Женщины, работавшие на гитлеровский режим, были не менее беспощадны, чем нацисты-мужчины: такой вывод делает автор ошеломляющей новой книги 'Соучастницы: женщины при национал-социализме' (Female Perpetrators: Women Under National Socialism). В этом труде разоблачается миф о том, что при Гитлере женщинам отводилась роль 'слабого пола', не имевшего отношения к зверствам мужчин. Нацистское изобразительное искусство, кино и пресса неизменно изображали женщин 'верными подругами', самоотверженно трудившимися в тылу, пока мужья и братья сражались на фронте.
Однако в книге 'Соучастницы' - она поступает в продажу в Германии на этой неделе - показано, что это были лишь пропагандистские штампы, и на самом деле женщины, работавшие на гитлеровский режим, не уступали в жестокости мужчинам.
В первом за все послевоенные годы исследовании германского историка о роли женщин в нацистских преступлениях Катрин Компиш (Kathrin Kompisch) проливает свет на факты, которые с 1945 г. старались не афишировать. 'История национал-социализма давно уже сводится к тому, что вся вина лежит на мужчинах, - рассказывает Компиш. - Именно эта картина и сегодня укоренена в сознании общества'.
На деле же 'прекрасный пол', превозносившийся пропагандистской машиной Йозефа Геббельса, по мнению Компиш, с не меньшим энтузиазмом, чем мужчины, относился к закручиваю гаек в отношении жертв, томившихся в гестаповских застенках по всей Европе. Кроме того, как показано в книге, женщины проявляли не меньший фанатизм, чем мужчины, когда речь шла о подавлении сопротивления режиму.
Отчасти эта тема раскрывается в выдвинутом на 'Оскара' фильме 'Чтец' (The Reader), где Кейт Уинслет играет женщину-охранника нацистского концлагеря, обвиняемую в военных преступлениях.
'За исключением нескольких примеров особой жестокости, факты участия женщин в нацистских преступлениях долгое время вытравлялись из коллективного сознания немцев, - пишет Компиш. - Я попыталась проанализировать мотивы и личные обстоятельства женщин, замешанных в таких преступлениях, и поставила вопрос об их личной ответственности за произошедшее'.
Она выяснила, что Гитлер и его сатрапы оказывали на женщин чуть ли гипнотическое воздействие, побуждая их служить режиму, основанному на насилии и расовой ненависти. Они по сути становились прислужницами СС: именно из таких женщин состоял персонал учреждений 'Лебенсборн', где рождались и воспитывались 'чистокровные' дети; они же помогали врачам, сначала стерилизовавшим, а затем и убивавшим инвалидов и душевнобольных, работали охранниками в концлагерях.
'Ни в коем случае нельзя забывать о легионах женщин, помогавших мужчинам в убийстве десятков тысяч людей в России, Польше, в Освенциме, в Треблинке, - отмечает Компиш. - Женщины печатали статистические сводки о количестве людей, уничтоженных айнзацгруппами СС, передавали радиограммы с просьбой прислать побольше боеприпасов для расстрельных команд, занимали секретарские - в порой и куда более высокие - должности во всех учреждениях гестапо. Потом, когда война закончилась, они пытались снять с себя ответственность, утверждая, что были лишь винтиками огромной машины, где все приказы отдавали мужчины'.
Анализируя довоенную и послевоенную статистику, Компиш выяснила, что при Гитлере число женщин, занятых в госучреждении, частном секторе и вооруженных силах, увеличилось. Впрочем, даже руки неработающих женщин оказались запятнаны кровью. Именно домохозяйки составляли большинство в очередях, выстраивавшихся у государственных магазинов, где продавались мебель, украшения, домашняя утварь и одежда их соседей-евреев, увезенных по ночам неизвестно куда.
Как выяснила Компиш, в пропитанной тестостероном, чисто мужской иерархии нацистского государства женщинам с самого начала был закрыт доступ в высшие эшелоны, однако режим активно поощрял их участие в осуществлении гитлеровского террора на низовом уровне. Так, большинство среди 'Blockwaerts' - 'стукачей' в многоквартирных домах, докладывавших партии об 'антинацистской' деятельности - составляли женщины. Доносов в гестапо о подозрительных соседях, евреях и иных врагах государства от женщин поступало втрое больше, чем от мужчин. В сохранившихся досье городского управления гестапо в Дюссельдорфе отмечается: они 'пытаются изменить соотношение сил в семье, 'разоблачая' своих мужей, называя их шпионами, коммунистами и врагами партии'.
'Клишированное представление о женщинах-кавалерах Золотого материнского креста, рожавших по 10 детей и не выходивших с кухни - такой же миф, как и басня о том, что в двадцатые все женщины поголовно пили абсент и танцевали чарльстон, - отмечает Компиш. - В Третьем рейхе женщины имели возможность 'выдвинуться', и активно ею пользовались'.
Среди персонала концлагерей насчитывалось в общей сложности около 3200 женщин.
Чтобы показать всю глубину падения 'прекрасного пола' в нацистской Германии, Компиш приводит биографии нескольких женщин - казалось бы, абсолютно нормальных, интеллигентных. Одна из них - Карин Магнуссен, родившаяся в 1908 г. в Бремене, была выдающимся физиком и биологом. Она пользовалась огромным уважением коллег, и не испытала на себе финансовых и политических потрясений, создавших предпосылки для прихода Гитлера к власти. В книге описывается, что под конец она использовала глазные яблоки, удаленные у еще живых заключенных Освенцима безумным доктором Йозефом Менгеле, для экспериментов, связанных с исследованием пигментации радужной оболочки глаза.
Компиш делает вывод: 'Истина заключается в том, что женщины позволяли нацистскому государству и его ведомствам подавлять в них черты, присущие женскому полу. После окончания войны большинство из них утверждало, что они ничего не знали о терроре и пытках, но это абсолютно не соответствует действительности. Они поддерживали эти пытки и террор, и даже содействовали им'.