Реформатор военного правосудия

 

«… Контр-адмирал Никонов прибыл в присутствие Николаевского военно-морского суда в 1868 году и сразу избавился от всех прежних обер-аудиторов. Он отправил их в Кронштадское судебное ведомство… Морские прокуроры до такой степени запустили дела, что жалобы нижних чинов не рассматривались ими со времени Восточной войны. Юридическая безнаказанность офицеров на кораблях Черноморского флота, порождала новое крепостное право, когда простой матрос мог быть безвинно убит, продан в работы или оставлен годами без жалованья…

Новый председатель Николаевского военно-морского суда контр-адмирал Никонов постановил произвести улучшения дел своего судебного присутствия в соответствии с велением времени…».

(Исторический обзор развития и деятельности Морского Министерства за сто лет его существования». Сост. С. Ф. Огородников. Спб., 1902, С. 178—179).

В середине ХIХ века российский флот существовал в условиях самого консервативного уголовного и дисциплинарного законодательства. Оно основывалось еще на петровских «Морских артикулах». По жестокости применяемых санкций этот кодекс мог сравняться только с английским военно-морским уставом.

Матроса на военном корабле по одному лишь подозрению в краже «килевали» - привязывали на оттяжки и протаскивали с бака до кормы под килем корабля. За трехдневную отлучку с судна - присуждали «под корабль подтаскивать по три раза и бить у мачты по 200 ударов канатами». За попытки побега и пьянство - нижних чинов расстреливали, вешали, лишали жизни путем «утопития», били «кошками» (плети из сыромятных ремней) и кнутами. За отлынивание от службы моряков ссылали на каторгу, заковывали в цепи, а допросы, в целях «искреннего раскаяния» производились с пристрастием.

После отмены крепостного права император Александр II провел несколько либеральных реформ. Самая последовательная из них была судебная. В гражданском судопроизводстве появилась процессуальная состязательность, открытость и коллегиальность присяжных в вынесении окончательного вердикта по делу. Судьи постепенно становились независимой ветвью власти. Но это только в гражданской жизни.

В армии и на флоте действовала старая феодальная форма процесса. Только в 1867 году новая реформа военного и морского суда была высочайше утверждена императором, но… реальная практика дисциплинарного судопроизводства оставалась на всех флотах прежней.

Самодурство офицеров, полный произвол над личностью матроса, издевательства, мордобития и всевозможные истязания прочно укоренились на российских военных кораблях. Судебные взыскания нижних чинов за малейший проступок по-прежнему рассматривались через призму петровского «Морского артикула».

Именно в это время контр-адмирал Андрей Иванович Никонов был назначен состоять председателем Николаевского военно-морского суда. 12 октября 1868 года он прибыл в город и приступил к своим обязанностям.

Практический гуманист

Андрей Иванович Никонов родился 31 августа 1811 года в имении Барницы Псковской губернии. Его отец Иван Андреевич принадлежал к боковой ветви древнего рода столбовых бояр Пущиных и владел поместьем в 11 000 десятин земли, являясь одновременно предводителем уездного дворянства и мировым судьей.

В 1823 году он привез своего сына в Москву и определил его в пансион при Московском университете, надеясь, что он сделает гражданскую карьеру на юридическом поприще. Однако, через два года мальчик в письмах уговорил отца отдать его в Санкт-Петербургский Морской кадетский корпус.

В 1829-м он благополучно окончил заведение и поступил гардемарином на бриг «Парис».

Юноша рано обнаружил свои способности и через два года был произведен в мичманы, а 6 апреля 1836 года – в лейтенанты с награждением орденом св. Станислава 4-й степени. Молодой офицер не был похож на своих сослуживцев. Он много читал и был увлечен идеями итальянского и французского гуманизма эпохи Возрождения.

7 лет Никонов прослужил вахтенным офицером на бриге «Парис». За это время корабль превратился в один из лучших на Черноморском флоте. Молодой лейтенант пресекал любые поползновения офицеров к жестокому обращению с матросами. В мае 1836 года он отменяет наказание линьками двух нижних чинов, которые опоздали с берега на судно, по причине отсутствия корабельного бота. В декабре этого же года, как вахтенный офицер, лейтенант прерывает заключение больного матроса в карцере, и отправляет его в госпиталь. Поскольку наказание наложено старшим офицером брига, состоялось разбирательство суда чести, где Никонов был «единодушно оправдан».

