«Авторитарная власть, теряющая поддержку народа». Это не о Египте или Йемене. Это об Украине. И не оппозиционеры-бютовцы какие-нибудь, а участники правящей коалиции. Коммунисты решили показать, как по их мнению, нужно клеймить „ставленников капитала“. Ни одного голоса в поддержку антинародных реформ, обещает Петр Симоненко от имени фракции КПУ в Верховной Раде. При случае перечисляя „самые антинародные“ проекты Кабмина (президент, кстати, оставлен за скобками, видимо, не просто так) — пенсионная и земельная реформы, Трудовой и Жилищный кодексы. Компартия грозит митингами, демонстрациями и — отчаянная смелость! — антиправительственной агитацией. И требует немедленной отставки. Нет, не Виктора Януковича и не Николая Азарова, а Сергея Тигипко. Именно Сергей Леонидович, убеждают нас коммунисты, является воплощением „капиталистической скверны“ (а Виктор Федорович с Николаем Яновичем, очевидно, просто не могут устоять перед его чарами). К тому же требовать отставки Тигипко легко, удобно и безопасно. Сдачи — даже применяя всю силу административного аппарата — он вряд ли даст. Более того, есть вполне обоснованные подозрения, что на социальный фронт после впечатляющих успехов на налоговом направлении Сергея Леонидовича бросили не в последнюю очередь для того, чтобы было на ком злобу сгонять. В том числе и партнерам по коалиции.
Впрочем, и без этого попытка коммунистов „показать зубы“ выглядела не слишком впечатляюще. Хотя бы потому, что из коалиции они выходить не собираются категорически. Своих представителей из исполнительных структур отзывать не намерены. Руководитель таможни Игорь Калетник как раз на минувшей неделе вообще без депутатского мандата оказался, причем без видимого сопротивления (разве что его документы пришли из Рады в ЦИК на несколько дней позже, чем остальных мандатолишенцев). А Калетник не из тех, кто стал бы так рисковать, если бы кресло под ним серьезно шаталось. Ну и, наконец, антикапиталистическая риторика никак не помешала верным ленинцам проголосовать за фактическое продление полномочий „буржуазной“ Верховной Рады и президента, который, по их же словам, „не выполняет своих предвыборных обязательств“. Так что даже витренковцы вдоволь поиздевались над Симоненко со товарищи, обвинив их в «курении фимиама „желтому дьяволу“ (привычка писать штампами сталинской „Правды“, похоже, у этих товарищей неистребима).
С другой стороны, если продраться через дремучий лес коммунистических формул, можно обнаружить и достаточно правдоподобные объяснения нынешней „ультраоппозиционной активности“ КПУ. С тем, что с Симоненко особо не советуются (а иногда и просто не церемонятся) при принятии решений, не спорят и сами регионалы. А слова о „стремлении определенных сил вытеснить Компартию из политического процесса“ — это, по сути, чистосердечное признание. Руководство коммунистов действительно очень не хочет оказаться на политической обочине, но чувствует, что все к этому идет. Правда, авторы заявления так и не отважились назвать, кто именно к этому стремится.
Зря, кстати. Регионалы в частных беседах со всем присущим им простодушием (если не сказать — цинизмом) замечают, что „держать штаны“ партнерам тоже не нанимались. И какие, мол, к ним могут быть претензии? Да, коммунисты были нужны, когда создавали большинство и формировали правительство. Нелишней была их помощь при комбинации с отменой реформы-2004. Но все обязательства перед Симоненко, которые в обмен на это брала на себя новая власть , она выполнила, и выполнила, по словам бело-синих, скрупулезно. Теперь поддержка со стороны „верных ленинцев“ уже и не нужна. Срок контрактов, как говорится, истек.
Отчего же „мавры, которые сделали свое дело“, отказываются уходить? Чтобы набить себе цену? Ну так, Петру Николаевичу, по его собственному опыту известно, что лучшей тактикой в общении с оставленным партнером, остается недоуменное молчание. Подразумевающее что-то вроде „насильно мил не будешь“. Если не ввязываться в дискуссию, ревнивец сам поставит себя в глупое положение. Чего он может требовать? Чем грозить? Как там у Вишневского — „в противном случае я буду с вами жить“?
По большому счету, и самые шумные заявления КПУ регионалы не склонны воспринимать всерьез. Объясняя их даже не ревностью к партнерам по коалиции, а желанием напомнить избирателям о своем существовании. Это особенно важно, учитывая нарастающую конкуренцию в среде крайних левых. Ведь к „традиционным“ соперникам из ПСПУ сейчас прибавился Леонид Грач со своим „новым коммунистическим проектом“. И он тоже за словом в карман не полезет. Выглядеть на его фоне соглашателями и оппортунистами симоненковцам не хочется. Волей-неволей приходится разыгрывать бунт, пусть даже на коленях, и упражняться в критике власти, не покидая правящей коалиции. В конце концов, режим от этого мало что теряет. Ну, сделают вид коммунисты, что возглавляют протесты, от этого, что, акции станут более массовыми? Или не будут производить впечатления откровенного договорняка? Другое дело, что в эту игру нужно еще уметь играть. И выглядеть при этом естественно. Иначе получится, как у донецкого губернатора Анатолия Близнюка. Понаблюдавшего за пикетом КПУ под своими окнами и заявившего, что у людей, которые на него вышли, с соцобеспечением все в порядке. Конечно, в порядке, если вспомнить на чьем они обеспечении!
