Недовольные нежеланием европейцев вооружать Украину, два видных бывших американских чиновника — Ханс Биннендийк (Hans Binnendijk), занимавший пост старшего директора по оборонной политике в Совете национальной безопасности США, и Джон Хербст (John Herbst), работавший американским послом на Украине с 2003 по 2006 год — недавно написали статью в New York Times, требуя ввести так называемое «испытание Мариуполем». Они заявляют, что если и когда повстанцы двинутся на юго-восточный портовый город Украины Мариуполь, Запад должен будет покарать Москву и ее приспешников, поставив Киеву все необходимое вооружение для изгнания российских войск с украинской территории, ужесточив санкции и, возможно, приняв самую серьезную меру, такую, как «временное отключение России от базирующейся в Брюсселе системы финансовых расчетов SWIFT». Последняя мера, утверждают они, «может разрушить и без того ослабевшую российскую экономику».
Мариуполь расположен на подходе к перешейку, соединяющему Крым с основной частью Украины. Если повстанцы сумеют захватить этот город, Россия обретет неофициальный наземный коридор, ведущий на территорию, которую ей даже спустя год после аннексии трудно снабжать. Но как считают Биннендийк и Хербст, Мариуполь станет лишь началом более масштабной и продолжительной кампании Кремля, цель которой — воссоздать Новороссию царской эпохи, собирая ее «по кусочкам» и возвращая России ту неофициальную границу, в пределах которой она размещалась с конца 18-го века до революции 1917 года. А это территория до самой Одессы и далее, до поддерживаемого Россией анклава Приднестровье.
Если мы решим, что цель Кремля - это на самом деле пусть и неформальное, но мощное усиление российской власти и влияния вдоль северной арки черноморского побережья, которое вновь приведет Россию на порог Балкан, то в этом случае бывших американских чиновников можно простить за то, что у них судорожно дрожат пальцы. Но упомянув о Новороссии в ходе интервью в апреле прошлого года, президент Владимир Путин после этого тщательно избегает использования данного названия. Он весьма красноречиво отказался признать результаты референдумов, проведенных в Новороссии по крымскому образцу, и провозглашенную там в прошлом году независимость.
Вместо этого русские неоднократно заявляли о том, что они хотят региональной автономии для Донбасса в составе Украины, защиты языковых и культурных прав русскоязычного населения по всей стране, а также официального согласия Украины на нейтралитет, включая бессрочное обязательство НАТО не приглашать Киев в состав альянса. Как отметила недавно Фиона Хилл (Fiona Hill), у Путина нет желания возрождать Российскую империю или Советский Союз. Чего он хочет, так это восстановления престижа России как великой державы, что предусматривает уважительное отношение других стран к главенству ее политических интересов на Украине и в других бывших советских республиках, а также к ее давним историческим и культурным связям с ними.
Это не значит, что Мариуполь не является военной целью для сепаратистов и Кремля. Не можем мы быть уверены и в том, что после захвата Мариуполя Россия не обратит свое внимание на Одессу. Но возможности у Кремля ограничены, поскольку Россия находится в бедственном финансовом положении. Это обстоятельство, а также нарастающее недовольство в обществе, вызванное резкой инфляцией, должны заставить Россию ограничиться достижимыми целями на Донбассе и отбить у нее охоту расширять зону конфликта.
Следовательно, попытка захвата Мариуполя будет больше связана со стремлением Москвы укрепить свои позиции в достижении более ограниченных политических целей, нежели с расширением ее владений в Причерноморье. (Турция, Венгрия и Словакия в этом плане совершенно невозмутимы и сохраняют спокойствие.) А это указывает на два момента. Первый — это относительная слабость позиций России. Хотя украинская армия показала себя далеко не блестяще, политические цели России на Украине существенно превосходят ее возможности по принуждению Киева или Запада к принятию этих целей. Второй момент — это несовпадающие взгляды сторон на содержание и значение Минского соглашения.
На Западе многие расценили данное соглашение как подразумеваемую капитуляцию России. Guardian недавно привела слова нового председателя Европейского совета экс-премьера Польши Дональда Туска (Donald Tusk), который сказал:
Минское соглашение имеет смысл только при условии его полной реализации. Его частичная реализация будет очень рискованной для Украины ... Во-первых, нам нужна полная реализация, включая полный контроль над украинской границей.
Но проблема в том, что Минское соглашение увязывает контроль над границами с предоставлением Киевом в первоочередном порядке особого конституционного статуса Донецку и Луганску. Украинские националисты в Раде выступают резко против такого решения. Минск для России - это шаг к созданию таких условий, как подлинная автономия на Донбассе, и она считает это первостепенной задачей, предваряющей достижение остальных политических целей Москвы на Украине.
Таким образом, плохая новость для сторонников полной капитуляции России состоит в том, что положить конец войне можно только методами старомодной дипломатии, какими бы неудобоваримыми они ни были. А хорошая новость заключается в том, что консерватизм российской политической культуры, заставляющий ее рисковать экономическим благополучием ради защиты того, что многие на Западе считают концепцией национальных интересов 19-го века, указывает на готовность России к всевозможным компромиссам, которые лежат в основе старой дипломатии европейского согласия. Кремль не зря отмечает в этом году 200-летие Венского конгресса 1815 года.
Наступление на Мариуполь и связанные с ним человеческие жертвы будут огромной трагедией. Но Мариуполь не изменит фундаментальные цели России; а если Запад втянется в опосредованную войну с Москвой, это никак не поможет ему в достижении прочной политической договоренности с Кремлем, которая должна вернуть мир и стабильность на всю восточную Украину.
Хуже провала попыток силой принудить Россию к капитуляции на востоке Украины может быть только успех таких попыток. Если Путин падет, националистически настроенные россияне вряд ли вверят свою страну либеральному и конструктивному лидеру. Госсекретарь США Джон Керри (John Kerry) говорит, что он готов попробовать дипломатическими средствами договориться с Асадом. Он должен попытаться сделать то же самое с Путиным, пусть и запоздало.
"The National Interest", США, перевод ИноСМИ