В Николаеве продолжается эпопея с попыткой взыскания с Николаевского глиноземного завода огромной суммы в 9,2 миллиарда гривен. Несмотря на то, что инициаторы иска — активисты недавно возникшей общественной организации «Стоп шлам» — утверждают, что у них нет цели уничтожить предприятие, на заводе говорят однозначно — в случае необходимости выплаты указанной суммы, которая, кстати, более чем в два раза превышает бюджет всего Николаева на 2021 год, завод придется закрыть. Эту информацию в интервью «Новостям-N» подтвердила и финансовый директор НГЗ Галина Александровна Кравченко.
Заместитель гендиректора самым беспристрастным языком — языком цифр — пояснила, какие последствия для экономики, экологии, социальной сферы наступят в том случае, если Николаевский глиноземный завод прекратит свою работу. Причем, речь идет не только о Николаеве, но и в целом об Украине.
- Галина Александровна, давайте с главного — с цифр. Николаевский глиноземный завод является одним из крупнейших налогоплательщиков Николаевской области, это так?
- Мы являемся не только крупнейшим налогоплательщиком области, но и входим в число крупнейших налогоплательщиков Украины. За 9 месяцев текущего года в бюджеты различных уровней мы заплатили 854 миллиона гривен налогов, по итогам года будет, скорее всего, более миллиарда. НГЗ — уникальное предприятие. Сырье, на котором мы работаем, — бокситы — отсутствуют в Украине. 100% сырья импортируется: из Африки, Австралии, Бразилии. Поэтому мы являемся одним из крупнейших в Украине импортеров. Львиную долю нашей продукции отправляем на экспорт. Таким образом, мы являемся также и одним из крупнейших в Украине экспортеров, наша выручка, практически вся валютная, заходит в Украину. Кроме того, мы, наверное, единственное уникальное предприятие, в составе которого есть подразделение — это Днепро-Бугский морской порт. Мы — один из крупнейших в Украине морских терминалов.
- Порт работает только на приемку, или на отгрузку грузов тоже?
- Мы обслуживаем в основном свои грузы, но когда есть необходимость, то и грузы наших клиентов: там есть и приемка, и отгрузка. Грузооборот нашего порта где-то 5,7 млн тонн. Понимаете, о каких оборотах идет речь? На этих оборотах Государственная морская администрация (ГМА) Украины получает портовые сборы от судовладельцев за проводку судов. Знаете, счет за обслуживание одного только судна составляет примерно 130 тысяч долларов. Это достаточно существенно.
А готовая продукция и основные материлы отправляются по железной дороге – это примерно 2,2 миллиона тонн. Так что для «Укрзализныци» мы также один из крупнейших клиентов.
- Получается, что НГЗ не только уплачивает весомые налоги, но и заводит валюту в страну, и платит сотни миллионов другим украинским предприятиям: ГМА, «Укрзализныци». Кому еще?
- На нас зарабатывает более 500 миллионов в год Государственная морская администрация, сопоставимую сумму получает и ГП «Укрзализныця». Заметьте, что все это крупные государственные предприятия, которые, в свою очередь, тоже являются крупными плательщиками налогов. Мы также являемся самым крупным в Европе потребителем каустической соды. В Украине есть единственное предприятие – «Карпатнефтехим» в г. Калуше Ивано-Франковской области, которое производит каустическую соду. Поэтому если вдруг какие-то проблемы возникнут у НГЗ, то рынок каустика почувствует это сразу во всей Европе. А то, что Калушское предприятие ориентировано на НГЗ – безусловно.
Несмотря на то, что наши расходы на топливно-энергетические ресурсы на производство продукции одни из самых низких в мире, мы все равно являемся одним из крупнейших потребителей газа в Украине. Мы покупаем порядка 44 миллионов кубометров газа в месяц. При этом никаких льгот — весь объем покупается по рыночной цене. Крупнее нас только Одесский припортовый завод.
- В связи с повышением стоимости газа испытывает ли предприятие трудности? Упомянутый Вами ОПЗ приостановил работу из-за цен на газ.
