Железные кони

В 1937 году ассистент режиссера Ивана Александровича Пырьева Тамара Безуглова прибыла в Николаевскую область, чтобы подыскать место для натурных съемок художественного фильма по сценарию с рабочим названием «Железные кони».

За два года до этого события кинодраматург Евгений Помещиков представил худсовету «Мосфильма» свой сценарий - трагическую историю о том, как сын зажиточного кулака полюбил девушку-колхозницу. Любовь поначалу была безответная. Молодая трудолюбивая крестьянка не могла проявить взаимность к «чуждому социальному элементу», который живет за счет эксплуатации труда бедных батраков. По ходу сюжета в мировоззрении кулацкого сына начинают происходить мучительные перемены. Он отрекается от родителей, от своего прошлого и уезжает в район учиться на тракториста. Затем возвращается в родное село, где воссоединяется с любимой и становится ударником труда. Вот и весь сюжет.

Иван Пырьев прочитал текст и брезгливо засунул его в нижний ящик рабочего стола. Тиражировать примитивную драму о серой колхозной жизни он не хотел. Зачем добавлять черной краски в тоскливый деревенский быт? Вот если б было что-нибудь светлое…

Евгений Помещиков, наверное, так и не получил бы своего гонорара от киностудии, а сценарий «Железных коней» умер бы у режиссера в архивах, но… жизнь распорядилась иначе.

34-летний Пырьев развелся со своей первой женой и сразу женился на актрисе Марине Ладыниной. Впоследствии она будет главной героиней в его фильмах «Кубанские казаки», «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны», «Сказание о земле Сибирской».

Однажды, наводя в квартире порядок, Ладынина случайно обнаружила в ящике забытый сценарий, прочитала и вечером положила рукопись перед супругом: «С этим нужно обязательно что-то сделать» - обняла и ушла на кухню готовить ужин.

Два дня текст валялся на столе в рабочем кабинете режиссера. Затем на полях стали появляться пометки, добавились новые герои и диалоги. Через три недели новый сценарий был утвержден на Мосфильме, а сценарист получил долгожданный гонорар за то, что без сопротивления согласился с новой версией «своего» рассказа.

Иван Пырьев написал абсолютно другую историю. От старого варианта остались только второй сюжетный план (ударная работа тракторных бригад) и география (украинский колхоз). Все остальное изменилось.

Колхозная драма превратилась в лирическую комедию. Поменялся сюжет. Социальный накал классовой борьбы на селе плавно перетек в романтическую историю двух молодых людей, которые случайно встретились и полюбили друг друга. Сюжетная фабула сделалась предельно доступной для неизбалованных зрителей. Это был почти голливудский сценарий массового кино.

В глухое украинское село с Дальнего Востока приезжает демобилизованный танкист Клим Ярко (актер Николай Крючков), который приходит устраиваться на работу трактористом в межрайонную МТС, где уже сложились два устойчивых коллектива, две бригады - мужская и женская. Они вместе обслуживают земли окрестных хозяйств. Руководит женской бригадой ударница Марьяна Бажан (актриса Марина Ладынина). Трудовое соревнование между главными героями рождает романтическое чувство. Сможет ли бывший танкист быстро адаптироваться к новым условиям и стать полноценным трактористом? Как отнесутся местные аборигены к бывшему красноармейцу, который привлекателен для трактористок из «вражеской» бригады? Эта нехитрая интрига лежала в основе нового сценарного замысла Ивана Пырьева и была созвучна его эмоциональным переживаниям в первые годы жизни с Мариной Ладыниной.

Многие кинокритики, с высоты сегодняшнего дня, относят «Трактористов» к лубочному жанру сталинского искусства. Возможно, это так. Однако в фильме во всю мощь прозвучали неповторимые пырьевские интонации, которые буквально заражали зрителей своим светом и энергией. Сейчас, когда изображение на пленке поблекло, светлое восприятие этой картины не только сохранилось, но и умножилось. Эффект, почти утраченный современным кинематографом.

Жесткая правда колхозных будней в Новоодесском районе на Николаевщине, где снимался фильм, к сожалению, вносила свои коррективы в утвержденный сценарий.

