ПАТРУЛЬ НА УЛИЦЕ

Начальник Корабельного РОВД Валерий Коба: «Обращение в милицию - гарантия от дальнейших неприятностей...»

Стать жертвой преступления на улице может каждый - таково, к сожалению, положение дел сегодня в Украине. Справедливости ради следует отметить, что и в развитых странах с этим не намного лучше - получить на улице по морде одинаково успешно можно и в Нью-Йорке, и в Берлине, и в Лондоне.
Всплески уличной преступности в различных странах, как правило, связаны с различными социальными и экономическими катаклизмами: нестабильностью, ростом безработицы - в общем, со всем тем, что мы наблюдаем в нашей стране каждый день.
Об уличной преступности, ее причинах, о работе патрульно-постовой службы милиции и о многом другом мы и беседовали с начальником Корабельного РОВД г. Николаева майором милиции Валерием Борисовичем Кобой.


- Валерий Борисович, насколько вы свободны в высказываниях? Ведь в милиции достаточно строгая субординация... Свободны ли вы давать интервью без согласования с руководством?

- Министерство внутренних дел пропагандирует открытость и полное взаимодействие со СМИ. Я же не даю вам информацию, которая касается каких-то секретных тем, разработок или внутренних проблем МВД. У нас разговор на тему уличной преступности, и я не считаю, что эта проблема является сугубо внутренней проблемой МВД. Тем более, 2009 год был объявлен годом борьбы с уличной преступностью.

- В последнее время в нашу газету было несколько обращений жителей Корабельного района, подвергшихся нападению на улице. Все рассказы очень похожи: неизвестные подошли, напали, обворовали, а зачастую и избили без каких-либо причин...

- Хулиганство – это социальное явление. Отличие любого хулиганства от других видов преступлений – это беспричинность. То есть, либо используется какой-нибудь ничтожный повод, либо правонарушение совершается без причины, когда человек желает проявить свою пьяную удаль, выражая явное неуважение к обществу и презрение к установленным в обществе правилам поведения. То есть – абсолютная аморальность.

- Каково состояние уличной преступности в Корабельном районе?

- Не стану скрывать от вас реальной картины: Корабельный райотдел по количеству выявленных преступлений, попадающих под определение «хулиганство», занимает первое место в области. В 2009 году мы выявили 41 случай хулиганства, попадающие под 296-ю статью УК Украины и предусматривающие уголовную ответственность. Это порядка 12-15 процентов областных показателей. Еще нами было зафиксировано 375 случаев, которые подпадали под статьи Административного кодекса.
С одной стороны, мы выявили гораздо больше случаев хулиганства на территории района и соответственно привлекли к уголовной и административной ответственности больше лиц, которые совершили хулиганские действия. С другой – ухудшаем статистику этих преступлений. Примечательно, что по всем фактам хулиганства были возбуждены уголовные дела.

– Сколько из них дошло до суда?


– Все. Ни одного прекращенного уголовного дела нет. Довести дело до суда, чтобы человек, совершивший преступление, понес наказание – это результат нашей работы. Так что если говорить о нашем райотделе, могу сказать: следствие с дознанием отработали отлично по этой части.

– У нас есть один конкретный случай: 29 января этого года возле банкомата на углу пр. Октябрьского и ул. Артема, парня избили несовершеннолетние. Его мать всерьез обеспокоена, что ее заявление в милицию по этому поводу будет «спущено на тормозах». Хотя, с ее точки зрения, там есть полная возможность установить виновников.

– Да, я знаю об этом случае. Более того, я лично встречался с потерпевшим. Сейчас мы более внимательно изучаем этот случай. Скажу откровенно, мне не до конца понятна здесь и позиция потерпевшего: по его утверждению вечером к нему подошли трое неизвестных и «просто» избили – причем, в присутствии его же друга. Не сказав ни слова, молча... Друга не побили, а его избили. Из троих нападавших одного потерпевший наглядно знает – видел его в ПТУ-1. Так не бывает: обычно хоть что-то говорят, требуют, придираются... Просто так ничего не происходит.

– 41 случай хулиганства за год – это не очень много, и тем не менее, по вашим словам, это самый высокий показатель в области. И тут два объяснения: либо в других районах «химичат» с регистрацией преступлений, либо...

