Отложим, ненадолго, вопрос о том, жив или мертв Усама бен Ладен. Лучшие разведки мира тратят невероятные суммы денег, пытаясь уже более десяти лет найти ответ. И разгадки все еще нет. Зато они нашли человека под кодовым именем Curveball, который кормил их сказками об иракском оружии массового поражения. Добавьте его небылицы о диком Саддаме в библиотеку абсурда.
Двери этой библиотеки я впервые распахнул в 1989 году, когда за несколько недель до падения Берлинской стены, я встретился с послом Ее Величества в Восточном Берлине. Мы обсуждали изменения режима, но в разговоре не прозвучало ни малейшего намека на грядущий конец. Для наших людей, державших ухо востро, произошедшее стало такой же неожиданностью и сюрпризом, как и для всех остальных. И это неприкрытое ошеломляющее удивление сквозит сегодня в каждой главе пишущейся истории холодной войны.
Что записал в своем дневнике 18-го ноября 1983 года президент Рейган? «Я чувствую, насколько велика паранойя Советов, что на них нападут… Нам следует сказать им, что здесь ни у кого нет намерений сделать что-то подобное». Почему 18-го января 1984 года КГБ проинструктировал своих агентов в Европе и США смотреть, не происходит ли «массовый убой скота и складирование мяса на хранение»? И как тогда заместителю начальника ЦРУ (сегодня министру обороны США) Роберту Гейтсу пришло в голову спросить, «действительно ли советские лидеры были настолько оторваны от реальности, что они в самом деле верили, что упреждающее нападение было действительно возможным?» (Его собственный ответ: «Разведка США не смогла понять истинного масштаба их страха».).
Эти цитаты, приведенные в книге The Dead Hand Дэвида Е. Хоффмана (David E Hoffman), - только вершина айсберга ошибочных оценок риска в 60-е, 70-е и 80-е годы по обе стороны «железного занавеса», возникших благодаря крайне слабым достижениям шпионажа. ЦРУ снова и снова ошибалось. Как следует из записей и размышлений Рейгана, ни один ведущий агент ЦРУ в Кремле не знал, что происходит.
У КГБ дела были еще хуже. Когда член ЦК Виталий Катаев, ведший аккуратные и многочисленные записи, изучил отчет о состоянии рейгановской программы «звездных войн», он обнаружил «ленивых и пассивных шпионов, часто выдававших вырезки из прессы за разведданные». Больше всего они боялись, сделал вывод Катаев, «недооценить серьезность угрозы, так что они ее переоценили».
Ложная тревога была основным ответом бюрократического незнания. А незнание в свою очередь было платой за агентов, которые находились слишком далеко от центра власти и слишком плохо понимали, что происходило на самом деле.
Звучит знакомо? Конечно, существовали крепко укоренившиеся представления. ЦРУ знало, что оно должно думать об экспансионизме Москвы (и, если Управление о чем-то забывало, министр обороны Чейни всегда был рядом, чтобы напомнить об этом). КГБ с генералами Красной армии за спиной примерно так же плыло по течению. И зима 1983-1984 года была лишь одним из тех моментов, когда мир случайно чуть не погиб. Но основная ошибка, заставляющая вздрогнуть, - прямо противоположное толкование политических убеждений (и общедоступной информации). Джеймс Бонд был не у дел. Джордж Смайли дремал или читал не ту газету. ЦРУ тянуло не за ту ниточку, как обычно. Те из нас, кто дрожал во время холодной войны, жили самообманом.
Итак, вернемся к Усаме. Куда он ушел? Назад на Ближний Восток, раскрытый WikiLeaks? В каком из всех этих десятков тысяч документов человек Америки в Каире или Триполи предсказал волну свободы, всколыхнувшую регион? А что касается Блэра, Буша и Чилкота, вы, конечно, можете решить остаться при своем мнении и верить тем выводам, которые вы сделали в самом начале. Мы, старые бойцы холодной войны, по-прежнему погрязли в старых догмах – в путанице с секретностью, глупостях разведки, беде легковерия. Это не закрученный, а простой мяч. Не curve ball, а soft ball.
Питер Престон, "The Guardian", Великобритания