Почему после некоторых слов собеседника хочется вымыть ему рот с мылом

В последнее время интернет буквально пестрит списками типа «20 слов, которые всех бесят» или «Фразы, раздражающие всех вокруг». Пользователи с удовольствием присоединяются к критике — достается и «пузожителям», и «человечкам», и «мяску с картошечкой». Правда, мало кто задумывается, что этой битве уже не одна сотня лет. Только раньше поборники высокой словесности на дух не переносили безобидные по нынешним меркам «звёзды», «вкус» и «суп».

Редакции  стало интересно, с чем связана подобная нелюбовь к отдельным словам. И знаете, в процессе этого мини-исследования выяснились довольно любопытные вещи.

Почему филолог не любил, когда кто-то поёт

Пожалуй, самая яркая борьба за чистоту родной речи развернулась в XIX веке, когда стало модным изучать иностранные языки. Возникло целое общество славянофилов, которых раздражали всевозможные заимствования из французского, немецкого и голландского. Доставалось даже привычному для нас слову «суп» — в то время оно только входило в обиход, а «правильные» люди ели исключительно щи, рассольники, борщи и похлебки.

Защитники языка старались уберечь его и от просторечия. Известный филолог того времени Александр Шишков на дух не переносил букву «ё» и напоминал, что каждый образованный человек должен ориентироваться на церковнославянскую манеру чтения и произносить «е». Так что слова «звёзды», «лжёшь» и «поёшь» стойко ассоциировались у него с простонародным слогом.

Впрочем, некоторые словесные раздражители перешли к нам по наследству. Вас бесят фразы «вкусный текст» или «вкусные люди»? В XIX веке слово «вкус» тоже вызывало протест. Александр Шишков писал: «Каким образом можно себе представить, чтобы вкус, то есть чувство языка или рта нашего, пребывало в музыке, или в платье, или в какой иной вещи?»

Речь не портится, она меняется

Представьте коренного москвича, которому удалось неведомым образом перенестись из 50-х годов XX века в наши дни. Во-первых, он заметит, что жители столицы стали гораздо меньше растягивать «а» в первом предударном слоге: «с Ма-асквы, с Ка-алашнаго ряда». Понемногу уходит манера произносить [чн] как [шн] ([булошная] и [коришневый]). Исчезают [дожжи] и [снех], а ведь именно так раньше говорили актеры Малого театра.

Какие слова нас раздражают сейчас

Ведущий научный сотрудник Института русского языка имени Виноградова лингвист Ирина Левонтина прочитала немало сетевых дискуссий о бесящих словах и нашла общие моменты, особенно неприятные пользователям.

• Просторечия — классические «звóнит» и «лóжить», «как бы» и прочий набор шероховатостей, которые не позволено произносить интеллигентному человеку.
• Уменьшительно-ласкательные слова — «зая», «человечек», «денежка», «вкусняшка» и коверканье слов на детский манер: «позязя» вместо «пожалуйста», «холесенький» вместо «хорошенький».
• Неуместное балагурство («Ладно» — «Прохладно!», «Макароны у вороны») и несмешные прибаутки типа «на вкус и цвет фломастеры разные» — на первых порах эти фразы могут повеселить, но позже начинают раздражать из-за частого повторения.
• Молодежный сленг (винишко, хайп, челлендж) — взрослым нередко бывает трудно понять, что имеют в виду юноши и девушки. Отдельно идет «мамский сленг» со всеми его «годовасиками» и «пузожителями».
• Табу — одних бесят матерные слова, а другие заявляют, что нечего прикрываться эвфемизмами и маскировать свои настоящие эмоции стыдливыми многоточиями.

Социальная окраска речи и маркеры «свой» / «чужой»

«Люди моего уровня так не говорят», — презрительно морщат нос многие из нас в ответ на те или иные слова. И действительно, многие фразы имеют неприятную социальную окраску. К примеру, представьте парня, который усыпает свою речь словами «красава» и «братан». Спорим, что в вашем воображении нарисовался явно не выпускник филологического факультета.

Фраза «я вас услышал» более-менее уместно звучит на корпоративном тренинге. Выдернутая из среды менеджеров, она может вызывать неприятие в других социальных группах. Людям кажется, что от них просто отмахнулись. А слова типа «кафушка», по мнению многих, указывают на не особо образованного провинциала, который дорвался до красивой жизни в большом (или не очень) городе.

Нужно ли бояться слов с пометкой «региональное»

В своей книге «О чем речь» Ирина Левонтина удивляется отвращению большей части интеллигенции к регионализмам типа «вехотка» и «мультифора». Привычные в других частях страны слова «тормозок», «полуторка» или «скупиться» нередко вызывают у столичной интеллигенции настоящую истерику.

«Считается, что литературный язык — это то, как говорят дикторы в Москве и отчасти в Санкт-Петербурге, а все остальное — неправильное словоупотребление. Мне важно донести до нашего общества мысль о региональных разновидностях литературного языка. Надеюсь, что со временем негативное восприятие подобных слов уйдет», — писала филолог.

Кстати, чем глубже наши знания о языке, тем меньше раздражения вызывают на первый взгляд неправильные выражения. К примеру, у любимой вахтерами фразы «Вы далеко?» растут ноги из народной приметы «Не кудакай — пути не будет». Получается, что подобным грубоватым вопросом человек пытается не помешать предстоящему вам делу.

Раньше было не лучше. Просто интернет еще не придумали

Согласитесь, реальный уровень грамотности мы смогли увидеть лишь благодаря всеобщей цифровизации. Сейчас мы по уши сидим в интернете — пишем сообщения в соцсетях, отправляем деловые письма и оставляем комментарии на форумах. В сетевом пространстве находятся и подростки, и деревенские жители, и выпускники престижных вузов.

При этом многие хотят не просто донести важную информацию, но и передать эмоции. Так, к примеру, появляются «мяско» и «салатики» от гордых своими творениями хозяек. А понравившиеся выражения моментально заимствуются и распространяются по сети, словно вирус. В итоге они начинают нас бесить тем, что звучат из каждого утюга.

Получается, что нас раздражают вовсе не безграмотные дураки, а изменения, которые происходят в мире. Нас бесят определенные слова и привычки, но ведь и мы тоже неидеальны в глазах окружающих. Кажется, остается только понять и принять это.

adme