Численность населения Николаева составляет более 400 тысяч человек, из которых, по данным статистики информационно-вычислительного центра минсоцполитики Украины, 120 тысяч – внутренне перемещенные лица (ВПЛ). За каждым из них стоит своя уникальная история. Это тот опыт, который еще не услышан, потому что ге до разговоров, когда пытаешься спасти себя и близких.
Мы решили узнать у переселенцев из Херсона, какими были их пути переезда в Николаев и как проходила адаптация к новым условиям. С какими трудностями пришлось столкнуться и какую поддержку получили. Предлагаем нашим читателям истории троих переселенцев из Херсона, которые собрали корреспонденты «Новости-N».
История Анны
Анна любит прогуливаться по Николаевской набережной, всматриваться в спокойные воды и вспоминать родную реку Днепр, район Ричпорта в Херсоне, где прожила всю свою жизнь. Она не покидала родной город до последнего: была вынуждена самостоятельно "тащить" двух дочерей подросткового и младшего возраста. Несмотря на высшее техническое образование, Анна никак не могла найти себе работы в течение многих лет и работала не по специальности. И – ирония судьбы – когда наконец-то появилась возможность работать по специальности, началось полномасштабное вторжение.
Город был оккупирован, поэтому работу предлагали только захватчики: единственной финансовой поддержкой стал отец старшей дочери, Анатолий, с которым едва поддерживали связь. Оказалось, что в первые дни он вступил в ряды ВСУ: это породнило пару, однако стало еще одной проблемой — вывезти несовершеннолетних дочерей из-за вражеских блокпостов было страшно: а вдруг у врага есть информация об отце? Анна слышала множество историй от знакомых о том, как россияне рассказывали горожанам всю их семейную историю до мельчайших подробностей, и боялась, что заберут ее детей. Поэтому Анна пыталась не выпускать детей дальше двора: так вплоть до самой деоккупации семейство оставалось в захваченном городе.
В однообразных пейзажах начали стираться черты родного города, но именно в архитектуре Николаева Анна смогла возродить их для себя снова, когда наконец-то уехала из Херсона. Делится, что иногда ей кажется, будто она никуда не уезжала и что на самом деле эти два города – одно целое, настолько они похожи между собой. Однако в Николаев Анна с дочками попала не сразу.
Вынужденные покинуть родной край из-за сильных обстрелов, которые начались после того, как город был деоккупирован, они оказались сначала в Киеве. Было тяжело, необычно. «Там на нас смотрели, как на животных в зоопарке. Им было интересно узнать, что да, как, тем более, мы только выехали из оккупации – сепаратисты значит» – вспоминает Анна. Она жила у знакомых: понимала, что проживание вместе со временем испортит отношения, однако деваться было некуда.
В конце концов так и произошло, поэтому из-за сильных ссор с владельцами временного жилья пришлось переехать на съемную квартиру. В общем жалуется на неприветливость, на отношение людей, которые упрекали беженцев – мол, «понаехали», на безумный ритм столицы. Поэтому и выбрала Николаев – поближе к родному Херсону, где нет гнета многоэтажек, огромных пробок на дорогах и сильных холодов. Делится страхами, которые ее тогда мучили: «Я всегда думала, что николаевцы нас ненавидят, потому что их город россияне обстреливали именно из Херсона». Но несмотря на это, держалась до конца поставленной цели – поселиться именно в Николаеве.
Первая проблема, с которой она столкнулась – поиск квартиры. Арендовать жилье в Николаеве оказалось не так-то просто. За 5 дней до поездки Анна «задалбывала» по телефону множество разных риелторов, но те были слишком требовательны: семья должна была приехать именно сейчас, ждать никто не хотел. К счастью, один сговорчивый риелтор таки нашелся, и, оплатив предоплату, со спокойной душой Анна направилась в новый город. Двухкомнатная квартира "советской эпохи" стала для ее семьи новым домом. Квартира эта и по сей день продолжает доставлять хлопоты постоянными поломками техники, а «целебная» вода напоминает о себе «шоколадными» ваннами и закаляет привычку заранее заставлять половину квартиры баклажками с водой «на всякий случай».