– Есть нюанс – очень тонкая грань между различными видами правонарушений: хулиганством и нанесением телесных повреждений. Посмотрите: идет подвыпивший человек, а ему навстречу трезвая компания. Он к ним: мужики, дайте закурить! Реакция компании может быть разной, в том числе и неадекватной – они трезвые, и им пьяный встречный может быть глубоко неприятен. И они вполне могут ответить: «Пошел вон, мы не курим». А пьяный, возмущенный таким ответом, может полезть в драку. Так вот, в данном случае такие действия будут квалифицированы не как хулиганство. Почему? Потому что между людьми возник конфликт. Это квалифицируется как умышленное нанесение телесных повреждений на почве внезапно возникшей личной неприязни. Вот настолько тонкая грань, и следователю необходимо выяснить, имел ли место конфликт перед совершением хулиганских действий. И зачастую то, что казалось хулиганством, таковым не оказывается.

– А разве нанесение телесных повреждений считается более легким преступлением, чем хулиганство?

 – Да. Нанесение легких телесных повреждений – это ст. 125 Уголовного кодекса. Она тоже предусматривает уголовную ответственность. Что такое легкие телесные повреждения? Обычно в народе рассуждают так: вот отлежу я 21 день в больнице, и мне запишут: «телесные повреждения средней степени тяжести». Только это не самый главный критерий при определении медицинской степени тяжести повреждений. Степень тяжести повреждений определяет исключительно судебно-медицинская экспертиза. И очень часто родители возмущаются: мол, моему сыну вот такой синяк поставили, установлено сотрясение головного мозга – а милиция не привлекает к ответственности того, кто избил! А мы говорим, что ст. 27 УПК предусматривает, что дела, предусмотренные статьей 125, 126 УК – причинение легких телесных повреждений, побои, НЕ ВОЗБУЖДАЮТСЯ ОРГАНАМИ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ и НЕ РАССЛЕДУЮТСЯ. Это дела ЧАСТНОГО ОБВИНЕНИЯ. Они возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего СУДОМ и РАССЛЕДУЮТСЯ В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ. Мы принимаем заявления от потерпевших, устанавливаем факт того, что Иванов причинил Петрову телесные повреждения в виде сотрясения головного мозга, ушиба мягких тканей, кровоподтеков и т. д. Заявителю разъяснено: данная категория относится к делам частного обвинения и решается в суде, куда мы рекомендуем обращаться потерпевшим. Наша работа – это базис, это доказательство виновности, которое может быть использовано потерпевшим в суде. Кстати, сейчас мы не даем «отказные». С февраля нынешнего года, согласно нововведению в законодательстве, мы собираем в полном объеме материал, и если нам в течение 10 дней – установленного законом срока на рассмотрение материала – потерпевшей стороной предоставляются медицинские документы, свидетельствующие о наличии телесных повреждений, повлекших кратковременные расстройства здоровья, мы направляем собранные нами материалы в суд. Одновременно разъясняем потерпевшей стороне о том, что она может также обратиться в суд. И тогда потерпевший решает – обращаться ему в суд или нет. Если человек заинтересован отстоять свою правоту согласно действующему законодательству – он обязательно обратится в суд. И уже суд принимает решение по тому или иному делу.

– Образно говоря, если один гражданин «двинул другому в ухо», можно схлопотать за это часть 1-ю 125-й статьи?

– Конечно! Наказание – общественные работы до 200 часов, штраф до 50 необлагаемых минимумов доходов граждан, – 850 грн. Или исправительные работы на срок до одного года. Достаточно серьезные меры наказания. Что такое, например, исправительные работы? Скажете, мелочь? Так может говорить только тот, кто такому наказанию не подвергался. А тот, кто попробовал, никогда так не скажет. Поверьте, это как частичное ограничение свободы. И все – за один синяк! Если же есть сотрясение головного мозга, повлекшее кратковременное расстройство здоровья, – часть 2 – это уже до 1 года исправительных работ, или до 6 месяцев СИЗО. Либо – ограничение свободы на срок до 2 лет. И наказанный будет знать, что НЕЛЬЗЯ БИТЬ другого человека.

– В теории юриспруденции есть такое понятие, как виктимность: человек своими действиями как бы провоцирует совершение преступления против самого себя...

– Хорошо, что вы сами об этом вспомнили, а то сказали бы – вот, милиция снова оправдывается! А ведь именно в таких случаях – даже при хулиганстве – виктимное поведение жертвы очень часто имеет место. Например, человек в баре один – а других отдыхающих пятеро, и они громко разговаривают, используя ненормативную лексику, к примеру. По большому счету, уважающий себя гражданин должен подойти к бармену с просьбой вызвать милицию, потому что посетители пьяны и ведут себя противоправно.

– А если это происходит на улице?