- Скажем так, тот уровень цены, который был достигнут, нам не грозит остановкой. Все определяется конъюнктурой рынка. Сейчас алюминий в цене, глинозем в цене, поэтому мы могли себе позволить работать.
- Какие еще наиболее крупные смежники, которым вы даете работу?
- Транспортировка газа – государственное предприятие «Газотранспортная система Украины». Основных я назвала, а количество контрагентов у нас очень большое.
- То есть, если теоретически что-то случится с НГЗ, то без работы останутся не только 4 тысячи сотрудников НГЗ, а пострадают многие предприятия в Украине?
- Безусловно. На нашем предприятии средняя зарплата за 9 месяцев текущего года составляет 21 754 гривны. 1400 наших работников, еще 3000 тех, кто на площадке работает – 4400 человек. Это 4400 домовладений — есть такой термин в макроэкономике. А это уже около 20 тысяч человек. То есть, если мы остановимся, останутся без работы основные кормильцы, существенно ухудшится уровень жизни 20 тысяч человек. Конечно, это отразится на обстановке в регионе. Давайте посчитаем, что потеряет экономика региона. Если среднюю зарплату умножить на 4400 наших работников и на 12 месяцев — это 1 миллиард 151 миллион гривен в год доходов домохозяйств, которых не будет. Эту сумму потеряет рынок, малый и средний бизнес Николаевской области — они не реализуют товаров на эту сумму, не получат доходов, соответственно, не заплатят налогов. Если эти 4400 человек потеряют работу, это будет существенная дополнительная нагрузка на фонд занятости. В социальные фонды, в пенсионный и другие, мы платим около 80 млн гривен в год — их тоже не будет. И главное. Расходы на содержание шламовых полей, за которые нас «шпыняют», ежегодно составляют 400 миллионов гривен. Это огромные вложения, расходы. Если мы остановимся, скажите, кто возьмет на себя эти расходы?
- 400 миллионов — это колоссальная цифра. А как долго шламохранилища могут оставаться безопасными, если за ними прекратится уход?
- Шламохранилища, как и любые гидротехнические сооружения нуждаются в постоянном, и при том квалифицированном обслуживании. После того, как их перестанут обслуживать, безопасность вам никто не сможет гарантировать уже через неделю.
- Насколько в принципе безопасны наши шламохранилища? Все помнят катастрофу в Венгрии, где прорвало дамбу...
- У нас совершенно другая технология складирования, другая конструкция. Шламовое поле № 1, которое было построено еще в 1980 году при Советском Союзе, строили французы. Поэтому оборудование, качество заметно отличается от принятых в СССР стандартов. Это поле сейчас уже наполовину рекультивировано. У нас замкнутый цикл водооборота, нет сбросов технологических вод ни в реки, ни в лиман, ни просто в канализацию. Водооборот организован через шламовое поле. Мы сейчас работаем над тем, чтобы получить одобрение, проводим оценку воздействия на окружающую среду (ОВОС), чтобы построить пруд-накопитель. Он нужен, чтобы отвести воду с первого поля и завершить его рекультивацию. Но мы не просто работаем в плане рекультивации, а, как ответственный бизнес, постоянно оцениваем состояние шламового поля, следим за его устойчивостью. Сейчас более 60 га первого шламполя рекультивировано — там растут деревья, трава, кустарники, гнездится множество птиц, водятся зайцы и даже лисы. Смогло бы там хоть что-нибудь вырасти, если бы почва была «отравлена», как говорят некоторые активисты? Конечно же, нет!
В дальнейшем это шламохранилище будет полностью рекультивировано и закрыто. Что касается шламового поля № 2, то там сухой метод складирования. Если первое — наливное, туда приходит шлам в виде технологической пульпы, то на второе он поступает более сухой. Мембраны, спецматериалы, постоянный контроль – поэтому полностью исключается воздействие на подземные воды, грунты и воздух.
- Как раз возник вопрос: если шлам там более сухой, значит, опасность пыления возникает?
