так вот, он этого не поддержит. Они ничего для них не сделали. А Митч Макконнелл сказал: «Пусть обанкротятся. Пусть разоряются». Слушайте, что вообще с ними не так?

Дональд Трамп: Законопроект, принятый в Палате представителей, — это спасательный круг для запущенных и погрязших в преступности городов и штатов, где заправляют демократы. Для этих ребят это шанс заполучить кучу денег — миллиарды и миллиарды долларов. А еще огромные деньги наших налогоплательщиков утекут в карманы к тем, кто приезжает в нашу страну нелегально. Мы собирались все это решить. Я бы с удовольствием это сделал. Я бы с радостью им помог. Но чем все это кончится? Люди со всего мира хлынут в нашу страну. На это пойти мы не можем. Это способ решить вопросы. Отвечая на ваш вопрос, эти траты не имели прямого отношения к коронавирусу. Но это был спасательный круг для демократических городов и штатов, которые в полном беспорядке.

Кристен Уэлкер: Отлично. Я хочу…

Джо Байден: Кстати, если выберут меня, я не собираюсь… Я баллотируюсь как гордый демократ, но я стану президентом всей Америки. Я не делю штаты на красные и синие. Я вижу американские штаты, соединенные. Ребята, в беде оказались все штаты. Им придется увольнять людей — и красным, и синим — полицейских, пожарных, службы быстрого реагирования, учителей, потому что им нужно как-то свести бюджет. Отцы-основатели были мудры. Они разрешили покрывать дефицит расходов федеральному правительству, чтобы все компенсировать.

Кристен Уэлкер: Господа, я хочу поговорить о минимальной заработной плате. Господин вице-президент, сейчас мы много говорим о проблемах малого бизнеса и предпринимателей. Как вы думаете, сейчас подходящий момент просить их повысить минимальную зарплату? Вы же поддерживаете минимальную зарплату 15 долларов в час на федеральном уровне.

Джо Байден: Да, потому считаю, что нам придется это сделать, чтобы всех выручить. Мы должны помочь им сейчас, малым предприятиям. Шестой части из них грозит разорение. Они не выживут. Они приняли пакет законов, который позволяет нам… Деньги пойдут как раз на эту помощь: организовать безопасное открытие предприятий, уменьшить классы в школах, нанять больше учителей, установить системы вентиляции. Без этой помощи они не справятся. Помощь нужна и предприятиям, и школам. А эти ребята им не помогут. Они им вообще ни гроша не дадут.

Кристен Уэлкер: Давайте перейдем к вопросу об иммиграции, но перед этим я бы хотела…

Дональд Трамп: Прошу прощения. Один момент. Он сказал, что мы должны помочь малому бизнесу и поднять минимальную заработную плату. Так вот, это не поможет. Думаю, это штаты должны решать. Алабама — это вам не Нью-Йорк. Нью-Йорк — не Вермонт. Все штаты разные. Пусть каждый решает за себя.

Кристен Уэлкер: Вы недавно сказали…

Дональд Трамп: Это очень важно. Мы должны помочь малому бизнесу.

Кристен Уэлкер: Вы сказали…

Дональд Трамп: Ну и как, спрашивается, поможет навязанный уровень зарплаты? Мы это уже проходили. Кончится тем, что малым предприятиям придется увольнять сотрудников.

Кристен Уэлкер: Вы совсем недавно сказали…

Джо Байден: Между прочим, это неправда.

Кристен Уэлкер: …что готовы рассмотреть повышение минимальной заработной платы до 15 долларов в час на федеральном уровне.

Дональд Трамп: Можно сказать, что я готов над этим подумать…

Кристен Уэлкер: Если пойдете на второй срок?

Дональд Трамп: В принципе, я не против этой идеи. Да, на втором сроке. Но не до уровня, когда все эти предприятия разорятся. Это штаты должны решать. Вот я жил в разных штатах, я их знаю. Они все разные. Где-то 15 долларов — не так уж и плохо. Но в других местах, в других штатах 15 долларов — это банкротство.

Кристен Уэлкер: Спасибо, президент Трамп. Быстрый ответ вице-президента Байдена.

Джо Байден: Не должно быть работников за чертой бедности. Люди зарабатывают по шесть, семь, восемь долларов в час. Вот службы оперативного реагирования, которым мы все аплодируем и очень им благодарны. Что происходит? Они заслуживают минимальной зарплаты в 15 долларов в час. Все, что ниже этого, отбрасывает их за черту бедности. И нет никаких доказательств, что при повышении минимальной зарплаты предприятия разоряются. Это просто не соответствует действительности.

Кристен Уэлкер: Поговорим об иммиграции, господа. И в этом контексте поговорим о семьях. Господин президент, ваша администрация разлучает на границе детей и родителей — минимум 4 тысячи детей. С тех пор вы изменили свою политику «нулевой терпимости», но мы никак не найдем родителей более 500 детей. Когда же эти семьи воссоединятся?

Дональд Трамп: Детей сюда привозят «койоты» (контрабандисты — прим. перев.) и куча негодяев, картели. Они ими пользуются, чтобы попасть к нам в страну. Теперь наша граница сильна как никогда. Мы построили более 640 километров новой стены. Цифры вы сами видите. Мы пускаем людей, но на законных основаниях, через…

Кристен Уэлкер: Но как вы воссоедините этих детей с родителями, господин президент?

Дональд Трамп: Я вам вот что скажу. Они сами строили клетки. А потом сказали, будто их построил я. Была фотография в одной газете, снимок этих жутких клеток, и они сказали: «Видите? Это президент Трамп их построил». А потом выяснилось, что их построили в 2014 году. Это был он. Это они строили клетки.

