Душа чернильная

«Начальнику Херсонского отделения жандармерии полковнику Межеринскому. Конфиденциально.

По Высочайшему повелению приказываем ознакомить компетентный штат отделения со специальной инструкцией по перлюстрации подозрительной корреспонденции, проходящей на вверенной Вашему попечению губернии…

Перлюстрация писем бомбистов, пребывающих за границей, осложняется новыми способами изготовления симпатических чернил во Франции, Германии, Англии и Соединенных Американских Штатах. Противодействие сим тайным способам прилагается к письму специальной инструкцией.

(Заведующий хозяйственной частью Санкт-Петербургского Департамента полиции, Действ. статский советник Мардарий.

Визировано 1880 г. марта 12 дня. Министр внутренних дел граф М.Т. Лорис-Меликов)».

Начальник херсонской жандармерии полковник Межеринский поморщился.

 

После двух покушений на императора все от страха потеряли голову и сейчас заваливают губернии бесполезной работой. Как можно организовать по всему почтовому тракту химические лаборатории? Где взять столько денег и специалистов?..

Он открыл инструкцию и принялся изучать текст: «…Буквы, прописанные пивом и белым вином, проявляются посыпанием сажи на увлажненный лист; прописанные яблочным соком, молоком, соком лука и брюквы - через слабый нагрев на свече; пирамидон в спиртовом растворе нужно проявлять быстрым нагревом в газовой лампе; буквы, прописанные воском, необходимо посыпать содой; если между строк будут буквы, сделанные слюной, нужно аккуратно намазать лист с обратной стороны тампоном, смоченным разбавленными чернилами, и подогреть на слабом огне…».

- Чертова кухня… – полковник повертел инструкцию в руках и увидел на обратной стороне листа приписку: «Уважаемый Николай Федорович, я понимаю Ваши заботы, но для тщательной перлюстрации нужно разослать во все уезды только небольшие коробочки с пузырьками реактивов и запасом тампонов. Это необходимо для безопасности Государя и Вашего продвижения по службе. Остаюсь, как прежде, Вам признательным. Действ. статский советник Степан Мардарий».

 

– Мардарий…Мардарий… Кто это?.. Вспомнил! Душа чернильная!

 

Копиист

 

Чернила канцелярские – кровь с гусиного пера. Не будет чернил – наступит болезнь и смерть государства. Поэтому «кровь» должна быть качественной, чтобы течь свободной струей по капиллярам от сердца до самых окраин…

Младший копиист Степан Мардарий, высунув язык, старательно переписывает сводную ведомость для столоначальника. Он увлекся и ничего не замечает. Удар… Голова тыкается в поверхность листа. Черная «кровь» из опрокинутой чернильницы капает на пол.

- Щенок, сколько тебя звать надо! Пшел быстро в лавку, купишь сальтисон и французскую булку.

Подросток в драном сюртуке вытирает лицо рукавом и грустно рассматривает испорченный лист бумаги.

Так, или примерно так, началась в Николаеве карьера легендарного человека – действительного статского советника, кавалера многих орденов Российской империи, криминалиста, основателя отечественной графологии (наука о связи между почерком и характером индивида) – Степана Николаевича Мардария.

Биография ученого дошла к нам через косвенные источники. О нем в своих мемуарах, изданных в эмиграции, говорят почти все высшие офицеры жандармского корпуса.

Степан Мардарий родился в Николаеве в 1835 году. Его отец был крестьянином и пришел в город, чтобы заняться добычей глины на Водопойских хуторах. Тяжелая работа возле печей по отжигу извести подорвала здоровье бывшего хлебороба. Он вскоре умер, оставив вдову и маленького сына.

У мальчика были плохие стартовые возможности. Ребенок родился хромым и не был способен к тяжелому мужскому труду. Пришлось отдать подростка на «женскую» работу. Его определили в сахарную лавку раскрашивать леденцы. Именно здесь он научился рисовать буквы. Хвосты петухов на палочках к Рождеству Христову расписывались поздравлениями. Мальчик так увлекся этой «писаниной», что не перестал царапать буквы и после праздника. Через полгода «колченогий» подмастерье перешел с сахара на бумагу.

