Размышляя над тем, как Соединенным Штатам следует справляться со своими непреходящими внешнеполитическими проблемами, полезно обратиться к истории. Однако извращенная или неверно запомненная история опасна. К сожалению, в недавних дебатах по поводу интервенции США в Ливии, журналисты и аналитики распространили массу вымыслов и неверных образов относительно использования американской военной силы с момента окончания холодной войны. Вера в эти мифы – особенно, в предположительно успешные результаты [этих операций] – ведет к неправильному пониманию современных проблем и к еще более склонной к вмешательству американской внешней политике.
Первый миф состоит в том, что сочетание воздушной мощи НАТО и наземного наступления Армии освобождения Косово (АОК) вышибли сербского президента Слободана Милошевича из Косово в 1999 году. Сегодня поборники интервенции в Ливии, такие как Макс Бут из Совета по международным отношениям и Питер Юул из Центра для американского прогресса, выступают за повторение этого предположительного успеха. Они утверждают, что силы ливийских повстанцев, при поддержке западных истребителей с воздуха, могут провести успешное наземное наступление до самого Триполи и лишить Муаммара Каддафи власти.
Но проверка прицельной кампании с воздуха в Косово, проведенная ВВС США, нарисовала гораздо более мрачную картину, чем первоначальная хвалебная оценка НАТО: было уничтожено 14 танков, а не 120, как сообщалось ранее; схожим образом, было уничтожено 18, а не 220 бронетранспортеров, и 20, а не 450 установок подвижной артиллерии. В ходе военной кампании сербская армия быстро адаптировалась к действиям НАТО, выстраивая фальшивые «артиллерийские орудия» из бревен и старых осей от грузовиков, а также «ракеты земля-воздух» из бумаги.
Более того, АОК не смогла организовать эффективную и устойчивую оппозицию дисциплинированным, безжалостным и лучше вооруженным наземным силам сербов. В конечном итоге Милошевич был вынужден капитулировать из-за эскалации воздушных ударов НАТО по сербской армии и объектам гражданской инфраструктуры в самой Сербии - в сочетании с отказом России от поддержки Сербии.
Во-вторых, многие как внутри правительства, так и за его пределами, включая сенатора Джона Маккейна и дипломата и ученого Филипа Зеликова (Philip Zelikow), призывали к установлению так называемой «зоны, запретной для сухопутных войск», в пределах которой вооруженные дивизии Ливии не могли бы передвигаться по стране вообще или, как минимум, действовать против гражданского населения. Они ссылаются на успешное использование подобной стратегии силами США в Ираке после первой войны в Заливе. Согласно этой точке зрения, в Ливии сравнительно просто создать зону, запретную для сухопутных войск, и это нейтрализует потенциал обычных вооружений Каддафи и изменит военный баланс между режимом и повстанцами.
Однако в Ираке никогда не было зоны, запретной для сухопутных войск. На самом деле, в октябре 1994 года Саддам Хусейн отправил 70 тысяч военнослужащих во главе с двумя дивизиями Республиканской гвардии по направлению к кувейтской границе. Там они объединились с шестью дивизиями иракской армии, уже размещенными под 32-й параллелью, которая являлась географической границей южной бесполетной зоны. Чтобы оградить кувейтскую и саудовскую нефть, администрация Клинтона ответила на это операцией «Зоркий воин» (Operation Vigilant Warrior), в рамках которой сухопутные войска и бронированная аппаратура США были быстро переброшены в Персидский залив. Остановленный, Саддам быстро отвел свои дивизии Республиканской гвардии обратно в центральный Ирак, где они и остались. Кроме того, резолюция 949 Совета Безопасности ООН потребовала «вывода всех вооруженных соединений, недавно размещенных в южном Ираке». Вашингтон и Лондон использовали эту резолюцию в качестве оправдания для официальных дипломатических предупреждений в адрес Багдада о том, что он не может увеличивать численность своих сухопутных войск ниже 32-й параллели. Но эти меры были применены лишь к военным соединениям, прибывшим в регион после октября 1994 года: другими словами, хотя Хусейн и вывел оттуда две дивизии Республиканской гвардии, шесть дивизий иракской армии остались и беспрепятственно нападали на врагов багдадского режима.
В-третьих, многие военные аналитики вместе с сенатором Джоном Керри, похоже, верят в то, что бесполетные зоны защищают мирное население. Но часто это вовсе не так. Несмотря на радужные воспоминания некоторых сторонников вмешательства, бесполетные зоны над Боснией-Герцеговиной (1992-95) и северным и южным Ираком (1991-2003) не смогли защитить гражданское население этих стран.
В Боснии-Герцеговине бесполетная зона практически не проводилась в жизнь (за одним заметным исключением, когда в феврале 1994 года силы НАТО сбили четыре сербских самолета). Как написала в своих мемуарах Мадлен Олбрайт, бывшая на тот момент представителем США в ООН: «Мы проголосовали за установление бесполетных зон, но сербы нарушили их сотни раз, не заплатив за этой существенной цены». В меньшей степени самолеты и вертолеты хорватов и боснийских мусульман также нарушали бесполетную зону. Даже если бы она была проведена в жизнь, бесполетная зона оказалась бы бессильна против жестоких нападений на повстанцев, проводившихся сухопутными силами сербов, убивших девять тысяч безоружных боснийских мусульман в Сребренице.