Кристен Уэлкер: Так у вас есть план по воссоединению семей?

Дональд Трамп: Да. Мы активно над этим работаем… Мы очень стараемся. Но многие из этих детей попадают сюда без родителей. Они проходят через картели, «койотов» и банды.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Байден, присоединяйтесь к разговору. Быстрый ответ, а потом еще один вопрос к вам.

Джо Байден: Эти 500 с лишним детей приехали с родителями. Их разлучили на границе, чтобы неповадно было. Мол, мы крутые, мы — мощь. И знаете, что? Они даже не могут… В общем, привезли их никакие не «койоты». Они были с родителями, и их разлучили. А мы выставляем себя на посмешище и портим все представления о нашей стране.

Кристен Уэлкер: Позвольте задать вам следующий вопрос.

Дональд Трамп: Кристен, это они все сделали. Мы же, наоборот, эту политику сменили. Это они все устроили. А мы все поменяли.

Кристен Уэлкер: Что вы на это скажете?

Джо Байден: Мы никогда не разлучали…

Дональд Трамп: Это они строили клетки. Кто построил клетки, а, Джо?

Джо Байден: Давайте вернемся к теме.

Кристен Уэлкер: Кто построил клетки, Джо?

Джо Байден: Давайте поговорим о другом. Что произошло? Сломали семьи… У родителей вырвали из рук детей и разлучили их, и теперь они не могут найти более 500 семей, и дети остались одни. Им некуда идти. Это преступно, просто преступно.

Дональд Трамп: Кристен, я вам вот что скажу. Мы с этим разобрались. Привезли репортеров и так далее. О них отлично заботятся. Там чисто и опрятно.

Кристен Уэлкер: Но некоторые из них так и не нашли своих родителей.

Дональд Трамп: Им хорошо… Вот вы спросите, всего один вопрос. Кто построил эти клетки? Я бы хотел, чтобы вы его об этом спросили. Кто построил клетки, а, Джо?

Кристен Уэлкер: Позвольте мне спросить вас об иммиграционной политике, господин вице-президент. Администрация Обамы так и не провела обещанную иммиграционную реформу. Зато было рекордное количество депортаций и задержаний на границе. Так как же избиратели доверят вам реформу иммиграционной службы?

Джо Байден: Потому что мы ошиблись. А на то, чтобы все исправить, ушло слишком много времени. Чтобы во всем разобраться, понадобилось время. На этот раз я буду президентом США, а не вице-президентом. Я ясно обо всем рассказал. В течение 100 дней я открою через Конгресс путь к гражданству для более 11 миллионов людей без документов. И все эти так называемые «мечтатели», участники программы DACA (запрет на депортацию нелегальных мигрантов, прибывших в США до своего совершеннолетия, — прим. перев.) получат возможность остаться в этой стране и встать на путь гражданства.

А этот человек хочет отправить их домой, но суть в том, что они там никогда не были. Я живо это представляю. Тебе пять лет. Родители переправляются через реку Рио-Гранде, незаконно. И ты такой: «Нет, мама. Я останусь здесь, не пойду с тобой». Таких очень много. Многие из них — образцовые граждане. Более 20 тысяч из них работают в службах быстрого реагирования, заботятся о людях во время этого кризиса. Мы перед ними в долгу.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, что скажете?

Дональд Трамп: Кристен, у него было восемь лет, чтобы воплотить обещанное в жизнь. А мы все изменили. Отменили правило «поймал-отпустил». Избавились от множества ужасных вещей, которые они там навводили и с которыми приходилось жить. Он же восемь лет был вице-президентом. И ничего не делал. Только клетки для детей строил.

Джо Байден: Насчет «поймал-отпустил», вы понимаете, о чем он? Допустим, есть семья, их арестовали, назначили им дату слушания с обязательной явкой и отпустили. И знаете, что? Они берут и приходят. А этот президент первым в истории США заставил людей искать убежища в другой стране. В Америке такого еще не было. Никогда. Вы приезжаете в Америку и говорите: «Я ищу убежища потому-то и потому-то, в соответствии с американскими законами». А они сидят в нищете на другом берегу реки.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, ваш ответ. У вас 30 секунд. А потом идем дальше.

Дональд Трамп: Это важно. Это просто показывает, что он вообще не понимает ни иммиграции, ни законов. «Поймал-отпустил» — это катастрофа. К нам попадают убийцы. Насильники. Гнусные люди. А мы их принимаем. Обязаны их пускать. И потом, вы говорите, что они приходят на слушания. А приходит менее 1%. Приходится их разыскивать с миграционной полицией и пограничными патрулями. Мы говорим: «Ну, приходите годика через два-три, а пока передадим ваше дело в суд». А вы тут Перри Мейсона из себя строите. Вы говорите, что они вернутся. Как бы ни так, Джо. Мне неприятно так говорить, но возвращаются лишь те, у кого IQ совсем низкий, а таких мало.

Кристен Уэлкер: Спасибо, президент Трамп. Давайте дадим вице-президенту Байдену возможность ответить, а затем перейдем к следующему вопросу.

Дональд Трамп: Вы плохо знаете закон, Джо.

Кристен Уэлкер: Вице-президент Байден, ваш ответ.

Джо Байден: Читайте законы, то, что он вам говорит, — просто неправда. Возьмите и проверьте.

Дональд Трамп: Да, проверьте. Никто никуда не возвращается.

Кристен Уэлкер: Отлично. Переходим к следующему разделу.

Дональд Трамп: Но нам не о чем беспокоиться, потому что все это отменили, Джо.

Кристен Уэлкер: Переходим к следующему разделу.

