Зерновой кризис или голод? Голод 1928-29 гг. в Украине (Часть № 2)

16.12.2007 в 12:38

Реализация программ помощи

Украинское и союзное правительства предоставляли помощь в виде продуктов детям и взрослым в обмен на участие в общественных проектах. Была спланирована десятимесячная программа по питанию детей в возрасте до 14 лет. Через несколько недель питалось 85 000 детей, а к февралю- апрелю 1929 г. на пике роста потребности питалось уже 315 000 детей, или 25,5% всех детей, проживавших в регионе. Питание должен был обеспечивать Красный Крест, и оно должно было состоять из двух горячих обедов в день, за исключением тех случаев, когда по ряду обстоятельств питание необходимо было обеспечить в виде сухих пайков.

В уведомлении, направленном украинским Наркоматом земледелия в пострадавшие от неурожая округа в середине сентября, уточнялось, что для наиболее пострадавших регионов (Одесса, Николаев и Херсон) помощь будет предоставляться в целом для всего округа. Во все остальные места помощь будет распределяться по конкретным районам. Это было повторение плана, что 80% помощи продуктами для взрослых будет распределено через проекты общественных работ, а 20% передано семьям, в которых не было трудоспособных членов, или семьям в регионах, где нет возможности проводить общественные работы. Распределять эту помощь должны были окружные исполнительные комитеты в сотрудничестве с Центральной комиссией по улучшению жизни детей (организации, учрежденной во время голода 1921 г., далее - ЦКУЖД), Красным Крестом УССР и украинскими кооперативами. Помощь должна была иметь четкую «социальную направленность». Это означало, что в первую очередь ее необходимо было оказывать бедным крестьянам и среднему крестьянству с малыми доходами, а затем уже крепким крестьянам. Оказание помощи зажиточным хозяйствам было запрещено.

В конце сентября ЦКУЖД и окружные исполнительные комитеты завершили разработку планов оказания помощи. ЦКУЖД выделила 1 млн. руб. из собственных средств на организацию питания детей в дополнение к тем 2 млн., которые организация была должна потратить на питание бездомных детей и беспризорников. Так как фондов ЦКУЖД было недостаточно, организация обратилась к округам за помощью в организации питания детей пострадавших регионов. Украинский Наркомзем изучил планы общественных работ в округах, составив смету в размере 7,92 млн. руб. для «взрослого голодающего населения». Критикуя планы, требующие больше фондов и квалифицированной рабочей силы, составители отчета вновь обратили внимание на то, что работы должны быть простыми и связанными с улучшением ситуации в сельском хозяйстве и борьбой с засухами.

Осенью 1928 г. а украинские власти начали воплощать в жизнь запланированные мероприятия по оказанию помощи. Пресса отрапортовала, что бесплатное питание для детей в пострадавших от неурожая регионах начнется 1 октября 1928 г. и сообщила о мерах по оказанию помощи, в частности в виде раздачи семян из центральных резервов. В этих статьях чиновники обращались с просьбой о поддержке со стороны общества и просили делать взносы, в частности в фонд госзакупки. Тем не менее, судя по нескольким источникам, выдача помощи сопровождалась значительными трудностями и нарушениями, часто приостанавливалась. Всеукраинский союз потребительских кооперативных организаций (Вукоопспилка) проинформировал Урядком в октябре о том, что нехватка запасов продуктов в некоторых округах привела к перебоям или срыву оказания помощи.

Отчеты подкомиссии Урядкома в ноябре 1928-го и республиканской рабоче-крестьянской инспекции (НКРКИ УССР) в январе 1929-го демонстрируют мрачную картину оказания помощи голодающим в Одесском, Херсонском, Николаевском округах и Молдавии. Одесский округ получил 78% плановых поставок муки и зерна в июле, августе и сентябре, а в октябре - только 58%. Власти округа привлекли к общественным работам 90% запланированного количества жителей, но в ноябре накормили всего 20 000 детей - меньше, чем ожидалось. А снабжение округа, особенно Одессы, было «крайне напряженным». Местные власти вынуждены были использовать для питания зерно, предназначенное для других целей: в октябре 1928 г. город «задолжал» армии, потребительским кооперативам и прочим учреждениям 2500 т муки. Молдавия в ноябре 1928 г. получила 15 вагонов зерна вместо 37, отчего поставки продуктов всем жителям резко уменьшились. Подобные ситуации возникали и в других регионах.

