Самый страшный за последние шесть лет террористический акт в Москве потряс Россию, хотя эта страна привыкла к беспорядкам и трагедиям. На протяжении почти всей своей истории она стремилась к величию и современности, но ей постоянно угрожали атавистические силы хаоса и реакции.
На Северном Кавказе, где идет единственная в Европе гражданская война, в прошлом году насильственной смертью погибло 900 человек. Это наследие хаоса 90-х, охватившего тогда Россию.
В определенном смысле эти взрывы стали вердиктом кремлевской модели правления в этом горном и в основном мусульманском регионе на юге России. Кремль поддерживает сильных местных правителей, которые проявляют к нему лояльность, а взамен получают свободу действий и правят как хотят. А местное население проявляет недовольство в связи с коррупцией и безнаказанно подвергается жестокому насилию. Как считают многие, вооруженное сопротивление становится последним средством для отчаявшихся.
Полуфеодальная модель правления не уникальна и применяется не только в неспокойных южных республиках. Ее с различными вариациями используют во всех 83 областях и автономных округах России. Губернаторы назначаются, и никто не задает им никаких вопросов, если они обеспечивают стабильность и проявляют преданность. А благодаря щедрым пожертвованиями из построенного на нефтяном экспорте государственного бюджета России, где доходы от продаж энергоресурсов составляют 40 процентов ВВП, Кремлю удается покупать и то, и другое.
Такая модель действовала на протяжении почти всего прошлого десятилетия, но сейчас она начинает давать сбои. Рост протестных выступлений в центре России говорит о том, что этот "общественный договор" по принципу "политическая пассивность в обмен на рост благосостояния" теряет свою силу.
Во многих регионах были урезаны федеральные дотации, что вызвало повышение местных налогов и спровоцировало протесты. Самым заметным среди них стал "день гнева" 20 марта, когда в 50 городах России прошли демонстрации. Многие демонстранты призывали вернуть выборы губернаторов и даже отправить в отставку Путина. Такое требование прозвучало впервые.
Большинство граждан не ощущает улучшений в экономике, хотя на бумаге это именно так. "Год назад у среднего класса были сбережения, - говорит политический консультант Кремля Глеб Павловский, - но сегодня эти сбережения практически иссякли. Такой ситуации у нас не было 10 лет".
Однако положение в России отнюдь не отчаянное. После 8-процентного спада в 2009 году в январе впервые был отмечен экономический рост, составивший в годовом исчислении 5 процентов. А протесты проходят пока слишком нерегулярно, чтобы привести к отставке кого бы то ни было.
Реакция страны на кризис оказалась хорошо выверенной – девальвация рубля контролировалась, а благодаря его недавнему укреплению негативное воздействие инфляции удалось ликвидировать. Однако кризис выявил недостатки экономики, до сих пор зависящей от экспорта сырья и, похоже, неспособной подняться выше в производственной цепочке добавленной стоимости.
До 2009 года экономические достижения были значительными. За девять лет реальный ВВП вырос в два с лишним раза. То же самое произошло с реальными доходами. Однако та легкость, с которой все эти достижения в прошлом году оказались уничтоженными, заставила аналитиков задаться вопросом: а может, причины экономической отсталости более глубоки, чем кажется?
Многие эксперты не уверены в том, что Россия заслужила право находиться в высшей лиге экономик переходного периода, отвечая за букву "Р" в сокращении БРИК. У них появляются подозрения, что эта страна обречена жить кое-как, оставаясь неуживчивым поставщиком сырьевых материалов.
У России есть свои преимущества. Она является мировым лидером в целом ряде высокотехнологичных отраслей, таких как авиакосмическая промышленность и производство вооружений. Американская авиакомпания Boeing открыла в Москве свой конструкторский центр, где производится значительная часть ее программного обеспечения. А заключенный недавно договор с США о сокращении запасов ядерного оружия поднял престиж России на мировой арене.
У государства, между тем, полно денег, и оно без опасений бросает их на решение возникающих проблем. Однако дисфункции государственной власти – "правовой нигилизм", выражаясь словами президента Дмитрия Медведева – а также всепроникающая коррупция делают инвестиции в частный сектор весьма рискованным занятием.
Кризис наглядно продемонстрировал неспособность мобилизовать внутренние источники капитала. Когда поток иностранных заимствований в 2008 году иссяк, банковская система, находившаяся в зависимости от этих кредитов, оказалась не в состоянии справиться с проблемами. Хотя крупных банковских банкротств, как в США и Британии, там не было, финансовая система страны переполнена "плохими" долгами и в значительной мере прекратила выдавать кредиты экономике.
