Стоит ли вооружать сирийских повстанцев?

В настоящий момент сирийские вооруженные силы готовятся отбить у мятежников расположенный у ливанской границы город Эль-Кусейр при поддержке бронетехники и авиации. Таким образом, на первое место может вновь выйти вопрос, который в прошлом поднимался Францией и Великобританией, но был задвинут в тень президентом Франсуа Олландом во время телевизионного выступления 29 марта по France 2: нужно ли поставлять оружие повстанцам?

Даже если отбросить тот факт, что передача мятежникам оружия пойдет вразрез с политикой ЕС в этом вопросе (а французское правительство внесло большой вклад в ее формирование), будет ли такая инициатива оправдана с военной точки зрения?

Генерал Абель Пертинакс (Abel Pertinax) анализирует опасности этой стратегии.

В последней редакции Белой книги обороны и национальной безопасности мы подчеркиваем наше стремление продолжать формирование европейской политики, в частности - в сфере обороны и безопасности - в рамках «демократического обсуждения, общей политической воли, обмена опытом, а также оценки общих интересов и стратегических приоритетов». До настоящего времени Франция преимущественно следовала этой линии и внесла вклад в согласование позиций государств-членов ЕС. То же самое касается Кодекса поведения Европейского Союза в сфере оружейного экспорта, который подтвердило совместное заявление членов Совета ЕС 8 декабря 2008 года: в нем устанавливаются общие правила контроля над экспортом военных технологий и оборудования.

На основании статьи № 3 этого документа (а также статей 4,5 и 6) Франция обязуется не способствовать обострению или продлению внутреннего конфликта в стране «конечного назначения» (то есть экспорта):

«3. Третий критерий: внутренняя ситуация в стране конечного назначения (существование напряженности или вооруженных конфликтов). Государства-члены не дают разрешения на экспорт военных технологий или оборудования, которые могут привести к продлению вооруженных конфликтов или обострению напряженности или существующих конфликтов в стране конечного назначения».

Тем не менее, 14 марта наш министр иностранных дел заявил на волнах France-Info, что Франция является «суверенной страной»: явный намек на ее свободу и независимость в принятии решений. Таким образом, это означает, что в силу непонятной и неопределенной внешней политики мы можем в любой момент наплевать на некоторые европейские достижения и, в частности, на Общую политику безопасности и обороны, которая, тем не менее, была одним из французских приоритетов в ЕС.

Чуть позже, 3 апреля, генеральная ассамблея ООН утвердила первый договор о регулировании международной торговли обычным оружием. Резолюция была принята 154 голосами «за» (в их число вошла и Франция) при 3 «против» (Сирия, Северная Корея и Иран) и 23 воздержавшихся (среди них Россия и Китай). В раках этого соглашения каждая из подписавших его стран должна предварительно определить, может ли идущее на экспорт оружие (это касается как продажи, так и передачи) быть использовано для обхода международного эмбарго, а также осуществления геноцида и других «серьезных нарушений» прав человека. То же самое касается и вероятности попадания этого оружия в руки преступников и террористов. Без комментариев.

Военная инициатива

Если Франция решит нарушить свои международные обязательства и переступить через европейское эмбарго на поставки оружия в Сирию, она тем самым лишь очернит себя в глазах партнеров по ЕС и вновь покажет всем плохой пример: дело в том, что она опять пойдет на непродуманный с военной точки зрения шаг.

Как бы то ни было, по результатам одиночной кампании в Мали французское руководство все же решило дать задний ход, особенно после обнаружения арсенала исламистов на плоскогорье Адрар-Ифорас, о котором намекали в военной разведке. Французские военные неизменно держали под контролем всю информацию с самого начала операции «Сервал» и еще больше укрепили свои позиции, показав (пусть и далеко не все) снимки найденных тайников с оружием: «Не нужно открывать новый ящик Пандоры. Если нам однажды так или иначе придется отправиться в Сирию, не хотелось бы, чтобы на нас направили французское или западное оружие!»

Чуть позже страны ЕС подтвердили отказ от поставок оружия, которое вполне может угодить в руки радикальных исламистских отрядов, способных (еще больше) дестабилизировать весь регион. По данным спецслужб, в рядах сирийских мятежников сегодня сражаются несколько тысяч исламистов из Ирака, Ливана, Саудовской Аравии, Египта и Магриба. Сомнения европейцев подпитывает и тень движения «Джабхат ан-Нусра», которое 10 апреля подтвердило свои связи с «Аль-Каидой» (или по крайней мере, тем что от нее осталось). Это не считая куда менее романтического представления вооруженной сирийской оппозиции в своевременно выложенной в сеть видеозаписи, на которой командующей бригадой повстанцев «Омар аль-Фарук» Абу Саккар кромсает труп солдата регулярной сирийской армии. Все это неблаговидные и ненадежные «союзники» на будущее Сирии после ухода Башара Асада. Это даже если закрыть глаза на развитие событий на территории некоторых стран, которые затронула чума «арабской весны».