Джо Байден: И теперь у вас 525 детей, которые остались без родителей и которым некуда податься.

Кристен Уэлкер: Давайте перейдем к следующему вопросу — к расе. Я хочу поговорить о чернокожих и темнокожих американцах. Реальность такова, что им приходится разговаривать с детьми о жизни. Это не зависит ни от класса, ни от дохода. У родителей нет иного выбора, кроме как внушать детям, что они могут пострадать, даже от полицейского произвола, из-за одного цвета кожи. Господин вице-президент, я хочу, чтобы в следующие две минуты вы обратились напрямую к этим семьям. Вы понимаете, почему родители боятся за своих детей?

Джо Байден: Да, понимаю. Моя дочь — социальный работник, и она много об этом писала. Она — магистр Пенсильванского университета по общественному попечению. И это одна из причин, почему я в свое начал работать в Ист-Сайде Уилмингтона, штат Делавэр, где афроамериканцев 90%, — я хотел разобраться, что происходит. Мне вот никогда не приходилось объяснять дочери, как себя вести, когда тебя останавливают: «Держи руки на руле и ни в коем случае не лезь в бардачок, потому что тебя могут застрелить». Но черным родителям — неважно, богатым или бедным, — приходится учить детей: «Когда идешь по улице, не надевай капюшон».

А если вас остановят, то надо говорить «да, сэр» и «нет, сэр». Не убирать руки с руля. В любом случае вы — жертва, зарабатываете ли вы 300 000 долларов в год или получаете талоны на питание. Дело в том, что в Америке процветает системный расизм. Мы всю дорогу об этом говорим, но дальше слов дело не идет, — говорим, что все люди, мужчины и женщины, созданы равными. Но в жизни это так и не воплотилось, понимаете?

Но мы всегда шли к сплоченности, а не разобщенности. Это первый президент, который пришел и заявил: ну, хватит с вас, больше ничего делать не будем. Мы должны дать людям экономические возможности: лучшее образование, лучшее здравоохранение, лучшие школы, лучшие займы для бизнеса. Все, что в наших силах. И я изложил четкий план, как этого достичь — чтобы просто дать людям шанс. Это шанс на благосостояние и свободу от насилия.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, вам тот же вопрос. Позвольте его напомнить. Я хотела бы, чтобы вы обратились напрямую к этим семьям. Вы понимаете, почему родители боятся за своих детей?

Дональд Трамп: Да. Но опять же. Он сидит в правительстве уже 47 лет, но так ничего и не сделал. Кроме 1994 года, когда он оскорбил всю чернокожую общину, назвав их «суперхищниками». Так и сказал: суперхищники. И они этого не забыли. 1994 год, закон о преступности, суперхищники. Никто не сделал для черного сообщества больше Дональда Трампа. Сравните. Ну, разве что Авраам Линкольн. Но он единственный. Никто не сделал того, чего добился я. Реформа уголовного правосудия — Обама и Джо этого не сделали. Небось и не пытались, у них и возможностей-то не было. А может, даже и не хотели. Вы бы видели, кого я только ни уламывал для этого — не самая приятная картина. И все это знают — даже некоторые записные либералы, которые плакали у меня в офисе. Да, плакали в Овальном кабинете.

А через две недели берут и заявляют: «Ну всё, пора от него избавиться». Реформа уголовного правосудия, тюремная реформа, «Зона возможностей» (закон о налоговых льготах — прим. перев.) вместе с Тимом Скоттом, этим замечательным сенатором от Южной Каролины. Это он предложил невероятную идею насчет зон возможностей — это одна из самых успешных программ. Никто об этом не говорит.

А сейчас идут огромные инвестиции, и главные получатели — черные и латиноамериканские сообщества. А еще исторически черные колледжи и университеты (особая категория американских вузов для обучения негритянского населения, появившаяся в связи с отменой рабства после Гражданской войны, — прим. перев.). Мне нравятся эти ребята, замечательные люди. Они пришли ко мне в офис, и я спросил: «В чем дело, почему вы все время возвращаетесь?» А они такие: «Потому что у нас нет финансирования». Я ответил: «Ну, каждый год больше можете не приходить».

Президент Обама не давал им долгосрочного финансирования, а я дал — на десять лет. Я дал им даже больше, чем они просили, потому что сказал им: «Думаю, вам понадобится больше». И еще сказал им: «Единственное, что плохо, — что я, наверное, никогда вас больше не увижу». Я здорово с ними подружился, и они мне очень нравятся, да. Но это я отстоял колледжи и университеты для чернокожих.

Кристен Уэлкер: Хорошо, давайте поговорим о ваших послужных списках. Но сперва слово вам, господин вице-президент.

Джо Байден: Мой ответ на это таков. Я никогда не говорил того, что он мне приписывает. На самом деле в 2000 году, когда закон о преступлениях уже какое-то время действовал, этот человек сказал: «Проблема в том, что в тюрьмах мало народа». В тюрьмах мало народа, понимаете? Зайдите на мой сайт, найдите эту цитату с датой, когда он это сказал, — про «мало народа». Он говорил о мародерских бандах и криминальной молодежи, которая грабит наши города. И этот человек добивался, чтобы «пятерка из Центрального парка» (дело об изнасиловании белой бегуньи в Центральном парке Манхэттена в 1989 году — прим. перев.), ни в чем не повинные черные ребята, получили смертную казнь. Никто из них преступлений не совершал. И еще посмотрите: он смягчил всего 20 приговоров. Всего 20 человек.