Но кроме жилья нужно было что-то есть. С поиском гуманитарной помощи в Киеве у Анны проблем не было: была терпеливо следила за всеми тематическими телеграмм-каналами. При необходимости, семейство путешествовало из одного конца столицы в другой, а затем в награду привозило домой множество сумок: еду, средства гигиены, бытовую химию, одежду, иногда даже игрушки и лакомство. Но в Николаеве ситуация с поиском "гуманитарки" оказалась неоднозначной: город меньше, зато потребностей в ВПЛ больше. Каждый четвертый житель Николаева вынужденный переселенец, поэтому наборы на получение «гуманитарки», по словам рассказчицы, закрывались мгновенно. Не успевала Анна заполнить однообразные гугл-формы, как экран встречал надписью «Форма закрыта». Более того, если возможность и появлялась, пункт, как назло, сразу прекращал деятельность. Однако впоследствии и потребность в «гуманитарке» отпала: Анна смогла найти стабильный заработок – устроиться на работу, овладев новой профессией. Стабильная работа это то, к чему она стремилась много лет, так что ее амбиции в полной мере реализовались именно в Николаеве.
А если говорить о поддержке, то ее, в общем-то, хватало. Как кто-то узнает, что Анна — ВПЛ сразу предлагает помощь: «Здесь люди другие, добрее, даже, чем в Херсоне». Так неравнодушные горожане подарили постельное белье: когда спишь на чужих кроватях в незнакомой квартире это то, что способно сразу добавить уюта и лщущения, что ты хотя бы немного дома. Другие помогли с мебелью: теперь среди чужой фурнитуры стоит новый стол, поэтому есть где поработать маме или учить уроки детям. Не обделили и кухню: щедрые николаевцы снабдили семью кастрюлями, сковородками, крупами. Поэтому Анна не переживает: ее детям всегда будет где спать, что есть и во что одеться. Эта поддержка особенно приятна, потому что знаешь: приносят просто так, не требуя ничего взамен, от чистого сердца.
Особенно заметна дружелюбность николаевцев по отношению к военным. Муж Анатолий, военнослужащий, погиб во время выполнения боевого задания. Во время редких отпусков он приезжал в Николаев. Однажды оказалось, все это время он мотался с просроченным на 2 года паспортом. В 45 лет должен был вклеить фотографию или поменять документ, но не до этого было – война. Во время одного из отпусков отправились в Государственную миграционную службу. С порога их встретила километровая очередь. Однако специалист принял Анатолия в как военного, без очереди. Помог решить все вопросы, ходил к руководству за разрешениями и согласованиями. Такое отношение откровенно удивило ее мужа: он исколесил всю Украину, но такого не встречал.
Сейчас жизнь Анны понемногу налаживается: арендованную квартиру семейство планирует впоследствии приобрести, так что понемногу накапливает капитал. Анна не спешит возвращаться с семьей в Херсонскую область и признает, что отныне Николаев – ее дом.
История Дианы (по просьбе рассказчицы имя изменено)
Судьба редко оставляет нам право выбора: мы подвластны ей до последнего, иногда даже, несмотря на собственные стремления.
Диана в начале полномасштабного вторжения проживала с мужем и несовершеннолетней дочерью в Херсоне. Старшая дочь находилась за границей. Расли дети в херсонском общежитии: у них были две комнаты, в одной из которых жили девочки, а в другой — она с мужем. Денег не хватало, а сама рассказчица сталкивалась с трудностями – прежде всего, с поиском работы. Диана имела высшее экономическое образование, но мечтала стать агрономом. Однако с появлением двух дочерей карьерные амбиции притупились, а оставшиеся не приносили никаких доходов. Так что семейство на своих плечах держал отец.