– На улице? Могу привести совсем свежий пример. Идет мужчина, изрядно выпивший и видит, что возле бара двое неизвестных бьют третьего. Он вмешивается, чтобы разнять дерущихся. И произошло именно то, что часто бывает в таких случаях: те двое переключились на него. А ведь мог поступить иначе – у всех сейчас есть мобильные телефоны, набрал бы «102», вызвал бы милицию. Он, фактически, спровоцировал преступление в отношении самого себя! В итоге мужчина все равно вынужден был обратиться с заявлением в милицию, только теперь уже по факту собственного избиения. Как оказалось, все трое участников драки, которую он спьяну решил разнять, были приятелями – что-то там не поделили между собой и решили таким образом разобраться. Ни от кого из них заявления нам не поступило, – только от разнимавшего их прохожего... Всего этого не было бы, если бы потерпевший не полез в драку, а вызвал бы милицию.
Виктимология учит, что бывают случаи, когда жертва сама как бы провоцирует преступление в отношении себя. А если применить это к хулиганству, то скажите – что мешает человеку, сидящему в баре в схожей ситуации, обратиться к бармену, официанту с просьбой вызвать милицию? Приезжает милиция: так – нецензурная брань в общественном месте, статья 173 – всех доставили в РОВД, составили протоколы, направили в суд, суд осудил бы, штраф – 51 гривна, в доход государству – 200 гривен. И государству хорошо, и превентивная мера соблюдена. Что делает наш гражданин? Он сидит в баре, выпивает, он один – их пятеро, которые между собой балагурят, не без мата. Наш гражданин обращается к этой пятерке отдыхающих с гонором: «Эй вы, придурки! Потише!» А потом, после драки, побитый разгневанной пятеркой, пишет в заявлении, что подошел и вежливо попросил их не выражаться.

– А может, люди просто боятся обращаться в милицию?..

– Что значит – боятся? Как раз обращение в милицию и является лучшей гарантией от всяких дальнейших неприятностей. Даже самые грозные хулиганы и дебоширы в милиции становятся паиньками. А когда их начинают вызывать на допросы, знакомят со статьями УК, по которым они могут быть привлечены к ответственности, сами начинают проситься: «Ой, не надо, мы готовы возместить ущерб и т. д., чтобы смягчить наказание».

– Насколько, по вашему мнению, влияет на уровень уличной преступности обилие разного рода увеселительных заведений: работают круглосуточно, спиртное льется рекой?..

– Однозначно влияет. Я бы очень серьезно подходил к вопросу о выдаче разрешений на торговлю спиртными напитками в заведениях с круглосуточным режимом работы. На месте городских служб однозначно предварительно давал бы запрос в правоохранительные органы относительно места размещения подобных объектов. По-моему, предприниматель сначала должен себя зарекомендовать как собственник заведения высокой культуры обслуживания: доказать, что у него не продают алкоголь и табачные изделия несовершеннолетним, не происходят каждый день пьяные драки и т. д. И, наверное, этот предприниматель сначала должен отработать как минимум полгода на свой имидж, доказать, что он способен управлять ситуацией в открытом им заведении – и лишь затем выходить с просьбой к городской власти дать ему разрешение на торговлю в круглосуточном режиме. И со стороны милиции должны быть жесткие требования: первое – наличие тревожной кнопки, второе – видеонаблюдение, и третье – наличие охраны.

– А что, тревожная кнопка или видеонаблюдение как-то способны повлиять на хулиганов?

– Приведу в качестве примера случай, имевший место совсем недавно. В 2 часа ночи в одном из баров отдыхала компания. Одна из девушек вышла в туалет, а вслед за ней стал ломиться один из пьяных посетителей. Девушка сделала ему замечание, а он в ответ разразился нецензурной бранью. Она еще раз сделала ему вежливое замечание, после чего направилась к своему парню и рассказала эту ситуацию. Парень, в свою очередь, попытался приструнить буяна, но в ответ услышал примерно следующее: «Да ты не знаешь, с кем ты связался! Да я сейчас позвоню своему другу – он приедет и такое здесь всем устроит!». Тот отвечает: «Да без вопросов – звони!». И вернулся за столик к своей девушке. Через минут 15 в бар влетают приятели «грозного» буяна. Дальше – и смех и грех! Появившаяся троица почему-то подумала, что два парня, сидевшие за одним столиком с их приятелем, – и есть его же обидчики, а посему, круша все на своем пути, сразу бросились к ним, и давай мутузить! Опешившая от происходящего бармен не сразу нажала тревожную кнопку – только минут через 5-7 после того, как бар был уже фактически разгромлен. И когда приехала охрана, то налетчиков в баре уже и след простыл. Но прибывшая оперативно на место события служба охраны опросила очевидцев – и оказалось, что один из посетителей сообщил кличку одного из тех, кто громил бар. По картотеке мы легко установили его личность.