- У нас предусмотрены технологии, исключающие пыление. Работают шнекоходы, которые специально уплотняют шлам, он теряет возможность подниматься в воздух, добавляем специальные реагенты, которые связывают его. Есть спринклерные системы. Это не просто так – вылили его туда и забыли, есть специальная технология укладки.
- Насколько соответствует технология работы с красным шламом, применяемая на НГЗ, мировому уровню?
- Мы – самое большое в Европе предприятие по производству глинозема. Поэтому говорить, что мы чего-то не можем – не правильно. Мы можем все, и на самом современном уровне. Когда строили шламполе № 2, мы изучали лучшие мировые практики, были в Бразилии, Канаде, Ирландии. Мы построили такое поле, которому нигде не было аналогов на тот момент. Во всем мире сейчас складируют шлам так, как на нашем шламполе № 2. Мы и сейчас постоянно работаем с научными институтами, совершенствуем технологии, не останавливаемся на достигнутом, но однозначно мы ничем не хуже, чем в Европе.
- Иными словами, другого способа обращения со шламом не существует?
- Да. Именно так делается во всем мире: никто никуда шлам не вывозит, он складируется рядом с местом производства глинозема. Так делают во всех странах — от США до Китая.
- Активисты говорят о вредном воздействии шлама. Утверждают, что люди, которые работают на НГЗ, часто болеют, в соседних с предприятием населенных пунктах у жителей повышенный уровень онкологических заболеваний, намекая на то, что красный шлам – крайне опасная субстанция.
- Красному шламу в соответствии с нашим законодательством присвоена четвертая категория опасности — самая низкая. В нашей стране законодательно установлены предельно допустимые концентрации содержания веществ, которые считаются вредными, в воздухе, воде и почве. С 2018 года Государственная экологическая инспекция проверяла наше предприятие 10 раз! Каждый раз брали образцы воздуха, почвы, воды – и НИ РАЗУ не было зафиксировано превышения. Ведь что такое шлам? Это, по сути, та же африканская земля, из которой извлекли алюминий.
Мы тоже слышали выступления каких-то персонажей о том, что тут Витовский район прямо-таки «вымирает». Здесь много предприятий, поэтому говорить о том, что на жизнь всего района влияет НГЗ — это очень большое преувеличение. И несмотря на это, мы официально запросили данные в Николаевском областном онкодиспансере по Галициновской ОТГ, на территории которой расположено наше предприятие.
Показатель онкозаболеваемости жителей сел Галициновской громады на 19,3% ниже общего уровня заболеваемости по Витовскому району и на 11% ниже, чем в среднем по Николаевской области. Если говорить, что шлам пылит, то логично предполагать, что основным онкологическим заболеванием должны бы быть заболевания дыхательных путей. Так вот, последний случай заболевания раком легких в соседних с НГЗ селах был зафиксирован 6 лет назад. В Галициново смертность от онкологических заболеваний в прошлом году снизилась на 26,7% по сравнению с предыдущим годом, в Лиманах – на 19%, в Лупарево в 2020 году вообще не было умерших от онкозаболеваний. На сегодня на учете в онкодиспансере стоит 1531 житель Витовского района. Из них только 17,6% – это жители ближайших к НГЗ сел. Наибольшее количество людей с онкозаболеваниями проживают в Мешково-Погорелово, Пересадовке, Шевченково и Воскресенском — эта тенденция сохраняется из года в год. Трудно предположить, что жители этих сел страдают от пыления шламовых полей больше, чем наши соседи. Цифры беспристрастны. А все остальное — не более чем спекуляция.
- А что касается работников НГЗ? Анализировали структуру заболеваемости?
- У нас нет случаев профессиональных заболеваний – бронхолегочных, которые считаются таковыми для нашего вида деятельности. За последние более чем 10 лет не было зафиксировано ни одного случая профзаболевания. И каждый год у всех работников обязательный медосмотр.
- Еще одно обвинение ваших оппонентов…
- Знаете, я бы не называла их оппонентами. Это хорошо спланированный и организованный театр абсурда.