В пределах северной и южной бесполетной зон в Ираке, наземные силы Саддама нападали на любую группу, противостоявшую режиму. На юге, в годы после провального восстания шиитов в 1991 году, Хусейн начал жестокую противоповстанческую кампанию. Его войска уничтожили топи, бывшие частью исторической экосистемы южного Ирака, построив через часть из них дороги для доставки артиллерии прямо к порогу шиитских мятежников и осушив остальные, чтобы лишить повстанцев укрытий. В то же самое время силы безопасности Ирака огородили подозреваемые в мятеже районы и контролировали в них передвижения людей. На севере в августе 1995 года – когда бесполетная зона была полностью действующей – Хусейн жестоко подавил непродолжительное восстание курдов с помощью 40 тысяч военнослужащих, 300 танков и 300 артиллерийских орудий.
Тем временем, внешние силы регулярно нарушали бесполетные зоны в Ираке. В южном Ираке иранские истребители проникли в воздушное пространство Ирака, чтобы разбомбить лагеря Организации моджахедов иранского народа (вооруженная антитегеранская группировка шиитов), где проживали и мирные жители, и боевики. В северном Ираке турецкие истребители многократно бомбили деревни, где, как подозревалось, скрывались террористы из Рабочей партии Курдистана. Согласно отчету Госдепартамента США по правам человека за 2000 год, в ходе одного из этих нападений турецкие истребители случайно убили 38 мирных жителей. Как сказал мне один из американских командующих бесполетной зоной в северном Ираке: «Мы летали над курдам на истребителях F-16, чтобы защитить население и доставить гуманитарные грузы. Затем прилетали турки и бомбили курдов с [таких же] F-16».
Четвертый миф американского вмешательства состоит в том, что в 1990-х годах НАТО установило бесполетную зону над Косово – что не помешало сербским солдатам и военизированным отрядам насильно выгнать сотни тысяч косовских албанцев и убить 10 тысяч из них. Обсуждая бесполетную зону над Ливией, комментаторы изданий Washington Post и Wall Street Journal, а также многих других, ссылались на этот мнимый факт, чтобы доказать, что бесполетные зоны бессильны и что поэтому установление бесполетной зоны провалится и в Ливии.
В действительности, после небольших столкновений между сербскими силами и АОК в начале 1998 года, в июле и августе того же года НАТО обсуждало ряд превентивных мер – таких, как отправку военных наблюдателей в Албанию и Македонию – а также более решительные меры, включавшие в себя поэтапную кампанию с воздуха и вторжение натовских войск численностью до 200 тысяч человек в Косово. Однако до начала операции «Союзная сила» (Operation Allied Force) 24 марта 1999 года НАТО не только не устанавливало бесполетной зоны над Косово, но и не обсуждало подобной меры.
И, наконец, многие верят в миф о том, что убийство политических лидеров нейтрализует угрозу, которую представляют их режимы. Указывая на недавние успехи ударов беспилотников, приведших к смерти подозреваемых агентов «Аль-Каиды» и Талибана в Пакистане, многие, включая министра иностранных дел Британии Уильяма Хейга, задаются вопросом «Почему бы нам просто не убить Каддафи?» Хотя это может показаться простым решением, точечная ликвидация политических лидеров не работает.
Недавние сравнимые усилия по использованию крылатых ракет или бомб для уничтожения противников США – включая самого Каддафи в 1986 году и вновь в прошлый понедельник (когда это попытались сделать британцы), Усаму бин Ладена в 1998 году, Милошевича в 1999 году и Саддама Хусейна в 1991 и 2003 годах – были провалены. Несмотря на разведывательный потенциал США, политические лидеры, считающие, что их собираются убить, быстро приспосабливаются к обстоятельствам, живучи, и их сложно убить издалека. Количество провалов США в этом вопросе превосходит даже среднемировой показатель. Между 1875 и 2004 годами, из 298 открыто подтвержденных покушений на государственных лидеров, менее 20% были успешны. Более того, хотя нанесение обезглавливающего удара по руководству, несомненно, приводит всех в замешательство, результат редко бывает положительным – как это было с убийством президента Южного Вьетнама Нго Динь Зьема в 1963 году, когда США еще глубже погрузились в гражданскую войну на стороне некомпетентных генералов в Сайгоне. Какой бы неприятной не была правда, ничто, кроме полномасштабного вторжения не может гарантировать смены режима, как было продемонстрировано везде – от Гранады до Панамы и от Ирака до Афганистана.
Даже когда они точны, исторические аналогии могут оказаться палкой о двух концах. Как утверждали в своей книге «Мысли по времени: пособие по использованию истории для стратегов» (Thinking in Time: The Uses of History for Decision Makers) Эрнст Мэй и Ричард Ньюстад, правильно использованные и критически исследованные исторические аналогии могут улучшить процесс принятия решений (администрация Кеннеди полагалась на уроки Второй мировой войны, чтобы избежать ядерной войны с Советским Союзом во время Карибского кризиса), а могут ухудшить его (администрация Трумана неверно поняла нацизм и фашистский экспансионизм, что привело к просчетам в Корее).
В дебатах о том, вмешиваться ли в Ливии, и если да, то как, противники и поборники интервенции использовали исторические примеры, чтобы подкрепить свои заявления. Слишком часто эти примеры были исторически неточны и неверно применены к разворачивающейся в Ливии гражданской войне. Если недавние применения американской военной силы показали нам хоть что-то, так это то, что независимо от того, состоит ли задача в том, чтобы защитить мирное население, ускорить отстранение Каддафи от власти или стабилизировать Ливию после окончания конфликта, для этого понадобится больше сил, времени, внимания и ресурсов, чем те, что международное сообщество готово предоставить на данный момент.
Мика Зенко, "Foreign Affairs", США