– А возбудили уголовное дело?

– Да, но был еще один аспект. Сами хулиганы, разгромившие бар, возместили причиненный материальный ущерб, дабы хозяин не имел к ним никаких претензий. Директор заведения, получив денежную компенсацию, пришел к нам через три дня и говорит: у меня никаких претензий к этим ребятам нет. Я с ним общался полчаса, разъясняя, что он сам провоцирует такие случаи! Ведь в следующий раз они, зная, что за погром никакой ответственности им не будет, смогут разгромить заведение до кирпича! Потом – заплатить, чтоб не было претензий. Так вот в итоге, директор, с которым я общался, написал заявление, в котором обозначил, что ущерб ему эти ребята возместили, следовательно – тем самым они признали свершившийся факт с погромом в баре. Но хулиганство – это дело публичного обвинения, тут уже не владелец кафе или бара имеет претензии к хулиганам. Претензии имеет государство, потому что хулиганство – это социально опасный вид преступлений. Я всегда говорил: лучшая профилактика грабежей – это раскрытие случаев хулиганства. Поскольку тот, кто может беспричинно избить человека, остается буквально в одном шаге от грабежа – снять цепочку, часы, мобилку. В принципе, по грабежам, для сравнения: 2009 год дал рост хулиганств – 57 процентов по району, но все они были раскрыты. За счет этого у нас уменьшилось количество грабежей и увеличилась их раскрываемость.

– Еще один аспект проблемы хулиганства – нанесение телесных повреждений, совершенные несовершеннолетними. В этом плане Корабельный район тоже держит первенство?

– Нет. Подростковая преступность фактически обусловлена сегодняшними реалиями. Возможно, она несколько выше, чем могла бы быть, и причиной тому, как мне кажется – недостаточная профилактика.

– С вашей точки зрения, не наблюдается ли в последние годы тенденция к росту подростковой преступности?

– Я в Корабельном райотделе работаю 11 лет. Знаете, спад был, когда финансовое состояние населения было нормальным. Сейчас же дети стали больше времени проводить на улице, у многих из них родители «урезали» карманные расходы, а запросы-то остались... Фактически, когда наступил кризис, люди массово не могут выплачивать кредиты, лишаются работы, выбрасываются на улицу. И пошел рост краж, насильственных преступлений, выросла сильно латентная преступность. И сейчас, кто бы что ни говорил, я могу только догадываться, что могло бы быть, если бы милиции в один момент не стало, либо же она халатно отнеслась к поставленной задаче. Да, есть какой-то рост, – и среди взрослых, оставшихся без работы людей, и среди несовершеннолетних. Но этот рост весьма незначителен. И такого хаоса, как в середине 90-х, нет. Хотя попытки криминальных элементов вернуть то время были, но нам удалось их вовремя пресечь.

– Случаи хулиганства, нанесения телесных повреждений несовершеннолетними носят корыстный характер?


– Не обязательно. Хотя дети к этому более склонны. Ими движет стадный инстинкт. Один пошел – другой следом, так сказать, за компанию. У детей больше жестокости. А корыстные мотивы одинаковы – что у взрослых, что у детей. Но несовершеннолетние не склонны к хулиганству. Они все-таки больше склонны к грабежам, дракам либо кражам.

– По вашему мнению, могло бы повлиять на уменьшение уличной, и в частности подростковой преступности, введение, скажем так, комендантского часа – запрет на появление несовершеннолетних в общественных местах без сопровождения взрослых в позднее время? В нескольких городах Украины он уже введен решениями местных советов.

– В принципе, это прерогатива органов местного самоуправления. Думаю, польза от такой меры была бы. Пока же у нас существует лишь запрет на продажу табачных изделий и алкоголя лицам, не достигшим совершеннолетия, который, честно говоря, далеко не все торговцы соблюдают.

– Как осуществляется охрана общественного порядка в Корабельном районе, какими силами? Достаточно ли этих сил?