Поскольку неурожай в Украине был очевиден, чиновники считали государственные закупки нового урожая 1928 г. приоритетным источником поставок продовольствия для пострадавших от неурожая регионов. А.Рыков, председатель Совнаркома СССР и один из представителей высшего руководства Советского Союза, во время выступления в Харькове в конце сентября подчеркнул, что закупки в Украине должны были стать одним из главных источников поставок зерна для пострадавших регионов, рабочих и жителей городов. В сентябре 1928 г. Григорий Петровский, председатель ВЦИК УССР, опубликовал обращение к крестьянам с просьбой об оказании помощи пострадавшим регионам. Крестьяне, проживавшие в регионах с более высокой урожайностью, писал он, вызвались поставить до 25 августа более 131 200 т зерна, а государство пообещало им повышенные закупочные цены и выплатило предоплату, но к 1 сентября было поставлено только 16 400 т семян. Петровский настаивал на выполнении ими своих обязательств по поставкам не только зерна, но и продуктов для крестьян. В октябре исполнительный комитет, ожидая дефицит зерна в Украине в объеме 500 000 т, предложил направить в регионы с высоким урожаем больше потребительских товаров, чтобы таким образом стимулировать продажу зерна. В комитете обдумывали и вопрос привлечения дополнительных поставок из России. В итоге объем закупок зерна в Украине в 1928-1929 гг. резко снизился по сравнению с предыдущими годами и составил 1,59 млн. т. Только десятую часть этого объема - 171 389 т - вывезли из Украины. От других республик Украина получила более 320 000 т зерна - иными словами, почти в 2 раза больше «экспорта» самой республики.

Без такого разрешения обойтись было нельзя, поскольку центральное правительство контролировало ограниченные резервы продовольствия по всей территории Советского Союза. Украине пришлось бороться с другими учреждениями за право доступа к продовольственной помощи. В ноябре 1928 г. Михаил Чернов, нарком торговли Украины, проинформировал правительственную комиссию о том, что ржаную муку, имевшуюся в наличии в Украине, следует отгрузить армии, за исключением пяти округов, где ее предполагалось оставить для местного потребления (среди этих округов не было пострадавших от неурожая, и упомянутый документ не объясняет причин такого решения). Рожь, полученная в качестве оплаты за помол (своего рода натуральный налог, взимаемый государственными мукомольными предприятиями за помол зерна в муку), также предназначалась для армии, за исключением пострадавших от неурожая регионов. Там ее использовали для организации питания детей в соответствии с планами Урядкома.

Трудности в прочих секторах экономики также мешали оказанию помощи. В секретном письме от 23 ноября 1928 г., адресованном руководству пострадавших от неурожая округов, Урядком предупредил о том, то центральные органы власти, вероятно, не смогут обеспечить поставку обещанной провизии до весны из-за перегрузки железнодорожного сообщения с Сибирью. Кроме того, Наркомат торговли СССР отказался предоставить дополнительные составы для перевозки продовольствия. Урядком потребовал от чиновников изыскать съестные припасы в своих или соседних регионах.