Мы смягчили более тысячи приговоров. Более тысячи человек. На самом деле закон, о котором он говорит, зародился еще при Бараке Обаме. А во-вторых, наша администрация оказалась в ситуации, когда федеральная пенитенциарная система сократилась на 38 тысяч человек. И одна из мер, на которые нам пришлось пойти, — убрать нижние пределы наказаний. Вот почему я предлагаю штатам 20 миллиардов долларов, чтобы изменить законы, отменить нижние пределы и создать суды по наркотикам. Никто не должен садиться в тюрьму из-за наркозависимости. Они должны идти на реабилитацию, а не в тюрьму. Нам нужен коренной перелом системы, и именно это я и собираюсь сделать.

Дональд Трамп: Но почему он не сделал этого четыре года назад? Почему вы не сделали этого четыре года назад? Даже меньше, чем это. Почему вы не сделали этого, когда были вице-президентом? Вы все время только и говорите обо всем, что собираетесь сделать, но вы совсем недавно были у власти, и вы, ребята, ничего не сделали.

Джо Байден: Мы сделали…

Дональд Трамп: Знаете, Джо, я участвовал в выборах из-за вас. Я баллотировался из-за Барака Обамы, потому что вы плохо делали свою работу. Если бы я думал, что вы работаете хорошо, я бы никогда не выдвинул свою кандидатуру. Я бы никогда не участвовал в выборах. Я выдвинул свою кандидатуру из-за вас. Я сейчас смотрю на вас: вы политик, и я баллотируюсь из-за вас.

Кристен Уэлкер: Хорошо, вице-президент Байден, ваш ответ. А потом у меня есть несколько вопросов к вам обоим.

Джо Байден: Так, я скажу вам, что, надеюсь, он действительно смотрит на меня, потому что то, что здесь происходит… Вы знаете, кто я. Вы знаете, кто он, вы знаете его характер, вы знаете мой характер, вы знаете нашу репутацию, что мы — за честь и правду. Я очень хочу участвовать в этих выборах. Мне не терпится увидеть, как это произойдет. Я… В избирательном бюллетене — характеристика, репутация страны. В избирательном бюллетене — наша характеристика, наша репутация, присмотритесь к нам внимательно.

Кристен Уэлкер: Позвольте мне задать несколько следующих вопросов…

Дональд Трамп: Извините…

Кристен Уэлкер: Пожалуйста, ответьте, а потом у нас будут дополнительные вопросы.

Дональд Трамп: Если все это о России, об Украине, Китае, других странах, об Ираке — правда… Если это правда, то он коррумпированный политик. Так что не надо мне рассказывать, какое вы невинное дитя. Джо, это означает, что вы — коррумпированный политик…

Джо Байден: Никто не называет меня…

Дональд Трамп: Они называют это чертовым ноутбуком, ноутбуком из ада.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, я хочу поговорить о расовых проблемах. Мы говорим о проблеме…

Дональд Трамп: Извините, ноутбук из ада.

Джо Байден: Никто…

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, сейчас мы говорим о расовом вопросе. Я очень хочу затронуть расовый вопрос. Президент Трамп, вы…

Джо Байден: Я должен ответить на это. Потому что…

Кристен Уэлкер: Пожалуйста, очень коротко.

Джо Байден: Есть 50 бывших сотрудников Национальной разведки, которые сказали, что то, в чем он меня обвиняет, — это провокация русских. Они сказали, что это все… Пятеро бывших руководителей ЦРУ, представители обеих партий, говорят, что его слова — вранье. Никто в это не верит, кроме него и его близкого друга Руди Джулиани.

Дональд Трамп: Вы хотите сказать, что ноутбук — это теперь очередная выдумка русских, очередной вброс русских? Вы, наверное, за дурака меня держите.

Джо Байден: Именно так мне и сказали.

Дональд Трамп: Вот к чему он клонит. Ноутбук — это дело России, это все Россия, Россия?

Кристен Уэлкер: Господа, я хочу остановиться на расовом вопросе.

Дональд Трамп: Вы, должно быть, шутите, вот опять Россия. О боже.

Кристен Уэлкер: Мы продолжим и обсудим расовый вопрос.

Дональд Трамп: Поверить в это не могу.

Кристен Уэлкер: Господин президент, вы назвали движение «Жизни чернокожих имеют значение» символом ненависти. Вы показали миллионам ваших сторонников видео, в котором человек восхваляет белую силу. Вы говорите, что чернокожих профессиональных спортсменов, осуществляющих свои права в соответствии с Первой поправкой, следует увольнять. Что вы скажете американцам, которые утверждают, что подобные высказывания президента способствуют нагнетанию атмосферы ненависти и расовой розни?

Дональд Трамп: Ну, вы должны понять: когда я впервые услышал о движении «Жизни чернокожих имеют значение», они скандировали: «свиньи в одеяле», «сосиски в тесте». Говорили о полиции — свиньях, свиньях — говорили о нашей полиции. «Свиньи в одеяле», жарьте их, как бекон. Я сказал: «Это кошмар». И они шли по улице. И это было мое первое впечатление об этом движении, я подумал, что это ужасно. Что касается моих отношений со всеми людьми, я думаю, что у меня отличные отношения со всеми людьми. В этом зале я меньше других склонен к расизму.

Кристен Уэлкер: Что вы скажете американцам, которые обеспокоены этой риторикой?

Дональд Трамп: Не знаю. То есть, я не знаю, что сказать. Я провел реформу уголовного правосудия и тюремную реформу и зоны возможностей, я позаботился о черных колледжах и университетах, я не знаю, что сказать, люди могут сказать все, что угодно, да-да, они могут сказать все, что угодно. Это очень важно…

Мне грустно, потому что я абсолютно не расист, я даже не могу рассмотреть аудиторию, потому что там очень темно, но мне все равно, кто находится в аудитории, меня меньше других в этом зале можно назвать расистом.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Вице-президент Байден, позвольте мне задать вам очень короткий вопрос, а затем у меня будет к вам следующий вопрос.