Знал ли Иван Пырьев о том, что происходило на Украине в 1932-1933 гг.? Было ли известно ему о том, что украинская деревня разделилась во время голодомора на тех, кто ел, и тех, кого ели? Думается, наверняка знал.
Его ассистент Тамара Безуглова объездила Полтавскую, Харьковскую и Сумскую области, пытаясь найти приличное украинское село для съемки патриотической комедии. То, что она видела в колхозах, никак не соответствовало сценарному фону будущего фильма.

Серые изможденные люди, женщины без возраста, головастые от постоянного недоедания дети. Разрушенные церкви и небеленые стены хат под соломенными крышами оптимизма никому не добавляли. Натурная картинка второго плана явно диссонировала с режиссерским замыслом. Измотавшись в бесплодных поисках счастливого села, Безуглова позвонила из Киева на Мосфильм и… проблема была решена моментально. Партийное начальство Николаевской области пообещало найти подходящий колхоз для съемки кинокартины о современном украинском колхозе.

Весной 1938 года съемочная группа прибыла в село Гурьевка Новоодесского района и поселилась в здании заброшенной церковноприходской школы. Пырьев, побродив по окрестностям, понял, что для его «светлого» фильма нужно строить новую деревню. Денег на изготовление масштабных декораций, естественно, не было. Запершись на ночь в кабинете председателя колхоза, режиссер полностью переписал сценарий. Теперь действие происходило уже не в деревне, а на полевом стане тракторной бригады МТС.

Диспетчерский пункт и контору эмтээсовского начальства построили очень быстро. Из соседнего района вызвали женскую тракторную бригаду под руководством орденоносной ударницы Антонины Журбы для участия в массовых сценах. Именно она учила Марину Ладынину грамотно управляться с «железным конем».

Главный оператор Александр Гальперин вспоминал: «…Женщины-трактористки воспринимали свое пребывание на съемочной площадке как неожиданный подарок. Им засчитывали трудодни просто так, без тяжкого изматывающего труда. Они все время нервничали и норовили удрать домой, чтобы подоить корову и накормить маленьких детей. В обычные дни такой возможности у них просто не было… ».

Ударная работа от зари до зари не добавляла красоты и здоровья молодым женщинам. «…Все они были какие-то сгорбленные, без молодого румянца на щеке, - рассказывал Борис Андреев много лет спустя тележурналистам, - курили самосадный табак, как мужики…». В чистовом варианте, после окончания монтажа, Иван Пырьев оставит в картине крупные планы натруженных женских рук и квадратный вид со спины, без очерченной талии. Именно таким дойдет до советского зрителя образ трактористки-ударницы.

Андрееву в фильме досталась роль Назара Думы – местного колхозника-тракториста, который по сюжету конкурировал с приезжим танкистом, добиваясь руки и сердца Марьяны Бажан. Это была дебютная работа актера, и его впечатления от съемочного процесса являются наиболее достоверными из целого потока «правдивых историй», которые впоследствии будут сопровождать легендарный фильм. Именно из-за Андреева вся съемочная группа попала в неприятную историю, которая едва не поставила крест на всей картине.

В середине августе, в самый разгар работы, когда снимались опорные массовые сцены соревнования бригад с участием 10 тракторов и большого количества действующих лиц, внезапно задождило. Съемки были приостановлены, статисты отправлены по домам, а раздраженный Пырьев уехал на машине в Одессу, чтобы договориться с армейским начальством о съемках танковых учений Юго-Западного округа - эти кадры должны были сопровождать воспоминания Клима Ярко-Крючкова о своем легендарном прошлом.

Из начальства в деревне никого не осталось. Вся группа откровенно скучала в безделье. Николай Крючков, Борис Андреев и Петр Алейников (в «Трактористах» - Савка) играли целыми днями в карты и предавались беспробудному пьянству.

Никто толком впоследствии не мог вспомнить, как началась эта драка. Даже не драка, а целая война, которая сопровождалась всеми атрибутами боевых действий, где были пленные, преднамеренная оборона и… тактическое окружение одной воюющей стороны.