Органы власти в пострадавших от неурожая округах также пытались оказать помощь не только крестьянам. В сентябре Урядком пообещал обсудить вопрос снабжения этих групп граждан, но при этом настаивал на том, чтобы помощь, выделенная крестьянам, направлялась исключительно и. Тем не менее в ноябре чиновники Николаевского округа обратились в Урядком с просьбой дополнительно поддержать рыбаков, рабочих промышленных предприятий, врачей, учителей, прочих жителей сел, а также беспризорных детей. Никто из представителей этих групп не мог позволить себе приобретать продукты по высоким рыночным ценам. Региональные власти настаивали на необходимости обеспечения этих групп граждан вне зависимости от решений Урядкома, предлагая использовать для этой цели ресурсы, предназначенные для проведения общественных работ. В регионах просили увеличить объемы поставок. Мне не удалось найти официальных ответов на эти запросы, но в одном из источников имеются сведения о выделении округу в январе 1929 г. дополнительно 2800 руб. на питание для взрослых.

Прочие местные органы власти, оставшись без запаса продуктов, пытались захватить ресурсы, предназначенные для оказания помощи пострадавшим от голода. В декабре 1928 г. Вукоопспилка направила в комиссариат торговли и Урядком жалобу на срыв планов и нецелевое использование этих ресурсов местными и центральными органами власти. Комиссариат торговли одобрил декабрьский план Вукоопспилки в отношении детского и взрослого населения Одесского, Херсонского, Николаевского округов и Молдавии. Тем не менее Одесский, Херсонский и Николаевский округа, получив сотни тонн продовольственной помощи, использовали ее для регулярного обеспечения промышленных рабочих. Кроме того, органы власти в этих округах использовали мукомольный налог для снабжения врачей, учителей и агрономов - категорий лиц, не включенных в планы Вукоопспилки. В декабре из-за непредвиденных расходов в этих округах не осталось пшеницы для питания детей. Исходя из этого, Вукоопспилка запросила для них на 25% больше пшеницы. Подобные события говорят о более масштабных последствиях неурожая 1928 г. даже за пределами конкретных регионов, пострадавших от голода.

Мешали налаживать поставки и административные изменения. В январе 1928 г. центральные органы власти передали контроль за мукомольным налогом в руки «Союзхлеба» - центральной организации, ведавшей запасами советского зерна. После этого Вукоопспилка письменно уведомила Урядком об утрате контроля над ресурсами, необходимыми для обеспечения питанием жертв неурожая, и потребовала от Урядкома переложить ответственность за это на «Союзхлеб», оставив Вукоопспилке только роль распространителя. Двумя неделями позже украинское правительство обратилось с точно таким же запросом, приведя пример Зиновьевского округа, где отделение «Союзхлеба» позволило местным мукомольным предприятиям переработать в январе только 16 т муки для детей вместо 110 т, запланированных Урядкомом. Более поздние материалы документированно подтверждают, что эта ошибка была исправлена, но позже проблема повторилась. В феврале Вукоопспилка обратилась к Шлихтеру с требованием обязать «Союзхлеб» выполнить февральский план по поставкам зерна в Николаевский округ, где ситуация с поставками продовольствия по проектам общественных работ была «катастрофической».

Тем временем в срыве программ оказания помощи был задействован и частный сектор: так, спекулянты закупали фураж в пострадавших от неурожая регионах и отправляли его в Крым, Харьков и прочие области. Осуждая эти действия как недопустимые, Урядком потребовал от окружных исполкомов оказать давление на местные кооперативы для ускорения процесса закупок фуража.

Проблемы от деятельности частного сектора проявились и в другом аспекте: многие местные органы власти нанимали «частных предпринимателей» для выпечки хлеба для детей и расплачивались с ними произведенной продукцией. В итоге более 25% выпеченного хлеба не попало детям, а количество ребятишек, получивших помощь, существенно сократилось. В декабре 1928 г. Урядком обязал округа сократить практику натуральных расчетов с пекарями и перейти на денежные расчеты.