Предприимчивая хозяйка приказала ему «исправлять» письма, ходатайства, прошения для всей округи… за плату. Изящная каллиграфия сделала Степана Мардария популярным в городе. Поток посетителей едва не заставил хозяйку построить специальную комнату для писаря, но в 1850 году способному каллиграфу предложили место копииста в конторе Николаевского капитана над портом. Хромой подросток поступил на госслужбу и стал получать оклад - 5 рублей ассигнациями в месяц.

В середине ХIХ века карьера мелкого чиновника – тяжелые галеры. Копиисты в канцеляриях не имели классного чина. Они были бесправны. За нерадение к службе, леность и пьянство канцелярских служителей держали под арестом на хлебе и воде, сажали в колодки, били розгами и плетьми, а в крайних случаях сдавали в солдаты. Это были крепостные. Их насильно привлекали к уборке дома, конюшни и другим работам на подворье начальника. Многие не выдерживали унижений и подавались в бега.

Степан Мардарий выдержал все. Через год он становится старшим канцеляристом, переводится в таможенную часть. А еще через год его с треском выгоняют из конторы.

 

Чернила

В китайской каллиграфии специалисты различали до 300 оттенков чернил, в русской каллиграфии их, наверное, меньше. Никто и никогда не обращал внимания на колебания цвета красящей жидкости. Степан Мардарий обратил. Летом 1952 года, читая demerige (премиальную ведомость за досрочную погрузку судна), он заметил, что цифра о количестве пудов загруженного зерна написана другими чернилами. Премиальные деньги для порта, естественно, тоже были другими. Добросовестный чиновник доложил о подделке документа своему столоначальнику. Реакция была молниеносной. Его выгнали «с волчьим билетом» (без рекомендательной записки). Банда портовых чиновников надежно охраняла свои коррупционные доходы.

Однако талантливый канцелярист без работы не остался. Через месяц его пригласили письмоводителем в присутствие Николаевского сиротского суда. Спустя полгода, просматривая опекунский отчет немецкого колониста Якоба Дунса о вторичном перезалоге имения подопечной Софьи Тороповой, Степан Мардарий обнаружил искусно подделанное вексельное обязательство опекуна. Суд заставил колониста выплатить неустойку капитала и лишил опекунства. Дело обрело общественный резонанс.

Софья Торопова приходилась дальней родственницей военному губернатору Николаева Морицу Борисовичу Бергу. Из канцелярии адмирала пришел приказ поощрить чиновника «за радение к службе». Мардарий получает чин коллежского регистратора – первый классный чин. Теперь бывшему копиисту полагается мундир, и его нельзя публично пороть.

Далее – белое пятно в биографии нашего героя. Он появляется только через полтора года на театре боевых действий Крымской войны в полевом штабе князя А.С. Меньшикова, где заведует походной канцелярией главнокомандующего.

 

Военный криптограф

 

Походная канцелярия главнокомандующего состояла из архивариуса, штата писарей, полувзвода курьеров и… криптографа (шифровальщика). Криптографы появились в русской армии накануне Крымской войны. Это были штатские чины, которые занимались тем, что «секретили» от врага приказы командования на тот случай, если корреспонденция вдруг попадет в руки противника. Тихие люди, незаметная обслуга. В армии их называли «чернильными душами». Эти тихие люди, волею судьбы, сыграли большую роль в спасении русской сухопутной армии в битве на реке Альме 8 сентября 1854 года.

Альминское сражение – яркий пример просчетов и ошибок командующего Крымской армией генерал-адъютанта, князя А.С. Меньшикова. Главной задачей сухопутного корпуса была защита Севастополя с суши от англо-французского десанта, который беспрепятственно высадился в Евпатории и двинулся на юго-запад. Русские войска в количестве 35 тысяч человек при 89 орудиях противостояли 60-тысячной армии союзной коалиции, имевшей 112 орудий.

7 сентября противник подошел к реке Альма и завязал перестрелку с русскими частями. Боевой порядок союзных войск состоял из четырех французских и одной турецкой дивизий на правом фланге и пяти английских дивизий на левом фланге. Войска обеспечивались мощной огневой поддержкой корабельных орудий.