В истории закрепилась версия Петра Алейникова – на то время самого вменяемого из всех участников съемочной группы. Вот его рассказ с небольшими отступлениями: «…Поздно вечером, часов в десять-одиннадцать, к нам в окно постучался сосед и попросил помочь ему забить бычка. Нужно было подержать животное за веревки, чтобы не брыкалось. Мы оделись, зашли к нему во двор и быстро все сделали. Потом хозяин накрыл стол и нажарил нам целую сковороду мяса. Только сели поужинать, как вдруг во дворе появились какие-то люди в штатском…». Далее события развивались очень динамично. Люди в штатском, не представившись, начали что-то искать во дворе, а затем направились в дом. Подвыпивший хозяин пытался не пустить непрошеных гостей. Ему помог Борис Андреев - просто выкинул через забор одного из них. Завязалась драка, в которую быстренько втянулись остальные актеры. Штатские, несмотря на численный перевес, не смогли справиться с «трактористами» и потерпели сокрушительное поражение. Четверых пришельцев победители связали, закрыли в погребе на замок. Остальные позорно ретировались с территории двора.

Застолье продолжилось до утра, потом «московские трактористы» с хозяином безмятежно уснули прямо на улице. Здесь их застал полувзвод вооруженных милиционеров, которые приехали из Новой Одессы вызволять своих товарищей. Они окружили дом, и через два часа все фигуранты сидели в камере районного НКВД, ожидая своей участи.
Очень быстро выяснилось, что актеры вступились за кулака-саботажника, который забил своего бычка, чтобы уйти от обязательной осенней нормы поставки мяса государству. «Трактористам» вменялось в вину пособничество преступным действиям организованных кулацких групп и активное сопротивление должностным лицам при аресте.

- Старик просто не захотел расставаться со своей скотиной, - вспоминал позже Николай Крючков, - а мы попали под раздачу… Спасибо Ивану Александровичу. Без него все мотали бы срок…

Пырьев только через неделю с большим трудом вытащил главных героев картины на волю. Дело было прекращено устным распоряжением самого Лаврентия Берия.

В мае 1939 года в подмосковном Одинцово были отсняты последние кадры «Трактористов». Фильм ожидала очень тяжелая цензура и блестящий успех в массовом прокате.

Мосфильмовская цензура запретило к показу 5 эпизодов готового фильма. Это были в основном сцены, где женщины-трактористки теряют сознание от непосильного трудового состязания с мужчинами; кадры, в которых девушки умываются после работы, обнажившись до пояса (не топлесс); а также сюжеты, где режиссер пытался откровенно смеяться над местечковыми партийными чиновниками.

Пырьев очень тяжело пережил цензурный вердикт. Он даже заболел и впал на месяц в жестокую депрессию. Однако фильм Сталину очень понравился и потому быстро вышел в широкий прокат.

Сегодня в богемной кинематографической среде принято ругать творчество раннего Ивана Пырьева за талантливую трансляцию большевистской утопии в широкие народные массы. После выхода «Трактористов» тысячи демобилизованных красноармейцев-танкистов последовали примеру любимого героя и пересели с танка на трактор. Мастер сделал простое, человечное, светлое кино. Не удивительно, что с таким посылом он нашел отклик у миллионов зрителей.

Режиссер отстаивал свое право на жанр - утопию, незадолго до смерти он в интервью прямо заявил об этом: «Я никогда не отрицал и не оспаривал право других режиссеров и сценаристов показывать жизнь такой, как она есть, - это их дело… Но зачем же отнимать у нас право показывать жизнь такой, какой по нашим понятиям и устремлениям она должна быть…». По сути, Иван Александрович Пырьев создал в тридцатые годы уникальный жанр, который ничего общего не имеет с нуднейшими картинами соцреализма последующих лет.

Этот жанр, как и все истинное, оказался очень живучим. В 1992 году был отснят первый российский римейк в жанре пародии «Трактористы-2» по сценарию Ренаты Литвиновой и Глеба Алейникова. Второе пришествие «Железного коня» произошло спустя 53 года после премьеры «ослепительной утопии Ивана Пырьева».