В суде по делу о разгоне «майдана» нардеп Жолобецкий заявил, что ничего преступного в действиях милиции не увидел

В пятницу, 22 января, в Центральном районном суде Николаева состоялось очередное заседание по делу Олега Шевчука — бывшего начальника городского управления милиции, которого обвиняют в незаконных действиях, направленных на разгон акций протеста на центральной площади, получивших впоследствии название «евромайдан», в ночь с 22 на 23 ноября 2013 года.

На сегодняшнее заседание, наконец, явились свидетели, допроса которых суд ждал уже давно — народный депутат Украины Александр Жолобецкий и заместитель главы Николаевской ОГА Оксана Янишевская. Начнем с нардепа Жолобецкого, который давал свои показания первым.

Он рассказал, что в тот день он после 20:00 появился на площади, где проходил митинг в поддержку ассоциации Украины с Европейским Союзом. Там находилось порядка 40 активистов, среди которых были представители разных партий проевропейской направленности.

Жолобецкий помнит, что в числе работников милиции на площади находился также полковник Олег Сычев. Он неоднократно подходил к участникам акции с просьбой, чтобы те убрали палатки, которые они уже успели развернуть. Свою просьбу полковник озвучивал «в абсолютно нормальной человеческой форме» - мол, стойте сколько влезет, высказывайте свое мнение, уберите только палатки. Убирать их, разумеется, никто не хотел.

Затем на площади появился Дмитрий Никонов, занимавший на тот момент должность начальника инспекции по благоустройству, со своим заместителем и в окружении нескольких работников милиции, с требованием убрать палатки. Никонову тоже ответили отказом, и он попытался составить протокол на Евгению Матейчук, которая возглавляет областную ячейку партии «Демальянс».

Вел себя Никонов, по словам Жолобецкого, не очень корректно, и было заметно, что он не совсем трезв. Жолобецкий даже говорил об этом лично Никонову — мол, протрезвей сначала, а потом приходи составлять протокол. После такого замечания начальник инспекции куда-то ушел. Но позже опять появился с работниками милиции и «вел себя нагло и не совсем адекватно».

- Около 12 часов ночи работники милиции сгруппировались в квадрат и  плотным строем пошли с целью оттеснить активистов и, я так думаю, убрать эти палатки. Мы точно так же выстроились плечом к плечу и противостояли этому натиску, - говорил Жолобецкий. - С первой попытки работникам милиции это не удалось, они нас не сдвинули, остались стоять и палатки.

Силовики отошли назад, через время их стало больше и они предприняли вторую попытку атаки на палаточный лагерь, которая оказалась более удачной. После этого работники ушли в сторону улицу Московской, активисты продолжили митинг, а ближе к часу ночи Жолобецкий уехал домой.

Адвокат обвиняемого Владимир Тимошин словесным допросом не ограничился. Он попросил показать допрашиваемому кадастровый план той местности, на которой в ноябре 2013 года он митинговал с другими сторонниками евроинтеграции. В то время Жолобецкий был депутатом Николаевского городского совета, и Тимошин попытался напомнить Жолобецкому о решении горсовета, которое было принято за полгода до этих событий — в мае 2013 года — и в обсуждении и принятии которого должен был принимать участие и Жолобецкий (как депутат). Согласно этому решению, местность вокруг памятника героям-ольшанцам, в том числе и та его часть, где митинговали сторонники «евромайдана», отнесена к памятникам садово-паркового искусства. Есть и Правила благоустройста, которые требуют, что на установку палаток в этой местности нужно отдельное разрешение.

Свидетель помнит, что до момента проведения акции заявку на ее проведение подавала Евгения Матейчук. А вот получала ли она какое-либо разрешение на установку палаток, Жолобецкий не знает.

Тимошин спрашивал Жолобецкого и о том, имел ли право Никонов, как начальник инспекции по благоустройству, составить протокол на нарушителей. Тот в конечном счете согласился: имел. Но, по его мнению, делать это он должен был в рабочее время.

В связи с этим, адвокат напомнил, что на самом деле уведомление, которое Матейчук должна была подать в горисполком, тоже было подано в нерабочее время, точнее — брошено в ящик для приема обращений граждан в пятницу вечером, когда никого из работников горисполкома, принимающих корреспонденцию, на рабочем месте не было. Взято в обработку оно было уже в ближайший рабочий день — то есть, в понедельник, через два дня после самой акции.

Соответственно, на момент проведения акции органы местного самоуправления и правоохранительные органы не были уведомлены в установленном законом порядке о проведении данной акции. И, по логике вещей, они не просто имели право, а и обязаны были пресечь нарушение. А поскольку заявки на проведение митинга и разрешения на установку палаток нет, то и требование работника милиции убрать эти палатки было абсолютно законным.

В конце концов с этим согласился и сам Жолобецкий. «Если допустить, что уведомление было вручено, когда орган местного самоуправления уже не работал, и не было надлежащим образом доставлено и зарегистрировано, то, наверное, это было неправильно», - говорил Жолобецкий, отвечая на вопросы Тимошина.

Не согласился Жолобецкий лишь в одном — что милиция имела право применить силу, если видела, что происходит нарушение. Но о том, что милиция применила физическую силу против митингующих именно тогда, когда начинался «майдан», с уверенностью Жолобецкий утверждать не стал. Более того — под конец допроса заявил, что ничего «вопиющего» в действиях милиции он не находит.

Жолобецкий: Говорить сегодня о том, имеют ли право работники милиции применять физическую силу? Я думаю, что не имеют. Стоят мирные граждане, они никому не мешают. Стоят эти палатки, которые тоже на самом деле никому не мешают...

Тимошин: По-вашему мнению, сотрудники милиции применяли физическую силу к гражданам, которые проводили митинг или стояли возле палаток?

Жолобецкий: Я не знаю, что в вашем понятии физическая сила... Если идет 30-40 милиционеров на мирных жителей, это физическая сила?.. Они не били никого. Но они выстроились квадратом и пошли на нас. В свою очередь, мы точно так же взялись за руки — есть видео- и фотофиксация этого — и точно так же пытались, чтобы они не прошли.

Тимошин: Если милиционеры взялись за руки и пошли на граждан, а граждане взялись за руки и пошли на милиционеров...

Жолобецкий: Мы на милиционеров не шли. Мы стояли перед палатками.

Тимошин: Вы оказывали сопротивление сотрудникам милиции?

Жолобецкий: Да, оказывал... Граждане и милиционеры — мы были в равных условиях. Милиционеры шли на нас, а мы точно так же взялись за руки и их не пропускали.

Тимошин спрашивал у Жолобецкого, кто вообще во всей истории пострадавший и что же все-таки неправильно, по его мнению, сделала милиция или конкретно Шевчук, который сидит на скамье подсудимых.

- Я не вижу со стороны обвиняемого какого-то преступления против людей. Ни с его стороны, ни со стороны работников милиции, которые там были. Как бы странно это от меня ни звучало, ведь я был по другую сторону баррикад. Но в действиях ни одного работника милиции я не видел какого-то злого умысла, - заявил народный депутат Украины Александр Жолобецкий в ходе допроса по делу Олега Шевчука.