Джо Байден: Вот этот «Авраам Линкольн» — один из самых расистских президентов в нашей современной истории, он подливает масла, провоцирует каждого расиста, каждого из них. Начал свою кампанию, дойдя до заявлений, что избавляется от мексиканцев-насильников, он запретил въезд мусульманам, потому что они мусульмане, он ездит по стране и делает только хуже во всем. Он говорит… Что касается «Гордых парней», то в прошлый раз, когда мы были здесь, на сцене, он сказал: «Я говорю им, чтобы они пока не вмешивались и были наготове». Так что не надо: этот парень ведет политику со скрытым расистским содержанием.

Кристен Уэлкер: Президент Трамп, даю вам 10 секунд, чтобы ответить, а затем у меня будет следующий вопрос.

Дональд Трамп: Нет, он сказал об Аврааме Линкольне, к чему это? Я имею в виду…

Джо Байден: Вы сказали, что вы — Авраам Линкольн.

Дональд Трамп: С чего это… Нет.

Джо Байден: Вы сказали…

Дональд Трамп: Я сказал: «Со времен Авраама Линкольна никто не сделал того, что сделал я для чернокожего населения».

Джо Байден: А я говорю…

Дональд Трамп: Я не говорил: «я — Авраам Линкольн», я сказал: «со времен Авраама Линкольна никто не сделал того, что сделал я для чернокожего населения». Так что вы не сделали ничего, кроме закона о преступности, который…

Джо Байден: Господи.

Дональд Трамп: Десятки тысяч чернокожих мужчин в основном в тюрьме.

Джо Байден: Неправда.

Кристен Уэлкер: Так, позвольте мне задать вопрос вице-президенту Байдену.

Дональд Трамп: И знаете, что? Они помнят это, потому что если вы посмотрите, что происходит с голосованием прямо сейчас… Они помнят, что вы обошлись с ними очень плохо, просто посмотрите, что там происходит.

Кристен Уэлкер: Позвольте мне спросить вице-президента Байдена. Вице-президент Байден, я хочу дать вам возможность ответить в этом контексте: законопроекты о преступности, которые вы поддерживали в 1980-х и 1990-х годах, способствовали тому, что в тюрьме оказались десятки тысяч молодых чернокожих мужчин, у которых было при себе небольшое количество наркотиков. Они — сыновья, братья, отцы, дяди в семьях, которые и по сей день — во всяком случае некоторые из них — страдают от последствий. Итак, скажите этим семья, почему они должны голосовать за вас?

Джо Байден: Дело, в частности, в том, что в 1980-х годах мы прошли, получив 100% процентов. Все сто сенаторов проголосовали за законопроект о наркотиках и борьбе с наркотиками, и это была ошибка. С тех пор я стараюсь изменить этот закон, в частности, тот раздел, где говорится о кокаине. Поэтому я утверждаю, что на самом деле мы не должны отправлять человека в тюрьму только за наркотики, их всех надо направлять на лечение, на это мы и должны тратить деньги.

И именно поэтому я создал суды, которые рассматривают дела о наркотиках. Наши друзья-республиканцы их никогда не финансировали. Люди не должны сидеть в тюрьме за наркотики или алкоголь, они должны лечиться. Именно это мы пытались сделать, именно это я собираюсь сделать, потому что, на мой взгляд, американский народ теперь понял, что принимать эти законы, касающиеся наркотиков, действительно было ошибкой, но они не были включены в закон о преступности.

Дональд Трамп: Но почему же он этого не сделал? Видите, все это разговоры, от этих политиков никаких действий. Почему он этого не понял? «Я собираюсь это сделать, когда стану президентом». Вы восемь лет были вице-президентом вместе с Обамой, вашим президентом, вашим лидером, — почему вы не сделали этого? У вас на это было восемь лет. А теперь вы говорите, что сделаете это, потому что вы только говорите и ничего не делаете, Джо.

Кристен Уэлкер: Ваш ответ.

Джо Байден: Мы многое сделали. Мы освободили 38 тысяч…

Дональд Трамп: Ничего вы не сделали.

Джо Байден: 38 тысяч заключенных…

Дональд Трамп: Вы ничего не сделали.

Джо Байден: 38 тысяч заключенных были освобождены из федеральной тюрьмы, у нас есть… Более тысячи человек получили помилование.

На самом деле это были те, кто ввел законодательство, говоря, что мы можем изучить общую картину, систему и практику полицейских участков и их действия, как они себя ведут. Я мог бы продолжать, но мы начали процесс, мы проиграли выборы. Вот почему я баллотируюсь, чтобы на этих выборах вновь победить и изменить его ужасную политику.

Дональд Трамп: У меня есть только…

Кристен Уэлкер: Ваш ответ — а затем мы перейдем к вопросу изменения климата.

Дональд Трамп: …один вопрос: почему вы не сделали этого за восемь лет, совсем недавно? Почему вы этого не сделали? Вы только говорили: «Я сделаю это, я сделаю то». Вы посадили десятки тысяч — в основном черных молодых людей, а теперь говорите, что… вы собираетесь это исправить. Почему вы этого не сделали? У вас с Обамой было восемь лет. Знаете, почему, Джо? Потому что вы только говорите и ничего не делаете.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Вице-президент Байден? А затем мы перейдем к следующей теме.

Джо Байден: У нас был республиканский Конгресс, вот вам и ответ.

