Физик Мелвин Вопсон выдвинул теорию, согласно которой гравитация может быть не физической силой, а механизмом сжатия информации, управляющим упорядоченностью Вселенной, что подкрепляет идею о её возможной цифровой природе или существовании в виде симуляции.
Об этом пишет Фокус.
Британский физик Мелвин Вопсон из Портсмутского университета выдвинул смелую теорию, согласно которой гравитация может быть не физическим явлением в привычном смысле, а инструментом для управления цифровыми данными во Вселенной. Его исследование опубликовано в научном журнале AIP Advances, сообщает издание Futurism.
Согласно Вопсону, Вселенная функционирует как гигантский компьютерный алгоритм, который непрерывно сортирует и сжимает информацию, чтобы поддерживать порядок и минимизировать хаос. Он называет это явление «вторым законом информационной динамики» — аналогом второго закона термодинамики, но применимым к информации, а не энергии.
Вопсон предполагает, что гравитация — это не что иное, как космический механизм оптимизации: подобно тому, как компьютер сжимает файлы для освобождения памяти, Вселенная стягивает материю, чтобы эффективнее управлять данными. Он сравнивает элементарные «ячейки» пространства со своими «информационными пикселями» — аналогами пикселей в видеоигре, каждая из которых содержит информационные блоки.
Это не первый радикальный вывод учёного. В 2022 году он предположил, что генетическая структура вируса COVID-19 якобы подчиняется законам информационной энтропии. Тогда же он выдвинул идею о том, что информация может быть «пятой формой материи».
Теория Вопсона близка к гипотезе симуляции — идее о том, что мы живём в высокотехнологичной имитации реальности, как однажды предположил философ Ник Бостром. Однако, несмотря на научную изящность, идеи Вопсона остаются спекулятивными и вызывают сомнения в академическом сообществе.
Скептики указывают, что даже если подобная теория окажется верной, доказать это крайне сложно — особенно если «архитекторы» симуляции предусмотрели её маскировку. Тем не менее, работа Вопсона продолжает подогревать вечный философский вопрос: а что если вся наша реальность — лишь тщательно сжатый массив цифровых данных?