С началом войны нужно было спасаться, поэтому Диана вспомнила о родне, которая живет в селе на Черниговщине. Родственники приняли женщину с дочерью к себе. Все, что семейство нажило за многие годы, осталось в Херсоне.
К сожалению, в результате вынужденного переезда ослабли родственные связи: глава семейства отправился в Николаев, по работе, оставив между собой и семьей пропасть во многие сотни километров. Постепенно ухудшались и отношения с родственниками: родня со временем стала намекать, что переселенцам в гостях лучше не задерживаться. Несмотря на все, Диана не теряла оптимизма и в селе нашла себе дело по душе: с юношества имела тягу к «копанию в почве». Поэтому Диана разрывалась между тем, чтобы заниматься земледелием, жить с дочерью, где нет сильных обстрелов, а рядом - знакомые пейзажи, и поехать к мужу в чужой город в зону активных боевых действий. Так и прошел год: она продолжала откладывать переезд В 2023 году дочь поступила на учебу во Львов, так что родственники еще активнее начали подталкивать Диану к активным действиям. Это заставило ее решиться и наконец-то переехать к мужу в Николаев.
Муж Дианы сначала жил в общежитии, но потом вынужден был искать квартиру. Из-за нехватки средств выбрал жилье с минимальной арендной платой. Когда жена приехала к нему, она была шокирована: увидела пропахшую табаком квартиру, беспорядок в ней и мужа с крайне истощенной нервной системой. Первой задачей, которая встала перед женщиной, было наладить нормальные условия для проживания. Сначала она навела порядок в квартире, а затем – «оживила» и любимого. Но благоустройство жилья не стало спусковым крючком для образования магической привязанности к новому месту жительства: по мнению рассказчика, Николаев встретил ее неприветливо.
В значительной степени к такой оценке приложили руку соседи: этажом ниже проживает неблагополучная семья - муж и жена, употребляющие наркотики. Есть у этих соседей привычка забывать еду на плите. Как-то Диане удалось в последнюю минуту остановить огонь – услышала, что пахнет горелым, но в другой раз не успела – произошел пожар. С этого времени Диана регулярно проверяет коридор, чтобы вовремя уловить тревожный запах.
Несмотря на не слишком хорошие впечатления от соседей, отношение к николаевцам у Дианы нейтральное: «Люди здесь, как и повсюду: ни лучше, и ни хуже. Ты им улыбаешься и хорошо относишься, и они тебе в большинстве случаев отвечают тем самым». Хотя, по мнению Дианы, николаевцы, как ей показалось, почему-то не очень интересуются собственным городом: «Коренные жители николаевские аборигены: никогда не задумаются над очевидными вещами». Рассказчицу поражает неосведомленность многих горожан с собственной культурой и историей. Однако активной женщине это не очень мешает: пусть николаевец и не может объяснить, почему Каштановый сквер в народе зовут "горбатым", но от прогулки в нем Диана не откажется.
С поиском работы в Николаеве пока не «клеится»: либо деньги скудные, либо неоднозначный график, либо неприятный коллектив. Хорошо, что есть опора – муж. Как и большинству переселенцев, ей пришлось столкнуться с банальными, но болезненными трудностями: официальное трудоустройство почти нереально, а государственная поддержка заканчивается на формальностях. Часто все держится только на собственных силах и знакомствах, к которым Диана, кстати, относится скептически: в отличие от мужа смысла заводить дружбу не видит, поскольку не будет жить здесь в дальнейшем. Так что, кто друг главе семейства, тот друг и для нее.
Но, несмотря на неудобства, в целом адаптация рассказчику далась успешно. Муж «познакомил» ее с Николаевом: несмотря на нелюбовь к урбанистике, Диане было приятно обойти город и его широченные, на ее взгляд, проспекты. Отметила, что инфраструктура расположена без "загвоздок": при наличии желания можно найти все.