Кристен Уэлкер: Хорошо.

Дональд Трамп: Ну, вы должны были убедить их, Джо, иногда их приходится уговаривать.

Кристен Уэлкер: Мы переходим к следующей теме, которая посвящена изменению климата.

Дональд Трамп: …как это сделал я в случае с реформой уголовного правосудия. Мне пришлось уговаривать демократов.

Джо Байден: Вы сделали то, что уже сделали мы.

Кристен Уэлкер: Господа, у нас мало времени, поэтому надо обсудить вопрос изменения климата, пожалуйста. У вас очень разные взгляды на изменение климата. Президент Трамп, вы говорите, что экологические нормы негативно сказываются на сохранении рабочих мест в энергетическом секторе. Вице-президент Байден, вы сказали, что считаете решение проблемы изменения климата возможностью создать новые рабочие места. Вопрос каждому из вас: как бы вы боролись с изменением климата и одновременно поддерживали создание новых рабочих мест? Начнем с вас, президент Трамп, у вас есть две минуты.

Дональд Трамп: У нас есть программа «Триллион деревьев», у нас очень много разных программ, я действительно люблю окружающую среду. Но я хочу, чтобы у нас была самая чистая, кристально чистая вода, самый чистый воздух. У нас лучшие показатели, самое низкое количество выбросов углекислого газа. Это важная норма, которой, как я заметил, все время следует Обама, а не Джо. Я не слышал, чтобы Джо использовал этот термин, я не уверен, что он знает, на что он указывает или что означает. Но я слышал, как Обама использовал его.

И у нас самые лучшие показатели выбросов углекислого газа за последние 35 лет при этой администрации. Мы так хорошо работаем с промышленностью, но вот чего мы не можем сделать. Посмотрите на Китай — какой он грязный. Посмотрите на Россию, на Индию. Да она грязная, воздух там грязный. Парижское соглашение о борьбе с изменением климата — я вывел нас из него, потому что по нему мы должны были потратить триллионы долларов, а относились к нам очень нечестно. Когда они (демократы) сделали нас участниками Парижского соглашения, они оказали нам медвежью услугу, ведь по этому соглашению они собирались закрыть множество наших предприятий. Я не собираюсь жертвовать десятками миллионов рабочих мест и тысячами компаний ради Парижского соглашения.

По Парижскому соглашению Китай ничего не должен делать до 2030 года. Россия возвращается к низким стандартам [требований по выхлопам углекислого газа], а вот мы должны были включаться сразу. Это просто уничтожило бы наш бизнес. Так что вот что я скажу вам: мы проделали огромную работу по окружающей среде. Мы имеем самый чистый воздух, самую чистую воду, а также самые высокие стандарты по выхлопам углекислого газа за многие, многие годы.

Джо Байден: Изменение климата — это экзистенциальная угроза для человечества. У нас есть моральное обязательство бороться с этим явлением. И все ведущие ученые мира нам говорят: у нас не так много времени, мы пройдем точку невозврата где-то через восемь или десять лет. Если этот человек будет еще четыре года уничтожать все регуляции, которые мы учредили, чтобы остановить изменения климата, чтобы очистить… Так вот, если он уберет все, что мы сделали, чтобы сократить выбросы, мы окажемся в большой беде.

И вот здесь перед нами открывается отличная возможность. Мне удалось уговорить и организации по защите окружающей среды, и профсоюзы, и просто людей, обеспокоенных потерей работы, — мне всех их удалось убедить поддержать мой план по климату.

Мой план создаст миллионы новых высокооплачиваемых рабочих мест. Мы вложимся, например, в 50 тысяч электрозарядных станций на шоссе по всей стране. Цель — стать рынком будущего для электромобилей. Тем временем Китай это делает за нас.

При мне мы сможем взять 4 миллиона уже построенных зданий и 2 миллиона жилых домов и переоснастить их теплосистемы таким образом, чтобы они больше не выбрасывали бесполезно в воздух столько ценной энергии. Это нам сэкономит сотни миллионов баррелей нефти. Да еще и прибавит значительное число рабочих мест. Кстати, в этом и заключается мой замысел: создать миллионы рабочих мест, а заодно очистить окружающую среду. На кону наше здоровье и рабочие места. Уолл-стрит уже подсчитала, что мой план создаст 18,6 миллиона рабочих мест, на 7 миллионов больше, чем у него. Да еще я дам на 1 триллион долларов больше экономического прироста, чем он предлагает.

Дональд Трамп: Уже есть оценки: его план предполагает, что у каждой семьи в среднем будет изъято 6,5 тысяч долларов. Шесть с половиной тысяч. Его план — это экономическая катастрофа. Если вы посмотрите на то, что он хочет сделать, на его так называемый план…

Джо Байден: Да мой план по окружающей среде…

Дональд Трамп: …так вот, его план — знаете, кто его написал? Александрия Окасио-Кортес и ее банда трех. Они вообще ничего не знают о климате и экологии. Она ничего не знает о климате, а они (демократы) все прыгают, как тигры через кольца, для вот этой компании — Александрии Окасио-Кортес и ее банды.

Так вот, их настоящий план стоит сто триллионов долларов. Даже если бы у нашей экономики был лучший год за столетие, мы бы даже не приблизились к таким расходам. А когда он говорит про здания, на самом деле вот что они хотят: снести здания, чтобы переделать большие окна в маленькие. Если все по их плану делать, то нам придется жить в домах вообще без окон. По их мнению, это будет очень мило.