В Урядкоме прогнозировали ухудшение ситуации к началу 1929 г., и осенью 1928-го начали придерживать ресурсы, чтобы увеличить объемы помощи в зимний и весенний период. Тем не менее грянувший дефицит превзошел худшие ожидания комиссии. К январю 1929 г. украинский Красный Крест потребовал от Урядкома увеличения объемов помощи голодающим детям. По оценкам Красного Креста, количество детей в пострадавших от неурожая регионах составляло 1 236 000, в то время как по планам было предусмотрено питание лишь 244 000 чел. в месяц. Красный Крест настаивал на увеличении помощи хотя бы на 5,3%, на включение в рацион питания овощей, чтобы избежать цинги, активно распространявшейся среди голодающих детей. Красный Крест требовал, чтобы кормящие матери получали не менее 2 стаканов молока в день. Через 2 недели украинские власти передали этот запрос центральному советскому правительству, попросив дополнительно включить в программу оказания помощи еще три пострадавших от неурожая округа.

Совнарком СССР быстро отреагировал на этот запрос и 5 февраля выделил Украине дополнительно 1 316 500 руб. для питания детей в пострадавших районах. Урядком использовал 900 000 руб. из этой суммы для увеличения количества детей, включенных в программу помощи, улучшения рациона их питания, кормящих матерей и младенцев, а также направил средства на медицинское обслуживание детей, страдающих от сильного истощения. Все остальные средства пошли на обеспечение взрослых, занятых на проектах общественных работ.

Но 1928 г. оказался неурожайным на картофель: в Одессе, Херсоне, Николаеве и Молдавии получили только от 2% до 15% посадочного фонда, запланированного на урожай 1929 г. К весне 1929-го от дефицита картофеля страдало уже несколько регионов. Одесский округ в феврале получил картофеля больше плана, но гнили было так много, что власти моментально раздали этот картофель, отказавшись от его хранения, чтобы хоть часть урожая была съедена. В марте ЦКУЖД сообщил о том, что 11 голодающих регионов получили только 3787 т картофеля вместо плановых 5650 т. Урядком позволил властям Кременчугского и Днепропетровского округов, где не было картофеля, закупить его на рынке по высокой цене.

Несмотря на усилия Урядкома и организаций, отвечавших за поставки, по поддержанию режима экономии, к весне 1929 г. запасы начали подходить к концу, и этим организациям пришлось понизить нормы питания. В марте комиссариат торговли издал секретный указ, в котором говорилось, что нехватка пшеницы и ржи требует максимального использования яровых культур в ближайшие месяцы. Комиссариат отдал распоряжение засеять поля после завершения весенней посевной кампании ячменем и кукурузой для выпечки хлеба для взрослых. В ржаную и пшеничную муку для детского хлеба было приказано добавлять 15-20% примеси ячменя и кукурузы. Вскоре «Союзхлеб» и Вукоопспилка получили дополнительные секретные директивы по уменьшению норм питания, а «Союзхлебу» было приказано перемалывать «весь имеющийся в распоряжении ячмень» в муку для поставок.

Рост дефицита продовольствия в Украине в конце 1928 г. полностью отражал тогдашнюю обстановку в Советском Союзе. В этот период советское правительство ввело карточную систему распределения продуктов питания во всех крупных городах, а также прибегло к «транссибирскому методу» закупки зерна. Согласно этой методе чиновники на местах старались делить крестьян на классы, чтобы с помощью большинства из бедноты и среднего крестьянства заставлять зажиточных крестьян (или кулаков) сдавать властям те излишки зерна, которые у них могли иметься. Правительство прибегло к усиленному варианту экстраординарных мер прошлого года и пошло на этот шаг отчасти из-за голода в Украине. В январе 1929 г. Рыков заявил сибирским чиновникам: «Посмотрите на цингу в Пскове, на голод в Украине и на нехватку, от которой повсеместно страдают рабочие. Вместо этого вы приходите и говорите мне, что план сбора зерна нельзя поднять».

Поздней весной 1929-го ситуация начала улучшаться, во многом благодаря дополнительным ассигнованиям из центра, выделенным в апреле. Отрывочные сведения о работах по оказанию помощи в апреле говорят о том, что Одесса, Херсон, Николаев, Мелитополь и Зиновьев получили от 93% до 100% запланированных объемов муки. В других регионах изначально задерживаемые поставки начали поступать без опоздания. В большинстве наиболее сильно пострадавших от неурожая округов население начало получать помощь практически в 100%-ном размере. Во всех регионах, за исключением Мелитополя, дети получали горячее питание в общественных учреждениях, как правило, в школах.