- Возможно. Но они подали иск о компенсации 9 млрд гривен, и суд стал на их сторону. Что было бы, если бы предприятию пришлось заплатить?
- Это равноценно остановке предприятия.
- А откуда такая сумма взялась – 9,2 млд? Вы не пытались узнать?
- Иск «Стоп шлама» строится на результатах — давайте называть вещи своими именами — фейковой судебно-психологической экспертизы. Именно эксперты вычислили эту сумму. Я читала эту экспертизу — мне было интересно. Неизвестно кем, неизвестно как и среди кого якобы были проведены опросы 1279 членов «Стоп шлама». На основании только этих опросных листов, не видя в глаза ни одного человека, эксперты вывели условный психологический портрет и изучали какие-то мифические «моральные страдания», которые эти лица якобы испытывали от деятельности НГЗ. При этом, повторяю, ни одного представителя организации они в глаза не видели, с ними не общались. Была высчитана сумма на одного, и это потом умножили на всех пострадавших — вот и получилось 9 миллиардов 208 миллионов - около 7,7 миллиона на одного. Но Министерство юстиции в лице дисциплинарной палаты экспертно-квалификационной комиссии разобралось: эти эксперты фантазировали, они не руководствовались ни одной из утвержденных методик. В итоге к экспертам было применено дисциплинарное взыскание, действие их свидетельств как судебных экспертов приостановлено. В отношении этих экспертов сейчас расследуется уголовное производство по статьям об использовании заведомо поддельных документов и введения в заблуждение. Нацполиция ведет отдельное расследование в отношении самого «Стоп шлама» по статье о мошенничестве. Кстати, НГЗ уже признан пострадавшим в рамках этого дела. Полиция обладает фактами, свидетельствующими о том, что имело место мошенничество. Кроме того, были нарушения в работе суда. От госпредприятия «Информационные судебные системы» наши адвокаты получили доказательства, что было вмешательство в работу суда.
- Со стороны кого?
- Есть конкретные фамилии работников, которые вносили данные в систему суда, что распределение того, кто будет рассматривать иск, происходило не в рабочее время, а поздно вечером, в 23:30. Пытались представить это так, будто судья Боброва в это время якобы была на работе. При этом сам Заводский суд дал информацию, что в тот день судья Боброва не работала в 23:30. Этим теперь занимается ГБР и НАБУ.
- Еще одно обвинение: якобы НГЗ за годы независимости Украины не доплатил налогов на какую-то совсем уж фантастическую сумму – 240 миллиардов...
- Сложнее всего комментировать глупости. Я могу официально заявить, что НГЗ, будучи крупным налогоплательщиком Украины, систематически проверяется налоговыми органами. Мало того, в 2019 году ГБР открывало уголовное производство, где были и НГЗ, и налоговая (тогда фискальная служба Украины), и органы таможни. ГБР серьезно разбиралось с переработкой сырья, классами опасности красного шлама, законностью его размещения — то есть все вопросы, о которых сейчас вопит «Стоп шлам», были тогда рассмотрены. Дело было открыто в апреле 2019 года, и в октябре 2020 оно было закрыто за отсутствием состава преступления. НГЗ проверяли, очень тщательно, и поэтому мне сложно комментировать, откуда они взяли такую сумму... Наверное, тоже каких-то «экспертов» привлекали (улыбается). НГЗ в своей деятельности соблюдает все законы Украины. Моя задача как финансового директора не допустить нарушений любого законодательства, а налогового — прежде всего. Иногда налоговое законодательство допускает неоднозначную трактовку, и, будучи крупным налогоплательщиком, мы имеем налоговые споры с налоговыми органами, и ни одного спора НГЗ не проиграл. И еще: мы в технологической цепочке крупнейших мировых компаний, которые работают в двух десятках стран. Никто не станет рисковать репутацией, играясь с налогами, это не тот уровень.
- На акциях протеста возле апелляционного суда, где рассматривают то самое решение о компенсации 9,2 миллиарда, присутствуют работники завода. Причем соотношение примерно таково — более 500 работников НГЗ и около 50 активистов «Стоп шлама». Увидев такую невыгодную для себя пропорцию, последние заявили... что заводчан якобы заставили выйти на акцию возле суда.
