Мрачные грозовые тучи угрожали испортить свадьбу Сергея и Тани на морском берегу, куда они созвали гостей. Впрочем, спустившихся по длинной белой лестнице молодоженов встретило гораздо меньше приглашенных, чем они ожидали: половина стульев осталась незанятой.
Стулья на этой свадьбе остались пустыми по гораздо более серьезной причине, чем плохая погода. Родные или друзья отсутствовавших передали извинения, объяснив, что присутствие их родных и близких на свадьбе было бы связано с нешуточным риском: а что, если бы их поймали патрули, раздающие повестки в военкоматы?
Это не пустые страхи, потому что подобные патрули на улицах украинских городов стали уже привычной картиной.
Многие бойцы ВСУ убиты, ранены, или чудовищно устали. Поэтому власти начали активнее проводить мобилизацию: армии нужны люди.
В мае в Украине приняли новый закон, согласно которому каждый мужчина в возрасте от 25 до 60 лет обязан внести свои данные в электронную базу данных, чтобы его в любой момент можно было бы вызвать в военкомат.
Офицеры призывной службы охотятся за уклоняющимися от регистрации, в результате те, кто не хочет служить в армии, вынуждены скрываться.
Глядя в море, Таня тихо говорит, что понимает, почему ее друзья и их родные не хотят воевать.
Ее отец погиб на передовой в октябре, в ходе ожесточенных боев за Авдеевку. И теперь его осиротевшая дочь боится, что такая же судьба может быть уготована и ее молодому мужу. «Я не хочу переживать это во второй раз», — сказала она.
После двух с лишним лет войны у каждого украинца есть родные, друзья или знакомые, погибшие на фронте. К тому же с фронта постоянно поступают мрачные известия о том, что противник значительно превосходит ВСУ и по численности личного состава, и по вооружениям.
Максим, близко знакомый с молодой парой вот уже 15 лет, сказал мне по телефону, что у него погибли уже больше десяти друзей и знакомых. «В Украине более миллиона полицейских, почему я должен воевать, а они нет?» — спрашивает он.
У Максима — маленькая дочь и жена на седьмом месяце беременности. Он жалеет, что пришлось пропустить свадьбу друзей, но боится, что его могли бы схватить патрульные, которых он называет «бандитами».
Подпись к фото, Офицеры мобилизационного патруля Анатолий (справа) и Алексей (слева) проверяют, внес ли остановленный ими мужчина свое имя в базу данных
Этих патрульных в Украине, особенно в Одессе, боятся: они вытаскивают людей из автобусов, задерживают их на вокзалах и доставляют прямо на призывные пункты.
Для тех, кто бегает от призыва, общественный транспорт стал недоступной роскошью, как и рестораны, супермаркеты, или, например, футбол с друзьями в выходные в парке.
«Я чувствую себя как в тюрьме», — признается Максим.
Во вторник утром на главный железнодорожный вокзал Одессы явились около десяти офицеров военкомата во главе с опытным ветераном флота Анатолием и его более молодым мускулистым коллегой Алексеем. Они ходили по залу, останавливая мужчин мобилизационного возраста, чтобы проверить, зарегистрированы ли они в базе данных.
Однако найти уклонистов было далеко не просто. Большинство из тех, кто попался офицерам, либо были слишком молоды, либо имели какие-то льготы. Через пару часов Анатолий признал: вполне возможно, что подходящие мужчины от них просто попрятались.
«Некоторые люди убегают от нас. Такое случается довольно часто, — сказал он. — Другие реагируют довольно агрессивно. Плохо их воспитывали, я считаю».
Подпись к фото, Новый закон о мобилизации в Украине требует, чтобы все мужчины в возрасте от 25 до 60 лет внесли свои данные в специальную базу
На двери призывного пункта за углом красовалось излишне оптимистичное объявление, уведомляющее потенциальных солдат, что те, кто пришел добровольно, могут проходить вне очереди. Очереди-то как раз и не было. В комнате на стуле сидел один-единственный мужчина в ожидании, когда же на него обратят внимание.
Я спросила его, явился ли он на призывной пункт добровольно, на что он ответил, что утром его схватили и привели в военкомат против его воли.
«Они окружили меня, чтобы я не смог сбежать, — сказал он, заикаясь от пережитого шока. — Я просто в ужасе».
Один из сотрудников центра, Влад, признался, что добровольцев в последние дни почти не было. Под позывным «Гора» Влад участвовал в самых ожесточенных боях в Донбассе, в ходе которых получил осколочные ранения в голову, грудь и ноги.
Он не скрывает презрения к тем, кто уклоняется от мобилизации.
«Что я могу сказать о них без мата? — вопрошает он. — Я их и мужчинами-то не считаю. Чего они ждут? Если у нас кончатся люди, то враги придут в их дома, изнасилуют их женщин и убьют их детей».