В разгар рукопашной схватки на альминском мосту казачий разъезд ротмистра Уварова захватил курьера от французского маршала Сент-Арно. В сумке пленного находились письма приватного характера и… больше ничего. Подозрительные документы доставили в канцелярию, где в присутствии князя Меньшикова Степан Мардарий расшифровал секретные донесения. Он высыпал на бумагу железные опилки и выставил с обратной стороны листа магнит. Железный порошок «расползся» по невидимым буквам. Русское командование узнало про обходной маневр дивизии генерала Боске и поспешило отвести войска с левого фланга. Битва была проиграна, но основные силы своей армии А.С. Меньшиков сберег.

 

Бывший канцелярист пожалован «за усердие» орденом Станислава 4-й степени и чином титулярного советника. Это давало право на личное дворянство и соответствовало военному званию капитана.

После окончания войны Степан Мардарий возвращается в Николаев. Он покупает небольшой дом на углу Рождественской (Лягина) и Большой Морской, переселяет в него пожилую мать, затем срочно отправляется в Санкт-Петербург.

 

Первый графолог империи

Поражение в Крымской войне накалило ситуацию в Российской империи. Москва и Санкт-Петербург были охвачены студенческим брожением. Здесь появляются нелегальные народнические кружки, которые вскоре объединяются в тайные террористические организации. Началась тридцатилетняя война между «бомбистами» и царской бюрократией. Правительство увеличивает втрое (!) штаты тайной полиции и делает ставку на провокаторов.

Степан Мардарий назначается начальником специального департамента корпуса жандармов. Офицеры относятся к нему уважительно, но за глаза традиционно называют «чернильной душой». В задачу этого подразделения входило создание сети лабораторий по перлюстрированию и графологической экспертизе всей подозрительной корреспонденции. В губернских почтовых отделениях и на таможнях появились чиновники, которые проверяли письма и всю печатную продукцию. Информация централизованно стекалась в Санкт-Петербург к Мардарию. Результаты не замедлили сказаться. В период с 1864-й по 1880-й годы через эффективную почтовую перлюстрацию были арестованы 1038 боевиков-бомбистов, на таможнях изъято более 8000 наименований нелегальной литературы, 102 комплекта свинцового набора для подпольных типографий, 210 пудов пироксилина и более 7000 единиц стрелкового оружия.

В 1878 году произошел резонансный случай, который сделал «чернильную душу» легендарным человеком в полиции. Эта история описана во многих монографиях и выглядит так: Вера Засулич, стрелявшая в петербургского градоначальника Трепова, находилась в тюрьме и ожидала решения суда присяжных. Она испросила дозволения у тюремного начальства отправить письмо родным, чтобы ей принесли теплую одежду. Послание было передано для проверки в графологическую лабораторию. Статский советник Мардарий находился в командировке, поэтому проверку осуществляли его подчиненные. Записка была «чистой». Присяжные вынесли оправдательный приговор и отпустили Засулич из зала суда. Жандармы, которые хотели задержать террористку по вновь открывшимся обстоятельствам преступления, не успели этого сделать. Извозчик, стоявший у парадного, быстро увез ее на конспиративную квартиру.

Когда записка попала к Мардарию в руки, он быстро разобрался в ситуации. Послание содержало на обратной стороне информацию о плане побега, написанную водным раствором хлорида железа (FeCl3). Засулич принимала это вещество как лекарство. Такую записку можно прочесть, только обработав ее водным раствором тиоцианата калия, - тогда все невидимые буквы становятся кроваво-красными.

В 1893 году Департамент полиции издает для внутреннего пользования учебник по графологии и криптографии, написанный действительным статским советником С.Н. Мардарием. Появляется целая школа криминалистов-графологов и криптографов, которые проявят свою квалификацию по расшифровке секретных австрийских кодов накануне Брусиловского прорыва в 1915 году и созданию универсального военного шифра русского Генерального штаба, который германская разведка так и не сумеет взломать.

Умер Степан Николаевич Мардарий в августе 1917 года. Его сослуживец - генерал-майор отдельного корпуса жандармов Александр Спиридович, который в 1949 году издал в Нью-Йорке свои мемуары «Записки жандарма», дает такие сведения о последних днях знаменитого криптографа: «… Совсем больным и разбитым стариком «чернильная душа» приехал в Николаев. Семьи у него не было, о родственниках никто никогда не слышал. Говорили, что поехал умирать на могиле матери… Хоронили его старые товарищи».

Могилу действительного статского советника С.Н. Мардария на Николаевском некрополе найти не удалось.