– Скажу так: сил всегда хотелось бы больше. Точно так же хотелось бы улучшения и материально-технического положения. Но мы страдаем со всей страной, так что... Но главное, не количество патрулей, а качество их работы. Я не хочу хвастаться, но должен отметить: у нас в районе хорошо налажено взаимодействие сектора охраны общественного порядка и дежурной части с ППС, с государственной службой охраны. Так сложилось, что мы находимся с ППС в одном здании. У них ночью два патруля, плюс наша машина следственно-оперативной группы, машина ППС, две машины охраны, и в случае оперативной необходимости они все могут быть задействованы. Кроме того, постоянно действуют два пеших наряда. Нельзя сказать, что все получается гладко, но во всяком случае мы стремимся каждый раз оперативно реагировать в той или иной ситуации.

– Насколько милиция близка к народу и какова роль в этом участковых инспекторов?


– Недоверие народа к милиции – это одна из причин низкого взаимодействия милиции с народом. Ведь в большинстве случаев люди видят, что совершаются преступления или правонарушения. Хорошо, если кто-то позвонит нам, но с каждым годом эти случаи все реже и реже. Вот даже самые сознательные пенсионеры – они все видят, все замечают, они и сейчас могут говорить нам об увиденном, только шепотом, по секрету, позвонить, не представившись, и увы – все реже. Эти люди, к сожалению, уходят, а новые поколения, пришедшие им на смену, не считают должным так поступать. Что касается участковых. Я убежден, что образцовый участковый – это тот, который провел на своем участке не менее 5 лет. А у нас таких единицы. Не потому, что они бегут, просто, если человек хорошо себя зарекомендовал в течение двух-трех лет, он идет на повышение. И второй момент: в обязанностях участковых – 101 пункт! Такой нагрузки, как у участковых, нет ни у одного подразделения милиции! И при этом они занимаются и раскрытием преступлений, приводами в суды, административно-штрафной практикой – это ведь отнимает немало времени! А была бы муниципальная милиция – было бы иначе. Но все снова упирается в финансирование.

– То есть вы считаете, что муниципальная милиция в состоянии помочь решению проблем охраны общественного порядка? А сможет ли быть беспристрастной милиция, которая финансируется из местных источников? Не попадет ли в своеобразную «финансовую зависимость»?

– С одной стороны, это хорошо: сами финансируют– следовательно, сами и спрашивают о качестве работы. Это как в Соединенных Штатах Америки, где такие функции возложены на шерифов. С другой стороны – это может быть чревато. Потому что местная милиция может стать «карманной» в этом случае. Так что очень важно не перейти грань и чтобы некоторые лица не стали использовать такую милицию в личных, корыстных целях. Я считаю, что такого рода милиция должна выполнять функцию добровольных дружин, – как раньше было. Чтобы они вплотную занимались поддержанием правопорядка и чистоты на улицах, тесно взаимодействуя с государственными органами правопорядка. К примеру, сейчас в свете законодательных нововведений остро стоит вопрос с распитием спиртных напитков, с курением в общественных местах,. Местная милиция, серьезно занимаясь решением этих вопросов, могла бы запросто окупать свое содержание общиной благодаря новым штрафам. Тогда бы и закон соблюдался, и чистоты было бы больше, и порядка на улицах. На мой взгляд, если бы им дали профилактическую функцию охраны общественного порядка, – от этого выиграли бы все. Ну а государственные органы правопорядка в случае необходимости поддерживали бы муниципальную милицию. К примеру, поступает такой сигнал: выгуливают собак без намордников, а таких жалоб, я вам скажу, достаточно много, – муниципальная милиция тут же реагирует. Или, например, им сообщают, что где-то несанкционированно выбрасывают мусор. Муниципальная милиция вправе привлечь к ответственности виновных в таких ситуациях.
Муниципальная милиция -это, можно так сказать, органы народного контроля. Ведь раньше, помните, были народные дружины, выполняющие эти функции? И должен отметить, что народные дружинники очень неплохо справлялись с поставленными задачами. Сейчас у нас тоже есть общественные формирования, но их недостаточно! Причина – в недостаточном их финансировании. К примеру, у нас в районе тоже есть такое общественное формирование – «Каскад», но из всех его участников на минимальной зарплате – всего 7 человек – из числа начальников опорных пунктов. Все. И понятное дело, никто бесплатно работать не будет. А они ведь принимают участие в патрулировании, ведут прием граждан. Поэтому создание таких структур для поддержания правопорядка за счет средств громад – в районе у нас проживает 82 тысячи населения – было бы целиком оправдано. И данное формирование было бы подотчетным своей громаде. Это был бы прототип службы «911».
Ну а государственная милиция занималась бы уже более глубокими, более серьезными вопросами и в случае необходимости взаимодействовала бы с муниципальной. Об этом давно говорится, но самой большой проблемой на пути реализации этих задумок является финансирование, точнее – его нехватка.