Американский фотограф Дженнифер Гарза-Куэн провела зиму в Детройте. Крупный индустриальный центр за несколько десятилетий оброс руинами и потерял почти все свое трудоспособное население. Разрушенные небоскребы, буйно поросшие зеленью дома, давно расстроенные рояли — кажется, что жизнь давно покинула это место. Но даже если Детройт мертв, некоторые его жители еще тут.
В середине 50-х по количеству небоскребов Детройт соперничал с Нью-Йорком и Новым Орлеаном, а в 1980-м уже был первым по уровню безработицы, бедности и детской смертности и стал носить титул самого опасного и неблагополучного города США.
Летом 1967 года полиция штата совершила рейд в нелегальный бар Детройта. Столкновения полиции с посетителями заведения и случайными прохожими переросли в массовые беспорядки, длившиеся пять дней. За это время горожане разграбили 2,5 тысячи торговых точек, разрушили 400 домов, а еще 500 зданий пришлось снести из-за сильных повреждений. Общий ущерб превысил $65 миллионов. Бунт стал отправной точкой упадка Детройта: тысячи малых предприятий решили перенести свои производства в более безопасные места.
В то же время рынок постепенно переходил на автоматизированное производство, а спрос на физическую силу начал сильно падать. Тысячи людей остались без работы. Нефтяной кризис 1973 года больно ударил по автомобильным гигантам, таким как «Крайслер», «Форд» и «Дженерал моторс»: бензин стал дорожать, а прожорливые американские автомобили не могли конкурировать с малолитражными японскими и европейскими моделями.
В городе перестали строить новое жилье, отток жителей не прекращался. Целые районы остались опустошенными. Заброшенные здания привлекали наркоторговцев, вандалов и уличных преступников.
Детройт — один из немногих городов в Штатах, который за последние 50 лет потерял почти две трети своего трудоспособного населения — порядка 1,2 миллиона человек. В 2013 году он стал первым в истории США городом-банкротом с внешним долгом в $18,5 миллиарда.
— Детройт оказался фактически стертым с лица земли за короткий промежуток времени. Чувство скоротечности и быстрой утраты встроено в психику его жителей. Детройт стал своеобразным символом и предзнаменованием конца американской империи.
Я хотела передать противоречивость и сложность Детройта в своем проекте. Это по-прежнему живой город, который в какой-то степени погубило благосостояние прошлых лет. Вся моя работа исследует американскую мифологию. Меня интересуют идеи, которые трансформировались в нашей культуре до такой степени, что стали определять, кто мы как индивидуальности и как народ.
Детройт погибал медленно и мучительно, будто переживал тяжелую болезнь. Он не единственный подобный город в США, но долгое время оставался витриной городского упадка и именем нарицательным.
Тем не менее в последние годы Детройт стал примером для урбанистических проектов по восстановлению городской среды. Он в какой-то мере птица феникс, которая рано или поздно возродится из пепла. Девизом города после пожара 1805 года стала фраза «Speramus Meliora; Resurget Cineribus» — «Мы надеемся на лучшее, а лучшее восстанет из пепла».
Мой проект исследует, как место влияет на психику живущих в нем. Каждого из нас сформировало то, где мы выросли. Особенно это касается мифологизированных мест, а Детройт точно из таких.
Немало зданий, в которых я фотографировала, были давно заброшены. Внутри я находила много документов и личных вещей. Поначалу я просто снимала эти артефакты, но потом начала разгребать кучи пыльного мусора и доставать из них те или иные предметы. Я стала не только фотографом, но также архивистом и хранителем чужой памяти. А еще — вором, мусорщиком и археологом.
Тяжелее всего было снимать внутри небоскребов посреди зимы: все они давно отключены от коммуникаций, там нет ни воды, ни электричества.