Старания молодого лейтенанта не прошли даром. В экипаже сложились доверительные отношения между офицерами и матросами. Нижние чины принялись служить «не за страх, а за совесть», чтобы не подвести своих командиров. Моряки знали, какие порядки существуют на других кораблях Черноморского флота, потому ценили свою службу на «Парисе».

В 1838 году лейтенанта Никонова переводят из 10-го в 32-й флотский экипаж с назначением адъютантом к начальнику штаба Черноморского флота. В этом же году он получает первое боевое крещение, приняв участие в экспедиции контр-адмирала Хрущова.

Русская эскадра встала на рейд в бухте Шапсухо и высадила десант, чтобы занять стратегические высоты, которые обороняли усиленные отряды горцев. Андрей Никонов командовал штурмовым отрядом, который под жестоким огнем противника занял вершину горы Мошан и обеспечил проход через перевал основных сил пехоты. За этот подвиг офицер был награжден орденом св. Анны 3-й степени с мечами и бантом.

В 1839-м он участвует в боевых действиях на флагманском корабле «Силистрия», который блокирует контрабандный подвоз оружия, пороха и продовольствия для противника. В ночной стычке лейтенант получает тяжелое ранение в живот и на полгода попадает в госпиталь.

В 1846 году Андрей Никонов произведён в капитан-лейтенанты, а через два года переведен в 44-й флотский экипаж, с назначением командиром парохода-фрегата «Херсонес».

В 1852-м он назначен командиром корвета «Ариадна». С этим судном в Российском флоте связана сложная дипломатическая история. 4 октября 1853 года Турция объявила войну России. Три корабля Черноморского флота: корвет «Ариадна», бриги «Персей» и «Орфей», стоявшие на рейде в греческих портах, не успели уйти на Севастопольскую базу. Они оказались в безвыходном положении. Морское министерство приняло решение продать эти суда греческому правительству. Продали. Экипажи должны были сухим путем добираться в Россию.

В полном составе привел своих матросов только капитан-лейтенант Никонов. Экипажи «Персея» и «Орфея» прибыли в Севастополь, утратив половину нижних чинов из-за дезертирства.

В 1853 году Андрей Иванович Никонов произведен в капитаны 2-го ранга, а через год назначен командующим 45-м флотским экипажем и командиром линейного корабля «Варна» с производством в капитаны 1-го ранга.

Во время Восточной войны в ночь с 12 на 13 сентября 1854 года линейный корабль «Варна» был затоплен в первой линии судов между Константиновской и Александровской батареями.

Никонов перемещается на сушу и командует артиллерийским участком в районе 3-го бастиона. Сложный сегмент обороны города. В критическое время здесь приходилось отбивать до четырех атак противника в день. В одном из боев Никонов получает сразу несколько шрапнельных ранений, но… батарею не покидает. Он откажется ложиться в госпиталь до самого конца сражения. Матросы не отставали от своего командира. Бастион сражался до последнего дня. Защитники организованно покинули свои позиции только после приказа о сдаче города.

За выказанную доблесть при обороне Севастополя офицер был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость», орденами Св. Георгия 4-й степени, Св. Анны 2-й степени с мечами и Св. Владимира 3-й степени с мечами.

В 1864 году капитан 1-го ранга Андрей Никонов произведён в контр-адмиралы и назначен командиром Севастопольского порта. В его подчинении находятся 4 000 человек, которые заняты восстановлением разрушенной инфраструктуры главной базы Черноморского флота.

В октябре 1868-го он получил назначение состоять председателем Николаевского военно-морского суда.

Флотские процессы

Главное присутствие военно-морского суда в Николаеве было утверждено высочайшим указом 20 февраля 1868 года. В это же время аналогичное учреждение появилось на Балтийском флоте в Кронштадте, а через два года -на Тихоокеанском во Владивостоке.

В пространстве от такой реорганизации мало что изменилось. Прежних морских прокуроров-аудиторов сменили военные дознаватели, в судебный процесс добавили слушание свидетелей и… ввели обязательное присутствие военно-прокурорской защиты. Именно военная прокуратура обеспечивала надзор за порядком состязательности в суде. Сегодняшние юристы определили бы такую ситуацию, как бланкетную зону процессуального кодекса, когда прокурор вынужден выступать одновременно и обвинителем, и адвокатом.

Контр-адмирал Андрей Никонов не случайно был назначен на должность председателя Николаевского военно-морского суда. На Черноморском флоте он был одним из немногих специалистов в старшем командном составе, имеющий понятие о юриспруденции и судопроизводстве. В молодости будущий моряк успел проучиться два года в пансионе при Московском университете, где изучал историю и теорию государства и права.