Почти во всех округах накормлено было от 80% до 100% детей, охваченных программой помощи. 17 мая 1929 г. комиссариат торговли сообщил о выполнении апрельского плана поставок зерна на 108,9%, а майский план поставок был выполнен уже на 70%.

Представитель Урядкома проинформировал о том, что мука для взрослых жителей пострадавших от неурожая регионов поставляется в достаточно разумных объемах. В пяти округах планы поставок были выполнены на 91-100% и охватывали 89-100% населения. Планы общественных работ в строительстве в целом были выполнены на 20%, а в Одесском округе - на 66%. К июлю 1929 г. Вукоопспилка выяснила, что несколько пострадавших от неурожая округов накопили существенные запасы провизии потому, что «по какой-то причине» власти округов и местные отделения ЦКУЖД не сумели принять все количество выделенного им продовольствия.

Усилия по наращиванию объемов сельскохозяйственного производства

Украинское правительство предпринимало меры по восстановлению обрабатываемых посевных площадей во время посевной кампании осени 1928 г., а весной 1929 г. - для их увеличения. В соответствии с предварительным отчетом о посевной кампании осени 1928-го засеять не удалось 2,24 млн. га в девяти наиболее пострадавших округах. Целью кампании было восстановить общую осенью 1928 г. посевную площадь на уровне 1926-го и вывести озимые посевы на уровень 1927-го - самый высокий показатель того времени. Для этого необходимо было засеять 2,1 млн. га в пострадавших регионах. Украинские власти выделили для этой цели 1,12 млн. пудов семян - в среднем по 53% общей потребности в семенном фонде, но некоторые округа получили больше среднего. Так, Одессе - главному зерновому региону Украины - власти выделили 72% требуемого количества. Украинское правительство обеспечило колхозы и бедных крестьян всеми необходимыми семенами, а также кредитами на наем тягловой силы.

Несмотря на эти меры, урон урожаю вновь нанесла погода. Проливные дожди в августе и начале сентября в центральных и северных районах Украины вызвали задержку отгрузки семян вплоть до октября. Затем последовала засуха, и осенняя посевная кампания длилась менее 2 месяцев. Специалисты ожидали урожайность на 15-20% выше обычной, и с учетом плохой погоды и дефицита семян предсказывали возможность провала посева 210 000 - 315 000 га, или 10-15% плановой посевной площади в пострадавших от неурожая регионах.

В этом отчете четко указывалось, что усилия правительства и не могли быть успешными. Столкнувшись с такой перспективой, украинские власти в ноябре поставили перед собой задачу: повысить производство зерна в 1929 г. на 10% за счет увеличения посевных площадей на 2,7% и повышения урожайности на 6,7%.

В октябре 1928-го плановая комиссия комиссариата торговли в процессе обсуждения мер по достижению данной цели рекомендовала: все трактора, которые Украина должна была получить к весне, следовало организовать в тракторные колонны и направить в пострадавшие от неурожая округа ввиду отсутствия тягловой силы. В декрете украинского правительства, вышедшем в начале января 1929 г., вновь прозвучала эта задача, а упор был сделан на мерах по предотвращению засухи и выполнению норм закупки зерна. Все это было необходимо для сбора достаточного количества семян.

Тем не менее погодные условия 1929 г. вновь расстроили планы Украины. Недостаточное количество осадков в степи привело к задержке посевной кампании и уменьшению осенней посевной площади. Недостаточный снежный покров зимой в сочетании с самой холодной погодой за 75 лет вызвал сильнейшее вымерзание посевов в степи и на левом берегу, а также общее снижение посевной площади озимых (4,27 млн. га) с 1927 г. Малое количество осадков весной, а затем раннее прохладное лето и крайне неблагоприятные условия конца лета (длительная засуха и высокая температура) привели к дополнительному снижению урожая.