Хотя сирийская оппозиция и пообещала, что в случае передачи ей оружия оно никогда не окажется у «третьих лиц» (так утверждается в обнародованном 21 апреля пресс-релизе Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил), давайте говорить начистоту: оно не то, что «может» попасть, а непременно попадет в чужие руки! Нет никаких сомнений, что его попытаются продать или провести некий обмен так, что оно рано или поздно все равно окажется на неконтролируемом рынке «легкого» стрелкового оружия.

Москва в свою очередь не только продолжает оказывать дипломатическую поддержку Башару Асаду, но и активнее чем когда бы то ни было предоставляет ему военную, техническую и операционную помощь (инструкторы и специалисты), которая совершенно необходима ему, чтобы продержаться в военном конфликте. Кроме того, по мере изменения расклада сил в конфликте и природы западной поддержки другого лагеря Россия все больше начинает склоняться к передаче Асаду новых систем вооружения. Это не говоря уже о прямой помощи Тегерана (офицеры и бойцы стражей революции, китайское оружие, с которым израильтянам уже доводилось сталкиваться в южном Ливане) и действиях вспомогательных отрядов из ливанской «Хезболлы».

Таким образом, на данном этапе ни один из игроков на международной арене не в силах обеспечить своему протеже победу в конфликте без прямого внешнего вмешательства, как это было в случае Ливии. Поэтому война может затянуться надолго. Особенно (как бы ни парадоксально это звучало) в том случае, если Запад все же отправит туда оружие, которое, как считается, должно сыграть решающую роль.

Разумеется, на ум сразу же приходят ракеты земля-воздух, которые могут позволить мятежникам нанести сирийской авиации серьезный ущерб, заставить ее ослабить давление и тем самым дать свободно вздохнуть оказавшемуся под обстрелом населению.

Утопия. Почему?

Американцы продемонстрировали нежелание идти по этому пути. США по горло сыты своим опытом в Афганистане (непрямое вмешательство в период с 1979 по 1989 год, а затем стартовавшая в октябре 2001 года операция «Несокрушимая свобода») и до настоящего времени крайне медленно наращивали поддержку сирийской оппозиции. 11 апреля Барак Обама заявил, что война в Сирии подошла к ключевому моменту, и выделил повстанцам продовольственную и медицинскую помощь на сумму в 10 миллионов долларов, которые добавились к 117 миллионам предоставленной в прошлом поддержки.

Все ограничивается передачей «несмертельного» оборудования и техники мятежникам: США решили повнимательнее присмотреться последствиям их поддержки афганских «борцов» за свободу, которые противостояли советским войскам в 1980-х годах.

Вспомним историю

3 июля 1979 года президент Джимми Картер подписал распоряжение о предоставлении американской помощи борцам с коммунистической властью в Кабуле. То есть, случилось это... за полгода до вмешательства СССР. Как и сегодня в Сирии, долгое время она оставалась «несмертельной». Однако все изменилось с течением времени и развитием ситуации в конфликте.

В 1983 году, после трех долгих лет неудач, которые были связаны с плохой подготовкой, недостатком разведданных, жесткостью доктрины и нерешительной стратегией, закаленные боями советские войска вернули себе контроль над территорией. 40-я армия (или, официально, Ограниченный контингент советских войск в Афганистане), чьи силы неожиданно развернули в стране 25 декабря 1979 года, сумела приспособиться к географии, климату, противнику и тактике войны, которую тот хотел ей навязать.

В частности это касалось военно-воздушных сил, которые играли важнейшую стратегическую, операционную и тактическую роль в таком обширном и сложном театре боевых действий. Советские вертолеты и прочая воздушная техника обладала дальностью обзора и действий, который позволял ей держать под надзором даже те участки, что было крайне сложно или даже невозможно контролировать наземным силам.

То же самое происходит и сегодня в Сирии!

В марте 1985 года президент Рональд Рейган подписал Директиву № 166 по национальной безопасности, которая предполагала помощь моджахедам «всеми доступными средствами». Несмотря на несогласие ЦРУ и Пентагона, год спустя было дано разрешение на передачу афганцам переносных зенитно-ракетных комплексов Stinger. Однако даже появление этого оружия в сентябре 1986 года (при активной поддержке Пакистана и с его территории), которое сразу же вызвало настоящую панику среди пилотов советской и правительственной афганской армии, не стало ключевым звеном в развитии событий.

Сегодня военные эксперты успешно развенчали миф вокруг этого оружия: оно поначалу действительно нанесло серьезный ущерб летавшей на низких и сверхнизких высотах советской авиации (транспортные и боевые вертолеты, самолеты поддержки), однако не стало тем самым кошмаром, который ускорил вывод сил 40-й армии из Афганистана, как долгое время полагали на Западе и чересчур «по-голливудски» описано в фильме «Война Чарли Уилсона».