Влад знаком с подобными ужасами не понаслышке и видел их своими глазами.
Подпись к фото, После ранения Влад оказался в военкомате. Он признал, что желающих добровольно пойти в армию сейчас практически нет
Нынешняя кампания по мобилизации расколола общество не только на тех, кто служит в армии и тех, кто избегает призыва, но и на тех, у кого мужья на передовой, и тех, кто прячет своих мужчин от мобилизации по домам.
Тема мобилизации в армию рано или поздно возникает практически в каждом разговоре, который после этого часто идет уже на повышенных тонах. В мае кто-то даже бросил гранату в сад одному из офицеров из военкомата.
Мужчины, решившие не идти в армию, практически никому не доверяют. Они не доверяют офицерам военкоматов, некоторые из которых брали взятки, чтобы помочь призывникам бежать из страны. Сомневаются они и в том, что получат соответствующую подготовку перед отправкой на фронт.
Подпись к фото, Вова скрывается дома, а перед выходом на улицу в обязательном порядке проверяет соцсети, чтобы не нарваться на патруль
Вова встретил нас на пороге своей квартиры в многоквартирном доме на окраине Одессы. Перед собой он держал свою семилетнюю дочь, прикрываясь ею, как щитом.
Вова, инженер-айтишник, без нее на улицу вообще не выходит. Он знает, что в ее присутствии его нельзя принудительно отправить в военкомат.
Он говорит, что в прошлом году военные под дулом пистолета вытащили его из автобуса и отвели в военкомат. Он убедил офицеров отпустить его домой за документами, но не вернулся и поклялся, что не вернется ни при каких обстоятельствах.
«Я не военный, я никогда не держал в руках оружие, я не думаю, что от меня на передовой будет хоть какой-то толк», — говорит он.
В качестве объяснения, почему он уклоняется от мобилизации, Вова приводит все те же причины, на которые в наших разговорах ссылались все уклонисты: семья, которую нужно содержать, какие-то незначительные заболевания и заявление, что он, мол, отправляет гуманитарную помощь солдатам.
Но за этими оправданиями всегда скрывается один и тот же страх, что через несколько недель после мобилизации они окажутся пушечным мясом на линии фронта, которая, как им кажется, остается неподвижной.
И это несмотря на обещание правительства дать новобранцам право выбора по поводу того, в какие подразделения и кем именно они будут назначены.
При этом в разговорах с этими мужчинами всегда чувствуется некоторое противоречие: они хотят победы Украины, но так, чтобы она случилась без их участия.
«Я горд за тех парней, которые смело решили пойти на фронт, — сказал Вова. — Они действительно лучшие люди нашей страны».
Подпись к фото, Подавляющему числу мобилизованных в тренировочном лагере под Киевом за 40, или даже за 50
Начальник учебного лагеря в лесу под Киевом Геннадий Синцов тяжело вздыхал, наблюдая за роющими окопы людьми с лопатами.
«Это может показаться банальной работой, но это так же важно, как уметь стрелять, — сказал он. — Это может спасти им жизнь».
Сам Синцов — доброволец. Он отвечает за обязательную 34-дневную программу подготовки, которую должны пройти все мобилизованные перед отправкой в воинские части. Он несколько раз подчеркнул, что даже после этого никто их сразу на передовую не отправит, и что их ждет дальнейшее обучение.
В перерыве между тренировками призывники Синцова сидели, курили и перешучивались. Это была довольно разношерстная группа мужчин, в возрасте от 40 до 50 лет: свиновод, завскладом и строитель, которые признались, что вообще-то предпочли бы сейчас быть где-нибудь в другом месте. Но и провести остаток войны в бегах им тоже не хотелось.
Подпись к фото, Мобилизованный Александр признался, что ему страшно, но что иначе он поступить не мог
Один из них, Александр, уже решил стать пилотом дрона. «Мне очень страшно, все это для меня в новинку, но я не мог поступить иначе», — сказал он.
В то же время этот 33-летний водитель трамвая не осуждает тех, кто решил спрятаться от мобилизации. «Я сделал свой выбор, — говорит он, пожимая плечами, — они могут сделать свой».
Синцова беспокоит, насколько немотивированны многие новобранцы в его лагере. Несмотря на то, что война ежедневно дает о себе знать и сиренами воздушной тревоги, и постоянными отключениями электричества, она, по его мнению, стала слишком далекой для тех, кто живет в относительной безопасности в Одессе или Киеве.
Он опасается, что для того, чтобы украинские уклонисты добровольно пошли на фронт, потребуется еще одно крупное наступление России.
«Тогда мы снова увидим людей, готовых взять в руки оружие и стоящих в очередях на призывных пунктах», — сказал он.