- Это ложь. Человеческий ресурс – самый ценный ресурс, которым обладает бизнес. Николаевский глиноземный завод проповедует честность и открытость в отношениях со своим персоналом. У нас работает уникальная система информирования персонала, у нас создан рабочий совет, когда именно работники советуют администрации, как и что следует делать, мы плотно работаем с профсоюзом. У нас работает «Служба доверия». Поэтому люди у нас знают всю правду. Безусловно, они переживают за свое будущее. Мы не скрываем от наших работников, что выплата 9,2 миллиарда эквивалентна остановке предприятия. Люди ведь понимают, что они потеряют. У нас есть соцпакет, определенный коллективным договором, который неоднократно был признан лучшим в горно-металлургической отрасли Украины. У нас бесплатные перевозки на работу и с работы, бесплатное питание, летний отдых, санаторно-курортное лечение, есть своя прекрасно оборудованная медсанчасть, компенсация расходов на лекарства. Работников, которые заболели Covid-19, обеспечиваем полностью всеми необходимыми медицинскими препаратами и если после нуждается человек в оздоровлении – мы это оплачиваем. Мы провели несколько опросов об удовлетворенности программой соцподдержки, разрабатываем дальше и начинаем ее реализовывать. Например, в этом месяце на 33 % обновим парк автобусов, которые возят работников. Вышли на финальную стадию переговоров со страховыми компаниями – у нас будет полностью 100% охват медицинским страхованием. Увеличиваем компенсацию стоимости питания, расширяем ассортимент блюд. Приглашаем всех в «Водолей» и на 70 % оплачиваем 8 посещений в месяц.
Все знают, как мы умеем строить — на примере современной больницы, которую мы подарили городу, аналогов нет в Украине. Сейчас у нас есть проект – хотим построить несколько жилых домов для удовлетворения потребностей работников в жилье. Рассматриваем варианты, землю в Корабельном районе, проекты. Это не просто далекие перспективы, мы реально над этим работаем.
Также в рамках этой социальной программы изучаем рынок и хотим приобрести летнюю базу отдыха на морском побережье. Базы отдыха есть, но их уровень не соответствует нашим требованиям, мы хотим, чтобы это было не ниже «3 звезд», чтобы наши сотрудники могли там отдыхать.
Мы учим сейчас и продолжаем учить работников, это и высшее образование, повышаем квалификацию. У нас разрабатывается программа обмена и стажировки на зарубежные предприятия, мы развиваем кадровый резерв.
Естественно, что наши люди не хотят все это потерять. Поэтому они и выходят на защиту предприятия, их завода.
- А что касается вашей поддержки Николаева, бюджетов близлежащих сел?
- Галициновская ОТГ входит в десятку самых богатых ОТГ в Украине благодаря отчислениям: адрес Николаевского глиноземного завода – село Галициново. Поэтому местные отчисления – налоги на землю, НДФЛ, экологический налог – остаются им. Например, 42 миллиона экологического налога, 60 млн на доходы физлиц в год они получают.
Что касается Николаева, то о больнице уже было сказано, и много было сделано, поэтому скажу о ближайших планах – в Корабельном районе мы будем строить мини-стадион. Ожидаем, когда администрация района завершит проектные работы и предоставит нам проект, уже выделены под это деньги. Надеемся, что 1 ноября сможем начать строительство.
- Что ж, спасибо вам за ответы.
- Спасибо и вам. Мне бы очень хотелось, чтобы вы донесли вашим читателям главное: сейчас много фейковых разговоров о том, что НГЗ вредит экологии. Но на самом деле, если, не дай Бог, предприятие будет вынуждено компенсировать так называемый моральный ущерб этих псевдоэкологов, то тогда действительно для Украины наступят сложные времена. Но только тогда этих «активистов» и днем с огнем не найдешь, а с проблемами останется даже не Николаевская область, а государство.