Но проблемы Петра Николаевича, безусловно, меркнут перед терзаниями, которые вынужден испытывать другой партнер регионалов по парламентскому большинству. Который тоже отчаянно не хочет оказаться не у дел. Но коммунисты хоть могут вспомнить о былой оппозиционности и классовом подходе — а формулы из „краткого курса“ у них сами собой выскакивают. У Владимира же Литвина, как оказалось, нет ни идеологической, ни политической ниши, в которую он может забиться в случае невзгод. Печали о судьбах отечественного села не в счет. Рушником на предвыборном съезде слезы еще можно смахнуть, но обвинить партнеров по коалиции в борьбе с собственным народом, похоже, выше спикерских сил. В роли „крутого оппозиционера“ он всегда выглядел неестественно, в чем, собственно, тоже чистосердечно признался на минувшей неделе, назвав критику рабской привычкой.
Впрочем, этой поистине крылатой фразой откровения Литвина не ограничились. Рассуждения о том, что бывает „оппозиция президенту“ и „оппозиция президента“, по идее, должны были выглядеть как обращение к классическому опыту британской демократии. Но, поскольку Виктора Федоровича с английской королевой спутать сложно, то и фраза спикера выглядела скорее как классический пример неуемной лести (почти гоголевское „не встанем, мамо, умрем, но не встанем“), мода на которую в высших эшелонах украинской власти распространяется со скоростью вируса. А заодно и как намек на то, в каком статусе Блок Литвина мог бы быть полезен президенту с премьером. Вот только регионалы почему-то считают, что пользу из БЛ уже всю извлекли. Тогда же, когда и из коммунистов, — при формировании правительства и откате к Конституции 1996-го. И теперь на вопрос „кому нужен Литвин“ — не публично, конечно, — отвечают только не нам.
Нет, конечно, раскачивать кресло спикера из-за этого необязательно. Но с его соратниками церемониться никто не хочет. Их, в общем-то, и осталось в структурах власти немного — после громогласно объявленного „начала административной реформы“. Но и тех, как уверяют „народники“, постепенно вытесняют (понравилось это слово обоим младшим партнерам ПР, не иначе). Последний пример — озвученное регионалом Василием Харой намерение отправить в отставку первого заместителя министра соцполитики Василия Надрагу, заодно повесив на него ответственность за „непродуманные предложения по пенсионной реформе“ (к которому он, кстати, имеет весьма отдаленное отношение). И не только за это, кстати. Хара обвинил Надрагу еще и в непродуманной кадровой политике и развале работы ведомства (полученного литвиновцем, кстати, в наследство от Людмилы Денисовой, работу которой бело-синие до последнего времени, помнится, оценивали не слишком высоко). Но это в общем-то стандартный набор. Который использовали и сами соратники спикера, когда требовали замены своих выдвиженцев на других постах.
Теперь „народникам“ не до ротаций, сохранить хотя бы то, что есть. Вот и мечется спикер между желанием стать „предсказуемой оппозицией“ и опасением, что его намерения на Банковой поймут неправильно. Или слишком серьезно. С „всамделишними“ оппозиционерами нынешняя власть привыкла разговаривать, как говорится, по всей строгости. С одной стороны, Литвин „максимально конструктивно“ критикует правительство, обещая избирателям, что и землю скупать будущим латифундистам его соратники не позволят, и выселения из квартир за долги не допустят. С другой — рассыпается в комплиментах президенту, уверяя что Янукович за год „сделал все, что мог“ и „принес стране определенность“.
Правда, чем больше спикер усердствует в своем желании быть одновременно и с умными, и с красивыми, тем больше его суетливость раздражает „старших товарищей“. Усилиями которых Литвин, по сути, лишен главного своего козыря в краткосрочной перспективе — золотой акции в нынешнем парламенте. „Тушек“ теперь у коалиции столько, что диктовать свои условия регионалам „младшие партнеры“ не могут ни по отдельности, ни даже вместе. К тому же Литвин с коммунистами сами помогли бело-синим избавиться от конституционной нормы о необходимости создания в Раде коалиции большинства. Что уж теперь махать кулаками? А если считать стратегически… Регионалы ведь тоже следят за социологией и великолепно понимают, что танец рейтинга „народников“ вокруг трехпроцентного барьера, а еще чаще — под ним, не дает им никаких оснований «качать права». Тем более что усилиями самого же Литвина продвигается идея о возвращении к смешанной или даже просто мажоритарной избирательной системе. На Банковой считают, что договориться с одномандатниками власти всегда будет легче, чем с нынешними владельцами списков. Требования у них обычно поскромнее. И утилизировать их — в политическом, разумеется, смысле — гораздо проще. Чем нынешних, избалованных вниманием и подачками, партийных вождей.
Алексей Мустафин