Кроме того, за всю предыдущую морскую практику (40 лет), в экипажах его кораблей не было ни одного дезертира и всего трое нижних чинов были отправлены в арестантскую роту за опоздание на корабль. Командир Никонов находил способы поддерживать дисциплину, не прибегая к жестким средствам петровского «Морского артикула».

Николаевское присутствие военно-морского суда занимало большую часть здания конторы капитана над портом. Здесь работал штат из 8 дознавателей, 22 канцеляристов, делопроизводителей и архивистов. Судебные заседания производились два раза в неделю (среда, пятница).

Контр-адмирал Никонов изменил процедуру рассмотрения дисциплинарных и уголовных дел. С декабря 1868 года на судебных заседаниях кроме обвиняемого должны были присутствовать представители командного состава экипажа. Их допрашивали и просили высказать «непредвзято рекомендацию» по делу. Это своеобразный прообраз современной характеристики с места работы (службы). Состязательность процесса обеспечивали и сами дознаватели (следователи), которые представляли объективную картину преступления или правонарушения.

С. Ф. Огородников – автор исторического очерка о военно-морском суде Российской империи – приводит показательный случай из судебной практики контр-адмирала Никонова. В 1869 году за неповиновение старшему вахтенному офицеру был арестован и отдан под суд матрос линейного корабля «Апостол Павел» Серафим Колобов. В ходе судебного заседания выяснилось: матрос при общей команде «Сбор» замешкался у трапа по причине «натертости ноги» и создал толпу в узком проходе на верхнюю палубу. Вахтенный офицер – лейтенант Звонарев заставил хромого моряка 30 раз (!) пробежать бегом по этому трапу. Когда «тренировка» закончилась, Колобов полностью стер ногу и упал на палубу. Звонарев распорядился отправить матроса в карцер и написал командиру корабля рапорт «о неповиновении с представлением в суд». Судебное присутствие оправдало матроса, заменив заключение в крепости «штрафом с вычетом жалованья».

В 1870-м выносятся сразу четыре оправдательных приговора нижним чинам, а через год, по свидетельству С.Ф. Огородникова, происходит первый прецедентный случай в практике всех военно-морских судов России. На заседании Николаевского суда были оправданы три баталера с брига «Аполлон», которые «опоздали с доставкой на берег» парадного мундира командира корабля и его личной библиотеки.

За восемь лет своего председательства в Николаевском военно-морском суде контр-адмирал А.И. Никонов максимально сблизил военное судопроизводство с либеральным гражданским процессом. Огородников в историческом очерке приводит такую статистику приговоров: «…С 1868 по 1876 гг. было рассмотрено 311 дисциплинарных дел по легким нарушениям устава и 207 дел по тяжелым уголовным преступлениям. 4 нижних чина приговорены к казни, 11 офицеров к лишению всех прав, состояния и заключению в крепость, 473 нижних чина отправлены в штрафную роту, 30 человек оправдано по суду». Для сравнения – на Балтийском флоте за неповиновение командирам было казнено за этот же период времени 138 человек, 544 отправлены в штрафную роту, крепость и на каторгу, только один человек оправдан.

Общая гуманизация судопроизводства в Николаевском военно-морском суде способствовала улучшению боеспособности флота и оздоровлению нравственного климата в экипажах военных кораблей. Офицеры перестали быть помещиками и превратились в командиров. Матросы постепенно обретали человеческое достоинство и осознавали свой высокий долг защитника Отечества.

8 апреля 1873 года контр-адмирал Андрей Иванович Никонов был произведён в вице-адмиралы. Через три года его назначат градоначальником Севастополя и командующим приморской обороны города.

21 апреля 1991 года ему присваивают звание полного адмирала и приказывают занять должность председателя Главного военно-морского суда Российской империи. Больной 80-летний старик не мог отказаться от Высочайшего повеления. Он вступил в должность и через полгода умер, умер во время судебного процесса.

В этом году исполняется 200 лет со дня рождения адмирала и 120 лет со дня его смерти.

Известный российский юрист Борис Костюковский в своей речи на памятном банкете, посвященном 20-летию памяти Андрея Ивановича Никонова, справедливо отметил: «… Ни до, ни после Никонова, никто не занимался с такой энергией облегчением участи российских моряков на флоте. Наше отечество ему обязано тем, что морская служба перестала быть каторгой для людей и превратилась в достойное нравственное дело…».