По данным Наркомзема, в 1929 г. крестьяне увеличили площади под посев яровых более чем на треть по сравнению с 1927 г., но зимние заморозки привели к уменьшению площади посевов на 3,2% по сравнению с 1927 г. Наркомат сообщил о том, что в 1929 г. Украина получила урожай зерновых в размере 17,4 млн. т, что на 8,4% превышало показатели 1927 г. Эти цифры объясняются внедренными Наркоматом агротехническими улучшениями.

Тем не менее Наркомат признал, что запланированная задача 10%-ного увеличения не была достигнута по причине очередного неурожая. Украинское правительство возложило вину за неспособность существенно повысить объем производства на отсутствие оборудования и расходных материалов, назвав при этом коллективизацию одним из главных средств увеличения урожая. Но поскольку существующие колхозы были слишком малы, чтобы крупномасштабное фермерство пошло им на благо, правительство создавало видимость коллективизации коммун на целинных землях и приоритетного снабжения совхозов всеми необходимыми для производства ресурсами. Акцент на коллективизацию сел совпал с центральной политикой в начале 1929 г., а жалобы на отсутствие ресурсов были вполне в духе существовавшей тогда ситуации в стране.

Оценка своих действий организациями по оказанию помощи

В то время как программа оказания помощи шла свом ходом в 1929 г., Урядком и подчиненные ему ведомства оценивали свою работу в контексте предыдущих программ оказания помощи в 20-е годы. В отчетах чиновники вскрывали свои недочеты достаточно откровенно, делали выводы для последователей и, судя по складывающемуся впечатлению, едва ли не старались преуменьшить свои успехи.

Итоговый отчет комиссии по неурожаю в Мелитопольском округе иллюстрирует те трудности, с которыми сталкивались местные организации при оказании помощи. Региональные ведомства готовили планы оказания помощи летом 1928 г., но Урядком неоднократно менял их и урезал финансирование, что задерживало работы по оказанию помощи более чем на месяц. Это вынуждало округа поначалу оказывать помощь только в денежной форме. Власти Мелитополя выдали только 79% пайков, выделенных для проведения общественных работ, всего 62% пайков для нетрудоспособных взрослых граждан. Главным образом, это объясняется тем, что они получили только 73% плановых поставок муки и лишь 5% картофеля от украинского правительства.

Изменения в планах Урядкома по питанию детей сорвали и работу округа в этой сфере. По последнему централизованному плану требовалось 241 137 пайков, но выдано было только 197 292 (82%), а стоимость каждого пайка составляла 1,77 руб. вместо запланированных 1,99 руб. Результатом общественных работ стало возведение десятков прудов, каналов и прочих проектов, но в округе посчитали, что финансирование было недостаточным для завершения работ и обратились к правительству с просьбой увеличить его.

В апреле 1929 г. украинская рабоче-крестьянская инспекция раскритиковала Мелитопольский округ за недочеты в обеспечении питания взрослых и детей в сельской местности, нуждавшихся в оказании помощи. РКИ также обвинила округ в оказании помощи детям крестьян со средним достатком до того, как эта помощь была предоставлена детям бедного крестьянства, а также в выдаче им только сухих пайков. Мелитополь был уникальным городом, неспособным организовать горячее питание для детей, но такая критика выглядит неоправданной, так как всем округам приходилось выдавать часть питания в виде сухих пайков (примерно 25%). Кроме того, правительство вовсе не планировало накормить всех нуждающихся. Ясно видно, что немалая (если не большая) часть проблем округов была вызвана недопоставкой со стороны более высокопоставленных украинских учреждений. Тем не менее в отчете сообщается, что несмотря на подобные препятствия, программа оказания помощи в округе охватила большую часть целевых реципиентов и позволила успешно завершить некоторые прибыльные общественные проекты.

