Николаевский «Беркут» в Киеве: почему все будто с ума посходили?

Информационная война в любом политическом противостоянии именно сегодня, наверное, играет решающую роль. И как бы не кричали, что в Украине деспотичная власть и все контролирует, средства массовой информации в основной своей массе все же не то, что необъективные, они явно оппозиционные. Почему-то украинские журналисты считают, что их читатель или зритель полный идиот, и ему, недоумку, нужно объяснить, кто тут козел. Именно поэтому практически нет репортажей из стана «Беркута». О «козлах» говорят заочно… Мы решили описать взгляд изнутри – мнение тех, кого никто никогда не спрашивает. А мы хотим спросить, потому что они тоже украинцы, тоже наш народ, и молятся тому же Богу…

- Почему мы не любим журналистов? Так пусть они показывают все, а не превращают нас в каких-то уродов, которые бедных мирных демонстрантов избивают! Люди в жилетках «Пресса» кидают в нас булыжники! Специально подходят поближе, будто пресса, а потом атакуют! Пусть определяются, они нейтральные ли нет? – рассказывает боец спецназа, который уже не один месяц находится в зоне конфликта. - Почему пресса не рассказывает о парне из запорожского «Беркута», который спасал избитого и потерявшего сознание сотрудника, которого выхватили митингующие. Он его одной рукой тащил, а второй прикрывался щитом. И его избили «мирные демонстранты» по хребту так, что сегодня он в очень тяжелом состоянии и у него отказывают ноги! Но парня он спас! Они это снимали. Но об этом никто не пишет и этого не показывают!

Бойцы живут где придется: то в автобусе, то в коридорах админзданий. Изредка попадают в расположение подразделения — тогда получают возможность привести себя в порядок. Зачастую выстиранные вещи не успевают высохнуть – их опять поднимают на защиту от неожиданного штурма «мирных демонстрантов». Когда в сети появляются фото ночующих на полу правоохранителей – интернет гудит: «Вот как власть ценит своих защитников! Как собаки живут!». Если бы они жили в гостиницах – кричали бы, что они жируют, пока народ на баррикадах мерзнет. Во время активных действий на Грушевского парни пять суток не снимали броню. Хотя ее положено снимать через каждые 3-4 часа. А полный комплект амуниции с шлемом и накладками весит порядка 15 кг.

Особенно спецназу не повезло с ветром, когда жгут шины. Они стоят черные, как шахтеры. Надышавшиеся гарью до боли в горле, разламывалась голова, сколько не умывайся, лицо все равно пропиталось гарью.

- Мы читаем интернет, видим, что про нас пишут. Все вранье! Пишут, что мы стоим за тысячу долларов в день! Если бы так, мы бы с ноги на ногу не переминались и не моргали даже! – шутит боец. – Зато за наши головы сотни тысяч гривен обещают – и откуда у них такие деньги?! Значит, они там типа бесплатно стоят, а сотни тысяч у них откуда? Это они стоят за деньги! Тут каждый день фейерверков в нас стреляют на миллион гривен! Откуда такие деньги? Почему никто не показывает их нацистские флаги и транспаранты с символами Третьего рейха? Они нападают с шилами, файерами, булыжниками, ножами, пистолетами, даже в интернете куча фоток, как они в нас из стволов валят, но это никого не беспокоит и не шокирует! А что милиция «резиной» отстреливается – ужас какой!

Никаких слов не хватает, чтобы передать рассказы милиционеров о том, как  их заживо поджигали «коктейлями Молотова». Кстати, снова-таки в СМИ с особой нежностью повествуют о том, что эту гремучую, смертельную смесь заботливо готовят юные девушки в тылу. Как это мило с их стороны, содействовать убийству людей… Спецназовец рассказывает, что парни вспыхивали за секунду. На лицах жуткие ожоги. Но те, кто мог вернуться в строй, быстро возвращались. Рядом стоит боец с заклеенным глазом. Или местом, где он был – неудобно спрашивать. Еще парни практически все простуженные. Но у них нет больных – либо здоров, либо мертв.

- Мы стоим за порядок. Мы три раза шли вперед и разбирали баррикады. Потом нам давали команду вернуться на позиции, и они снова отстраивались. Мы не понимаем, почему так. Между нами и экстремистами днем стояли священники. Мы их не трогали. Те за спинами батюшек строили баррикады. Мы им кричали: «иди домой!». Но ночью батюшек нет! И те атакуют! Все делают ради «картинки» в СМИ -  смотрите, какие мы мирные!