Засиживаться в Николаеве женщина не планирует: работы нет, город "давит", а душа рвется в другие края. Пока Диана будет оставаться в городе, и по окончании войны непременно будет искать новые горизонты для себя и семьи.
История Татьяны (по просьбе рассказчицы имя изменено)
Как бы ты ни старался обеспечить себе спокойную старость и обустроить комфорт добросовестно работая всю свою жизнь, можешь в один момент остаться ни с чем. С этим столкнулась Татьяна. Утром 24 февраля ей сообщил о начале рабочего дня не будильник, а взрывы и тревожные сирены. Более сорока лет она проработала учительницей в херсонской школе: учительская зарплата была небольшая, женщина уже готовилась к выходу на пенсию, которая, по ее собственным подсчетам, позволяла скромно жить, не обращаясь за помощью к детям. Но судьба определила для нее другое.
В первый день войны растерянная Татьяна поехала на работу, надеясь, что там придет в себя. Но ни в школе, ни в городе вообще никто не знал, что делать. Лишь услышав взрывы в Чернобыевке, она осознала масштаб катастрофы. Растерянную ее подхватили взрослые дети: с ними и с внуками они в первые дни выехали в Кропивницкий по совету знакомых, которые помогли найти квартиру. Так с полупустыми дорожными сумками с самыми главными вещами (документами, деньгами и минимальным количеством одежды, что там только «времена, трусы и галстук», как в шутку рассказывает рассказчик) прибыли в новый город. Это стерло все страницы истории жизни Татьяны "на ноль", заставив начинать все сначала, что в ее возрасте не так просто.
В Кропивницком семья поселилась в хорошей двухкомнатной квартире с евроремонтом и, по словам Татьяны, огромной квадратуры. Однако смысла в просторности было мало: для ночевки большое семейство имело только один диван. Кухня тоже была пуста – ни кастрюли, ни тарелки, ни даже, вилки. Когда второпях бежали из Херсона, конечно, никто в чемоданы столовых сервизов или спальников не упаковывал. Так что процесс акклиматизации начался с радикальной закупки: посчитали, сколько нужно матрасов, подушек и одеял, а для кухни – ложек, чашек и вилок, нашли кастрюли и электрочайник. Расходы были немалые, а ведь еще надо было мириться с росшей ежемесячно стоимостью аренды. Хотя впоследствии в Кропивницком нашли квартиру дешевле, желание поселиться поближе к Херсону не оставляло. Даже когда Татьяна узнала о подрыве Каховской ГЭС, в глубине души продолжала надеяться на лучшее. Поэтому выбрали Николаев, чтобы было легче перебраться в родной город: когда переезжали, надеялись, что вот-вот и война закончится. Однако прогнозы не оправдались – «мытарства» продолжились уже в Николаеве.
С тем, как «босые и голые» приехали в Кропивницкий, этот переезд не сравнить. Однако на новой квартире тоже ничего "хозяйственного" не было. Как-то совпало, что именно когда переехали, в марте, в Николаеве уже отключили отопление, рассказывает Татьяна, так что легко не было. Ее больной спине сразу «пришлась по душе» необходимость регулярно таскать тяжелые баклажки с водой, а легким – сырость в квартире, которая покрыла стены плесенью. Но деваться некуда: как что-то сломается, все докупают самостоятельно и приводят в порядок. «Как оно все не свое, и делает не хочется, а надо» – жалуется Татьяна.
Привыкать приходится и к николаевцам, тем более, когда дело касается того, чтобы прокормить семью. В Кропивницком, вспоминает Татьяна, «гуманитарки» практически не было: давали по 5 картофелин, по 2 морковки и по 1 кг сахара в пакетиках – на том и все. Здесь уже больше было возможностей, а знакомые в Николаеве (тоже ВПЛ) помогали заполнять бланки и формы, чтобы получить финансовую поддержку. Однако в отношении жителей города ситуация иная, рассказывает Татьяна: «Куда бы ни пошел, на тот же рынок никто даже копейки не уступит». Однажды рассказчица пошла за овощами на рынок: видит два ящика огурцов разных сортов. Спрашивает, откуда овощи, просто из любопытства (а вдруг из Херсона?). «А вам что не все равно, что есть?» – отвечает ей продавщица, зло, так – «Не хотите – не берите». Но мне уже ничего и не хотелось” – делится рассказчица.