В другом отчете Урядком сравнивает работы по оказанию помощи в 1928 - 1929 гг. с подобной работой во время голода 1924-1925 гг. Подведя итоги ущерба, причиненного неурожаями украинскому сельскому хозяйству, оценив «крайне сложную ситуацию со снабжением» и обнищанием сел, авторы документа описали меры, предпринятые организацией для оказания помощи и возрождения сельского хозяйства. В отчет включена таблица 4 сравнения действенности программ 1928 - 1929 гг. в Украине с такими же программами 1924 - 1925 гг. По данным этой таблицы, в 1928 - 1929 гг. Украина при поддержке центрального правительства оказала большую помощь пострадавшим от более серьезного кризиса, чем в 1924 - 1925 гг. Тот факт, что Урядком сравнивал работу в двух упомянутых периодах, важен для понимания новой экономической политики (нэп). Он демонстрирует официальное признание того факта, что нэп стал периодом хронической нестабильности с поставками продовольствия. Дело в том, что чиновники рассматривали свою работу как кризисное регулирование и пытались оценить и улучшить свою деятельность, сравнивая результаты, полученные в совершенно разных условиях.

ЦКУЖД также сталкивался с проблемой финансирования. Поставки продовольствия составили лишь 83,7% плана, отчасти по причине нехватки ресурсов. Кроме того, в поставках часто наблюдались перебои. Например, в наличии было так мало картофеля, а качество его было таким низким, что чиновники, даже получив разрешение закупать его на рынке, могли приобрести не более половины необходимого детям картофеля и лука. В некоторых округах эти продукты и вовсе исключили из рациона. ЦКУЖД в сумме получил почти 7 млн. руб. на питание детей. По различным бюрократическим причинам, около 20% средств не было использовано, хотя тысячи пунктов выдачи пищи все-таки были открыты (например, 735 - в Херсонском округе и 507 - в Одесском) в школах, учреждениях советской власти в селах и крестьянских домах.

ЦКУЖД не смог предложить сельским жителям достаточно простую систему учета, но большинство людей с пунктов выдачи питания трудились бесплатно. Учет на пунктах выдачи питания и в кооперативах был хаотичным, а в некоторых случаях продукты, предназначенные для детей, даже не попадали на эти пункты. ЦКУЖД практически не получал никакой информации из пяти округов.

По данным итогового отчета Урядкома, подготовленного в декабре 1929 г., правительственная комиссия расширила программу оказания помощи, и к ноябрю 1928 г. ею было охвачено 72 района из 11 округов. Комиссия планировала поставить 51 000 т продовольствия взрослым, но реально сумела обеспечить только 37 000 т из-за задержек с поставками, неумения использовать все ресурсы, а также из-за упомянутых выше трудностей с картофелем. Компенсируя непоставленную провизию, комиссия выплачивала зарплату для поддержания проектов общественных работ. Итак, общее количество выданной помощи (продуктами и деньгами) составило 4,05 млн. руб., или 98% планового показателя. Этой помощью было охвачено приблизительно 222 400 взрослых жителей ежемесячно, что составило 12% общего взрослого населения регионов, пострадавших от неурожая.

Заключение

Мое исследование голода в Украине в 1928 - 1929 гг. показывает, во-первых, что зерновой кризис стал важнейшей материальной причиной тяжелых неурожаев в регионах, особенно в Украине, причем неурожай был вызван природными катаклизмами. Действительно ли Советский Союз в 1928 - 1929 гг. испытывал абсолютный дефицит продовольствия? Ответить на этот вопрос невозможно, поскольку статистические данные по урожаям не внушают доверия. Тем не менее в 1928 - 1929 гг. в стране действительно было гораздо меньше продуктов, чем в лучшие годы нэпа (1926-1927). Никакие изменения в ценовой политике (а их отсутствие часто называют причиной зернового кризиса) не смогли бы предотвратить суровое воздействие погодных условий тех лет.