Бойцы утверждают, что вранье в СМИ раздражает их больше всего остального. Зачем-то врут, что они не то камни, не то металлические болты приматывают скотчем к гранатам.

- Нет этого! Кто за это отвечать будет? Гранаты свето-шумовые. Из стволов у нас только «Форты», стреляем резиной, и прицельная дальность у него небольшая.

Бойцы «Беркута» и внутренних войск остаются верны своему долгу, присяге и прекрасно понимают, что в средствах массовой информации из них слепили настоящих извергов. Они знают об угрозах их семьям, о том, что некоторым уже начали громить машины и квартиры в их родных городах. Нет, их никто не настраивает против неофашистов, им не читают политпропаганду и они мало смыслят в политических процессах. Они умеют воевать – выполнять свой долг. В «Беркут» не берут слабых духом, мнительных и слабохарактерных. Они умеют идти на смерть и рисковать жизнью ради других. Но горящие друзья и сотрудники, угрозы  женам, детям и родителям, унижения и оскорбления, несущиеся из мегафонов, заставляют их сожалеть об их оборонительной позиции. Те отражения штурмов, которые уже происходили, – это оборонительные действия спецназа. Была бы команда наступать – они бы действовали намного жестче, так, как действует спецназ во всем мире. И не прятались бы за щитами, постоянно терпя унижения и боль. Они прекрасно понимают, что если власть будет отдана тем, кто сегодня ее страстно жаждет, их ждут жесткие зачистки. СМИ сотворили из них удобный образ врага. Бойцы очень взвинчены и готовы применять силу. И по-человечески  их можно понять.  Они не могут защищать свои дома, потому что они защищают страну. Но как военные люди знают, что за дезертирство в военное время положен трибунал.

Митингующих они искренне не поддерживают.

- Зачем они громят Киев? Зачем жгут мосты, крушат дороги? Хотите поменять власть – голосуйте за других на выборах! Мы были при оранжевых, есть сейчас, и если не будет «Беркута» - любая власть не будет защищена. Те, кто рвется опять к власти, понимают это, – также бойцы уверены, если сейчас власть начнет против них репрессии, как против «крайних», то между экстремистами и властью не останется никого. Они говорят, что они народ? А мы кто? А наши семьи? А русскоговорящие украинцы? Мы знаем, что сюда с западной Украины свозят всех – и молодых, и старых. Конечно, потом они кричат, тут же учителя, интеллигенция! Тогда почему они хотят крови? Почему интеллигенция развязывает бойни? Почему учителя хотят насилия? Почему все будто с ума посходили?

Кстати, о ситуации, которая описывается со стороны львовского «Беркута». В СМИ сообщалось, что горожане едва ли не 19 декабря заблокировали выезд с базы и не пустили спецназ в Киев. Кого они там блокировали, неизвестно, но львовяне наравне с милицией из других регионов все это время принимали участие в обороне Киева, и получали от своих земляков точно такие же «стусани». Его сотрудники оценили «красоту игры», когда один из бойцов, который остался во Львове, написал рапорт на увольнение. Этот боец уже дослужился до пенсии, и наверняка за столько лет в спецназе повидал много и разного. Поэтому слышать о том, как страшно жить, уж из его уст – кощунство. Но при этом, заслужив стабильную пенсию, терять ему после увольнения нечего.

Видео о голом Гавриляке и черном говорящем силуэте капюшона (якобы беркутовец, который это видео выложил и уволился) парни затрудняются комментировать – не видели, как что было. Но то, что многие демонстранты просто насквозь пропитаны полуфабрикатами коктейля Молотова – факт. Они представляют собой живой быстровоспламеняющийся файер, опасный как им самим, так и правоохранителям и окружающим. Поэтому, вероятно, одежду и  сняли.

Несмотря ни на что, настроение, царящее в расположении спецназовцев, как и положено, боевое.  Спецназ знает свою задачу. Но бойцы очень не хотят кровопролития и войны. Они как никто понимают серьезность обострения конфликта, и знают цену каждой капле крови. И по-прежнему все остаются  отцами, сыновьями и братьями в своих семьях.