С соседями ситуация похожая: все друг друга знают, так что понимают, кто и откуда, однако жителям «ни горячо, ни холодно» - не то чтобы предложить помощь, а хотя бы банально улыбнуться при встрече.
Татьяна продолжает работать учительницей, однако в дистанционном формате, как и само херсонское учебное заведение. Рассказчик всеми силами вместе с другими учителями заботится о престиже школы и продолжает обучать талантливых детей, которые приносят победы в олимпиадах – это помогает заведению держаться «на плаву». Как-то к конкурсу художественного чтения потребовался сборник текстов Тараса Шевченко. Рассказчица не очень любит электронные книги, поэтому для выбора литературных отрывков для детей искала физический носитель. Обратилась в ближайшую библиотеку – нет у них «Кобзаря»! Это стало шоком для Татьяны. На выручку пришла соседка, у которой нашелся экземпляр украинской классики. Однако, к сожалению, на опыте Татьяны, это лишь исключение из правил, на уступки николаевцы не идут: «Меня это удивляло, бесило: думаю, допустим, если бы я там с кем-то жила в Херсоне и понимала, что эти люди должны бежать, мне кажется, я бы с ними делилась всем чем. Просто помочь, может, что-нибудь рассказать. А здесь такого нет».
Все чаще беспокоит здоровье – постоянно напоминает о себе злосчастная спина. Пришлось заключить декларацию с семейным врачом в Николаеве. Тот дал направление в реабилитационный центр. Рассказчица пыталась туда попасть 3 раза, но все бесполезно: то документы не принимают из-за отсутствия справки, которую сами не присмотрели, то просто игнорируют. Раз пришла Татьяна в 12:45 – поздно. В следующий раз пришла раньше, в 11:45 – пациентов ноль, а братья не берут. Попросила: «на койку» ее класть не надо, а только посмотреть направление и ответить, окажут ли услугу или нет. Допросилась: вышла к ней главный врач. Оказалось, принимают ли пациентов с 9 по 12 час. Рассказчик задала остроумный вопрос, как это они работают так, по 3 часа в день, на что ей в ответ отмахнулись: «Не ваше дело». Такое отношение отрезало любые желания: «Мне хотелось плакать, кричать. Думаю, Господи милостивый, разве так можно с людьми?» Поэтому Татьяне лучше ездить к «своим» врачам в Херсон, хотя дорога каждый раз становится все опаснее.
Татьяна говорит, что не собирается связывать свою жизнь с Николаевом. Ей несколько раз за военный период приходилось бывать в Херсоне, поэтому она видела своими глазами, как понемногу «оживает» город: «Только где-то затихло: веники в руки, метут, цветочки сажают, занимаются своим хозяйством, делами. Верят в то, что все когда-нибудь изменится». Конечно, не скоростными темпами: опасность высока, а некоторые районы Херсона вообще остаются «мертвой зоной». Но при всем рассказчик мечтает вернуться назад.
Так что каждый выбирает для себя сам: кто хочет вернуться на Херсонщину, кто уже решил связать жизнь с Николаевом. Но, несмотря на разные судьбы, всех этих людей объединяет общее стремление быть услышанными. Война принудительно создает общий контекст для всех: незнакомые люди со всей страны объединяются, чтобы поддержать друг друга. Пусть переселенцу в Николаеве неизвестны локальные "фишки" города, он надеется, что, независимо от его прописки или жизненных обстоятельств, получит помощь. Ибо, когда твою историю слушают не с сожалением, а с пониманием, появляется вера в то, что даже после потери дома можно построить новую жизнь.