Агротехнические мероприятия, проведенные в качестве ответной реакции на неурожай и голод 1924 г., не сумели уберечь Украину от этой катастрофы. В сентябре 1928-го Рыков, находясь в Украине и изучая эффективность программы оказания помощи, заметил: «Вот уже более четырех лет мы боремся с засухой в Украине. Вполне очевидно, что эффективность наших затрат нельзя считать удовлетворительной». Учитывая крайне низкий уровень прибавочной стоимости в сельском хозяйстве СССР тех лет, подобный региональный природный катаклизм вполне способен был вызвать голод и катастрофические последствия для экономики всей страны. Используя причинный анализ голода, разработанный Амартией Сеном, становится понятно, что причиной голода 1928 - 1929 гг. в Украине действительно было уменьшение количества продуктов, и речь идет вовсе не о «социальном» голоде, вызванном исключительно рыночными факторами.

Во-вторых, правительство предприняло конкретные меры по обеспечению нескольких сотен тысяч крестьян продовольствием. Вполне очевидно, что помогая менее чем 20% всего населения регионов, пострадавших от неурожая, правительство не включило в программу помощи всех, нуждавшихся в пище. Этот факт подтверждается и усилиями чиновников на местах, старавшихся так распределить ресурсы, чтобы накормить больше людей, чем было предусмотрено планом. Задержки бюрократического характера, непредвиденные вмешательства со стороны центральных органов советской власти и, естественно, неурожай - все эти факторы препятствовали выполнению программы помощи.

Тем не менее учреждения и чиновники всех уровней действительно оперативно и организованно реагировали на ситуацию. Они достойно выполняли работу, ставили перед собой только достижимые цели и реализовывали их. Среди стоявших перед ними задач было повышение объемов сельскохозяйственного производства, но сорвано оно было не сопротивлением крестьян (в форме сокращения посевных площадей), а экстремальными погодными условиями. Более того, как уже отмечалось, осенью 1928-го и весной 1929-го крестьяне в действительности засеяли существенно больше площадей, чем ранее.

В-третьих, в вопросах поставки продовольствия в 1928 - 1929 гг. Украина вовсе не выполняла роль сырьевой колонии для России, как утверждал в свое время Волобуев. Как уже отмечалось, во время этого кризиса и голода Украина получила больше продовольствия, чем вывезла в другие республики. Несмотря на то что этот единичный пример неспособен полностью опровергнуть аргументы Волобуева, он вполне показателен. В данном случае советские власти пошли на существенные уступки Украине, отреагировав на, несомненно, природный катаклизм, и передали из России в Украину необходимые ресурсы для оказания продовольственной помощи и восстановления сельского хозяйства.

Во многих работах, посвященных советскому режиму и крестьянству, упор делается на карательном и эксплуататорском характере политики правительства и воплощении ее в жизнь чиновниками. Авторы этих работ утверждают, что подобная практика укоренилась во времена гражданской войны, пошла на убыль во времена нэпа, но затем возродилась во время зернового кризиса и стала единственным вариантом отношений между крестьянами и государством - базовым элементом советского тоталитаризма, фундаментально отличающимся от «нормального» государства.

Представленные в данной работе свидетельства открывают перед читателем другую грань советского режима - обеспокоенность необходимостью смягчить страдания (а вовсе не создавать их), особенно в период зернового кризиса. Это правда, что ведомства по оказанию помощи в 1928 - 1929 гг. действительно пытались ограничить размеры помощи беднейшему крестьянству, кормящим матерям и новорожденным. С одной стороны, это выглядит как жестокость, но некоторые западные организации по оказанию помощи во время голода 1921 - 1923 гг. использовали этот же принцип. Например, менониты, оказывавшие помощь в Украине, отказывались помогать тем, у кого были хоть какие-нибудь активы, к примеру лошадь. Такая политика стала отражением существовавшего дефицита продуктовых запасов, который испытывали упомянутые учреждения, и подобная ситуация была характерна для страны в целом, в оба периода голода.

Добавить комментарий
Комментарии доступны в наших Telegram и instagram.
Новости
Архив
Новости Отовсюду
Архив