Ситуация усугубляется в связи с хронически слабым инвестированием, которое является настоящим бедствием для России после распада Советского Союза. Экономика ориентирована в основном на потребление, а не на капиталовложения.
"Экономически она все больше и больше начинает походить на Советский Союз, - говорит президент частного "Альфа-банка" Петр Авен, - существует огромная зависимость от нефти, потребность в капитале, в серьезных реформах. В то же время, очень сильна социальная нагрузка. Главной угрозой является застой".
В продвижении вперед многое будет зависеть от политического руководства, а там в тесном тандеме работают президент Медведев и премьер-министр Владимир Путин, приведший своего протеже к власти в 2008 году, когда закончились отведенные ему по конституции два президентских срока.
Медведев пытается проявлять политическую индивидуальность и независимость от своего наставника, критикуя привычки прошлого и выступая за модернизацию. Все началось с его статьи "Россия, вперёд!", опубликованной в сентябре 2009 года.
Мало кто выступает против модернизации в принципе, но то, как она осуществляется и кем, спровоцировало закулисную борьбу между сторонниками Медведева и Путина.
В конце прошлого года столкновение идеологий открыто проявилось на съезде правящей партии "Единая Россия". Эта партия выступила с новой идеологической инициативой, названной "российский консерватизм". Медведев раскритиковал партию за ее косность и выступил за модернизацию. Партия согласилась на компромисс, выдвинув видоизмененную платформу "консервативной модернизации".
"Проблема заключается в том, что когда мы говорим о консерватизме, это не консерватизм Тэтчер. Это консерватизм Брежнева, - говорит Алексей Макаркин из московского Центра политических технологий, - это не консерватизм идеологии, а консерватизм инстинктов, стремление к стабильности, стремление жить сегодня так же, как и вчера".
Борьба эта продолжилась в феврале, когда один из главных советников Медведева Игорь Юргенс заявил, что единственный путь к настоящей модернизации проходит через масштабные либеральные реформы.
Однако надежды на то, что предложение Юргенса будет иметь большой вес, быстро погасил Владислав Сурков, влиятельный заместитель руководителя администрации президента. Вскоре после прозвучавшего призыва Юргенса Сурков дал интервью деловой газете "Ведомости", заявив, что страна и дальше будет идти путем "авторитарной модернизации". Он объявил о создании российской "Кремниевой долины" на площади в 70 гектаров на окраине Москвы, которая будет привлекать иностранных инвесторов и доморощенные начинающие таланты.
Однако представители элиты считают, что без либерализации экономической и политической сферы шансов на модернизацию мало. Без конкуренции у компаний не будет стимулов для инноваций, говорят банкиры и бизнесмены.
Близкие к Медведеву люди отмечают, что он хочет осуществления либеральных реформ, и уже приступил к перестановкам в высших эшелонах правоохранительных органов, отреагировав таким образом на ряд громких скандалов, в частности, на смерть в заключении в ноябре прошлого года юриста Сергея Магнитского. Для реализации своих замыслов ему надо остаться во власти; он не может допустить, чтобы от него отвернулись политические сторонники и, что самое важное, председатель "Единой России" и самый влиятельный в стране политик Путин.
Тем временем, главные и естественные сторонники медведевских предложений с недоверием относятся к его смелым заявлениям и не верят в них, либо ждут появления доказательств того, что у него хватит силы воли для отстаивания своих целей и планов в аппарате власти.
"Проблема Медведева в том, что при продвижении идей модернизации ему не на кого положиться", - говорит Макаркин.
Однако Павловский отмечает, что Медведев набирает политический вес и силу удара, поскольку власть и полномочия медленно переходят к нему. Тандем, как сейчас многие называют сложившийся дуумвират власти, "является сегодня настоящим политическим союзом", говорит он.
Но вера в либеральные планы и устремления Медведева будет зависеть от того, сможет ли он остаться на второй президентский срок в 2012 году. Этот вопрос буквально парализовал российский истэблишмент. Большинство считает, что если Путин захочет, он просто вернется на этот пост; однако Павловский заявляет, что вопрос о власти не так прост.
"Ответ будет зависеть от того, что решат два этих человека. Мне кажется, они надеялись, что выбор будет очевиден, но теперь я не уверен, что это так".
Чарльз Кловер, "The Financial Times", Великобритания