Этот их план — самая безумная вещь, когда-либо кем-либо задуманная. Умные люди такого бы не придумали. И я не понимаю, как такой план может помочь политически. Они хотят потратить 100 триллионов долларов. Вот их реальная цена. Они просто хотят снести дома и построить другие — с крошечными окнами.

Кристен Уэлкер: Дайте возможность вице-президенту ответить.

Джо Байден: Да я вообще не знаю, откуда он взял эти цифры. Сто триллионов долларов, дайте хоть передохнуть! Да мой план был одобрен всеми крупными экологическими организациями и каждым профсоюзом, потому что они знают, какого будущего хотят. Они понимают: будущее у нас будет, если мы будем дышать чистым воздухом, да к тому же еще и получим хорошие рабочие места.

Кстати, самая быстро растущая отрасль в Америке — это солнечная энергия и ветряные электростанции. Он думает, что ветер вызывает рак и что я тут ветряные мельницы предлагаю. Да это самый быстро растущий рынок труда, а деньги там платят отличные — зарплаты по 45-50 долларов в час. У нас будет и рост, и чистый воздух, если мы пойдем по предлагаемому мной пути.

Кристен Уэлкер: Пожалуйста, ответьте, и мы перейдем к следующей теме.

Дональд Трамп: Мы впервые в истории стали энергетически независимы. Нам не нужны больше все эти страны, из-за которых пришлось впутываться в войны, так как нам была нужна их энергия. А насчет ветра я знаю побольше вас. Ветер — это очень дорого. И при такой добыче энергии погибают все птицы. И не будет стабильности в поставках, потому что ветер то есть, то его нет. Вы знаете, такие ветряные мельницы делают и в Германии, и в Китае. И почему-то там возрастают выбросы. Если вы верите в углеродные выбросы, то вы с этими мельницами еще большие выбросы получите, чем мы с нашим природным газом. Это же ясное дело.

Джо Байден: Найдите мне сначала ученого, который бы такое сказал.

Дональд Трамп: Насчет солнечной энергии: я ее обожаю, но ее пока не хватает. Солнечная энергия не является достаточно надежным источником для наших больших, прекрасных заводов. А эти заводы нам нужны, чтобы соревноваться со всем миром.

Джо Байден: Неправда.

Дональд Трамп: Это все мечты курильщика, эти ваши планы. А знаете, что мы собираемся сделать? Мы собираемся заполучить лучшую экономику в мире, а вы хотите убить эту экономику, вы хотите сбросить в яму нашу нефтяную индустрию. А как насчет сланцевого газа?

Кристен Уэлкер: Позвольте вице-президенту ответить.

Дональд Трамп: Ну-ка, мы просто должны спросить его об этом.

Джо Байден: Я никогда не говорил, что я против сланцевого газа!

Дональд Трамп: Нет, говорил, причем под запись.

Джо Байден: Тогда покажите мне эту запись или разместите ее у себя на сайте.

Дональд Трамп: А вот и размещу.

Джо Байден: Дело в том, что он просто врет.

Кристен Уэлкер: А что, вы отвергаете саму возможность того, что добыча сланцевого газа будет запрещена?

Джо Байден: Я не отвергаю сланцевый газ, потому что правдивый ответ следующий: нам нужна энергия, чтобы другие отрасли промышленности могли безболезненно перейти к нулевому выбросу к 2025 году. Вот что я сделаю со сланцевым газом: я уверюсь, что мы сможем снять все выбросы, включая выбросы от применения сланцевого газа. Мы можем это сделать, и сделаем мы это, инвестируя средства в эту сферу. Но это будет переход к нулевым выбросам.

Дональд Трамп: Простите, но он был против сланцевого газа. Он это говорил. Я вам завтра это покажу.

Джо Байден: Хорошо, давай.

Дональд Трамп: Он говорил: «Я против сланцевого газа». Он это говорил, пока его не номинировали, а потом он поехал в Пенсильванию и вдруг стал говорить по-другому. Но знаешь, что, штат Пенсильвания? Он будет опять против добычи сланцевого газа, потому что такова линия его партии.

Джо Байден: Я против добычи сланцевого газа на федеральных землях. Я сказал, что я против добычи сланцевого газа или нефти на федеральных землях.

Кристен Уэлкер: Позвольте задать финальный вопрос в этом разделе, и тогда мы перейдем к следующему. Президент Трамп, расовые меньшинства намного чаще живут рядом с нефтеперерабатывающими заводами и химическими предприятиями. В Техасе люди беспокоятся, что расположенные рядом предприятия портят их здоровье. Ваша администрация сократили список экологических требований к этим предприятиям. Так почему эти техасцы должны дарить вам еще четыре года правления?

Дональд Трамп: Семьи, о которых идет речь, имеют великолепную занятность, и денег они нынче зарабатывают больше, чем когда-либо прежде. Если вы посмотрите на статистику занятности среди чернокожих, выходцев из Азии, латиноамериканцев, то увидите, что они по рабочим местам за три моих года прибавили в 9 раз больше, чем за восемь лет, когда правили вот эти.

Теперь хоть у кого-то из них жизнь получается. Я не слышал статистических данных, которые вы цитируете, но я знаю: эти меньшинства зарабатывают огромное количество денег. Мы спасли экономическую ситуацию. И мы спасли положение несколько месяцев назад, когда нефтяные цены покатились вниз из-за пандемии.

Тогда Саудовская Аравия, Мексика и Россия вместе резко сбрасывали цены и производство. Мы спасли нефтяную индустрию, и теперь она опять ожила — и у всех есть дешевый бензин. Помните об этом.

Кристен Уэлкер: Вице-президент, ваш ответ.