Столкнувшись с новой угрозой, советские войска изменили принятые методы, тактику и даже воздушную технику. Решающую роль в уходе Красной армии из страны сыграли истощение советской власти во времена перестройки, слабая поддержка в народе, который оценил все плоды гласности и узнал о подлинной ситуации в конфликте, катастрофическое экономическое положение «империи», не говоря уже о стремлении Михаила Горбачева наладить отношения с Западом... Все эти факторы, а никак не американские Stinger!

Эта идея, которую отдельные представители власти в Вашингтоне считали ключом к победе, отстаивалась также некоторыми «осведомленными» советниками, такими как Майкл Пиллсбери (Michael Pillsbury). В конечном итоге ей удалось оттеснить в сторону сомнения «технического и оборонного» характера военных и представителей спецслужб: в частности они беспокоились, что это оружие может попасть в плохие руки.

Все эти опасения оказались в полной мере оправданными, потому что предоставившая ЦРУ свои услуги на время конфликта пакистанская разведслужба передавала оружие в первую очередь радикальному исламисту Гульбеддину Хекматияру, который... отнюдь не походил на святого, по мнению американцев. США крепко усвоили этот урок, когда не один год с опаской ожидали появления этого оружия во всех мировых очагах исламского терроризма.

Сегодня нам сложно сказать что-то определенное насчет состояния этого оружия (по слухам, большим запасом прочности оно не отличается) при хранении в далеко не оптимальных условиях, как это обычно бывает в отрядах боевиков, которые по своей природе подвижны и находятся под открытым небом. Это, кстати говорят, объясняет ту осторожность, которую проявили французские летчики во время операции «Сервал»: у них не было точной информации насчет арсенала повстанцев на севере Мали и частности наличия у них средств ПВО.

Последствия:

— Слово в конечном итоге всегда переходит к тем международным игрокам, что пользуются наибольшим доверием. США и Россия, которые сейчас вступили в Сирии новую крупную игру, основывали свой анализ ситуации на прошлых ошибках, прямом или косвенном участии в конфликтах, таких как Афганская война в советскую эпоху. Обе стороны, безусловно, подняли эти вопросы во время визита Джона Керри (John Kerry) в Москву 7 мая этого года.

Москва обеспокоена израильскими ударами по сирийской территории и гипотетическими поставками западного оружия отрядам мятежников. В результате она может расширить собственную поддержку Дамаска: в частности поговаривают о зенитно-ракетных комплексах последнего поколения С-300 (раньше придерживались иной гипотезы: военные сирийских ПВО уже прошли курс подготовки по использованию этого комплекса, а западные спецслужбы с предельным вниманием следят за тем, что доставляют грузовые суда в порт Тартуса) и легких самолетах поддержки Як-130. Это не считая того, о чем пока что умалчивают.

Что касается С-300, у израильской военной разведки, без сомнения, уже есть определенные сведения. Так, например, в отличие от рейдов 30 января авиаудары ЦАХАЛ 3 и 5 мая по целям в окрестностях Дамаска наносились из-за границы, в ливанском воздушном пространстве, где эти летчики чувствуют себя как дома.

Разумеется, С-300 нужны не только для того, чтобы отпугнуть Израиль. Передача сирийским военным другого оружия, в том числе и воздушной техники (более сложных аппаратов, чем Як-130, например, последних модификаций МиГ-29), призвана освежить память западных военных экспертов: в середине 1980-х годов советские войска смогли приспособиться к угрозе, которую представляло собой западное оружие в руках моджахедов, тогда как сегодня специалисты Военной академии Генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации (наследница знаменитой Военной академии имени Фрунзе) будут готовить своих сирийских протеже к противостоянию новой угрозе.

— Мысль о том, что предоставление одной из сторон оружия, пусть даже и самых современных его образцов (здесь, кстати говоря, все постоянно меняется: щит и меч без конца развиваются и приобретают новые формы), способно сыграть решающую роль в конфликте, абсолютно иллюзорна с военной точки зрения.

— Нельзя отказаться от анализа возможных рисков и забыть об уроках других конфликтов (причем вовсе не обязательно собственных) при принятии решения, которое малоэффективно в среднесрочной перспективе с военной точки зрения и чревато серьезными последствиями в сфере политики и безопасности в долгосрочной перспективе. Кроме того декларативная и нерешительная позиция Франции по вопросу оружия, а также отсутствие у нее настоящего стратегического анализа оттеснили ее во вторые ряды в переговорном процессе по Сирии. Таким образом, остается посоветовать хозяевам наших министерских кабинетов хотя бы изредка обращаться за консультацией к настоящим экспертам и... прочитать отправленную на одобрение главе государства последнюю редакцию белой книги.

Передать оружие сирийским повстанцам значит подбросить угля в топку войны, если перефразировать покойного президента Пакистана Мухаммеда Зия-уль-Хака.

ИноСМИ