Джо Байден: Мой ответ такой: люди там живут на грани жизни и смерти. Он не понимает этого. Они живут рядом с химическими заводами, живут рядом с нефтеперерабатывающими заводами, которые засоряют все вокруг.

Я когда-то жил рядом с такими нефтеперерабатывающими заводами и химическими предприятиями, когда я рос в Клеймонте, штат Делавэр. Там, в Делавэре, было больше НПЗ и химических заводов, чем теперь в Хьюстоне, штат Техас. Когда мама заводила машину, чтобы отвезти меня в школу, дворники на лобовом стекле сгребали снег с каплями нефти.

Поэтому столько людей в моем родном штате болеют раком и умирают. Проблема таких общин, живущих рядом с неблагополучными предприятиями, — не зарплаты и не рабочие места. Их проблема — как обеспечить безопасность. Что тут нужно сделать? А вот что: вы накладываете ограничения на выброс вредных веществ — именно там, где живут эти «пограничные» общины.

Дональд Трамп: И что, вы бы закрыли нефтяную промышленность?

Джо Байден: Я осуществил бы перестройку нефтяной отрасли, перевел бы ее в новое состояние — вот это правда, да. Потому что в нынешнем состоянии я бы ее остановил.

Дональд Трамп: Это почему же?

Джо Байден: Потому что она загрязняет окружающую среду, причем сильно.

Дональд Трамп: А, ладно, понятно. Это важное заявление.

Джо Байден: Если вы мне позволите это самое мое заявление закончить, я вам скажу, что собираюсь сделать. Я собираюсь заменить нефтяную индустрию возобновляемыми источниками энергии — но со временем. Я бы перестал давать федеральные субсидии нефтяной индустрии. Федеральные субсидии пойдут на солнечную энергию и ветер. А зачем нам давать субсидии нефтяной индустрии?

Дональд Трамп: Так мы даем федеральные субсидии на солнечную энергию и ветер. И это мое самое важное заявление. С точки зрения бизнеса — самое важное. Вот что он хочет сказать на самом деле: он собирается уничтожить нефтяную индустрию. Вы это запомните, штат Техас? Вы это запомните, Пенсильвания, Оклахома?

Кристен Уэлкер: Вице-президент, у вас 10 секунд.

Джо Байден: Он все вырывает из контекста, но дело в том, что нам и вправду надо идти к нулевым выбросам. Первым делом надо сделать это к 2035 году, а в энергетике крайний срок — 2050-й.

Дональд Трамп: А Китай он тоже заставит придерживаться такого расписания?

Джо Байден: Нет, я просто собираюсь опять присоединиться к Парижскому соглашению, а потом заставить Китай придерживаться обязательств, которые он принял.

Кристен Уэлкер: Хорошо, это вопрос лидерства, джентльмены. И первый вопрос вам, президент Трамп. Представьте себе: наступает день вашей инаугурации. Что вы скажете в обращении к американцам, которые голосовали за вас? У вас у каждого по минуте, начинаем с вас, президент Трамп.

Дональд Трамп: Мы должны сделать нашу страну абсолютно успешной, какой она и было до этой чумы из Китая. Теперь мы нашу страну уже восстанавливаем, и мы добиваемся рекордных результатов. 11,4 миллиона рабочих мест в короткое время — ну и все такое прочее.

Еще до того, как пришла чума, я стал получать телефонные звонки от людей, которые в других условиях никогда бы мне не позвонили. Они хотели собраться вместе. У нас была лучшая статистика по безработице среди чернокожих в истории страны. Все получали работу: латиноамериканцы, женщины, выходцы из Азии. Люди с дипломами и без. И выпускники Массачусетского технологического, и люди попроще. И знаете, что? Они хотели объединиться.

Нас объединяет успех. Мы на пути к успеху. Я сокращаю налоги, а он, наоборот, хочет поднять налоги для всех. И он хочет на все наложить регуляции и всякие сложные правила. И знаете, что? Он все погубит. Если он придет к власти, вы получите депрессию, какой в жизни не видывали. Все полетит в ад, и это будет очень печальный день для этой страны.

Кристен Уэлкер: Хорошо. Вице-президент, тот же вопрос к вам: что вы скажете в своем обращении к американцам, которые голосовали за вас?

Джо Байден: Я им скажу вот что. Я — американский президент. Я представляю вас всех. Голосовали вы за меня или против меня — я точно прослежу, чтобы вы были представлены. Я дам вам надежду. Мы двинемся вперед. Мы предпочтем науку выдумкам, мы предпочтем надежду страху. Мы пойдем вперед, потому что у нас огромные возможности. Огромные возможности, чтобы улучшить ситуацию.

Мы можем развить нашу экономику, мы можем справиться с системным расизмом. В то же время мы можем сделать так, чтобы наша экономика приводилась в движение чистой энергией, которая будет создавать миллионы новых рабочих мест. Это факт, мы это сделаем. И я вам скажу, как уже говорил: во время этих выборов на кону стоит образ этой страны, ее путь. На кону — возможность сохранить приличия, честь, уважение. Уважение к чувству собственного достоинства людей, так, чтобы у каждого был шанс.

И я прослежу, чтобы этот шанс у вас был. У вас все последние четыре года этого шанса не было.

Кристен Уэлкер: Ну хорошо, я хочу поблагодарить вас обоих за эти очень продуктивные полтора часа. Это были отличные дебаты. Я это очень ценю, президент Трамп, вице-президент Джо Байден.

Благодарю и Бельмонтский университет за то, что он предоставил нам свое помещение в этот вечер. И, главное, я хочу поблагодарить тех, кто смотрел нас. День выборов — 3 ноября, не забудьте проголосовать. Спасибо всем и великолепной вам ночи!