ЗВЕЗДЫ НЕ ГАСНУТ

Очевидцы утверждают, что капитан Василий Алексеевич Гречишников мог вывести из боя свой горящий бомбардировщик и посадить его в поле, но он предпочел направить его на колонну фашистской военной техники, повторив тем самым подвиг Николая Гастелло.

В августе 1931 года Николаевская гражданская морская летная школа Осавиахима произвела очередной, третий выпуск специалистов в количестве тринадцати человек. В их числе был и девятнадцатилетний сын рабочего из Николаева Василий Гречишников. У Василия было еще пятеро братьев и сестра, и была ему, уличному задире и забияке, одна дорога - ФЗУ, да судостроительный завод, но... Над городом летали самолеты - легко и красиво, как птицы.

И Гречишников поступил в летную школу, находившуюся в то время на территории дачи №8 неподалеку от яхт-клуба. Затем была еще школа морских летчиков - в Ейске, после окончания которой Василий Алексеевич был направлен для дальнейшего прохождения воинской службы в Киевский военный округ.

Каждый год летчики выезжали в летние лагеря в белорусский городок Петриков. Многие из них связали судьбы с белорусскими девчатами.  Нашел там свою любовь и Василий Гречишников. Василий Алексеевич и Ксения Николаевна поженились через несколько лет после знакомства. Молодые супруги уехали в Ленинград, куда получил назначение глава семьи. «Мама очень рано вышла замуж, - рассказывает дочь Василия Алексеевича и Ксении Николаевны Валентина Васильевна Туманова. - Она была еще школьницей. Он приезжал летом на сборы в Петриков и ждал, когда она вырастет, а мама ничего об этом не знала. Когда она окончила школу и поступила в физкультурный техникум, отец сделал ей предложение, и она согласилась. После гибели отца мама замуж больше не вышла, осталась вдовой».

Дальнейшая военная судьба летчика была связана с Краснознаменным Балтийским флотом. Отсюда он ушел на Финскую войну, совершил более пятидесяти боевых вылетов. За участие в войне с белофиннами В. А. Гречишников награжден орденом Красного Знамени. Об этой войне говорят вскользь или стараются не вспоминать вообще, как и о том, что советские летчики бомбили Хельсинки. Не принесла Финская война славы советскому оружию...

Двадцать второе июня 1941 года застало Василия Алексеевича Гречишникова в Петрикове, где он с женой и детьми проводил отпуск. Срочной телеграммой его отозвали в часть, жена проводила его до станции, а сама с детьми осталась в городе, который вскоре был оккупирован фашистами...

К началу войны Василий Алексеевич был командиром 2-й эскадрильи 1-го минно-торпедного авиационного полка 81-й бомбардировочной авиабригады. Боевое крещение полк получил утром двадцать четвертого июня при уничтожении немецкого боевого десанта севернее Либавы. Летчики делали по четыре-пять вылетов в день, находясь в воздухе до шести часов. Они валились с ног от недосыпания и усталости, но по первой же команде садились в самолеты. В один из таких полетов самолет Гречишникова был подбит, но пилоту удалось перетянуть через линию фронта и посадить самолет.

В конце июля сорок первого года было принято решение нанести бомбовый удар по Берлину. По приказу Ставки ВГК была создана авиагруппа особого назначения в составе двадцати экипажей. Командовал группой знаменитый летчик полковник Евгений Николаевич Преображенский, имя которого много лет носит наш 33-й Центр боевой подготовки в Лесках.

Капитан Гречишников был назначен командиром звена авиагруппы. Первый полет бьш во многом разведывательным, пробным, ведь лететь приходилось ночью над морем, где штурману очень тяжело ориентироваться. Ориентиры в море - острова Готланд и Борнхольм. Расстояние в оба конца - 1760 километров, в том числе 1400 километров над морем. Высота полета - около 7000 метров. Времени на полет при условии одного захода на цель требовалось в среднем около семи часов.

Восьмого августа в 21.00 самолеты взлетели с аэродрома Кагул на острове Сааремаа. Из тринадцати бомбардировщиков к Берлину прорвались пять, остальные отбомбились по Штеттину. Бомбардировка вызвала панику в Германии и недоумение в Англии. Войска ПВО вокруг Берлина приняли советские самолеты за свои, сбившиеся с курса, даже указали им аэродром посадки, а когда поняли ошибку, было уже поздно. На следующий день немцы сообщили, что английская авиация нанесла бомбовый удар по столице Германии, чем поставили в тупик англичан, ни сном, ни духом не ведавших об этом.

В последующие дни по Берлину было нанесено еще три бомбовых удара, а в общей сложности их было девять.

В этот период произошли события, едва не стоившие жизни экипажу Гречишникова. Верховный Главнокомандующий поинтересовался, какую бомбовую нагрузку несут наши бомбардировщики, летающие бомбить Берлин. Узнав, остался недоволен и предложил ее увеличить. Нарком ВМФ Кузнецов и командующий морской авиацией Жаворонков тщетно убеждали Сталина, что самолеты и их двигатели сильно изношены и повышенную бомбовую нагрузку не потянут. Вызванный в Кремль летчик-испытатель Коккинаки поддержал Сталина и пообещал на месте лично доказать, что самолет ДБ-3 сможет взлететь и долететь до Берлина с двумя бомбами ФАВ-500 или с одной бомбой ФАБ-1000 (пятьсот и тысяча килограммов). На Сааремаа экипажи капитана Гречишникова и старшего лейтенанта Богачева отрабатывали взлет с двумя подвешенными бомбами ФАВ-500. Подробно не буду на этом останавливаться, скажу лишь, что самолет Гречишникова упал при взлете и экипаж чудом остался жив, а самолет Богачева потерпел катастрофу. Все члены экипажа погибли. Но эксперименты прекратили только после того, как не смог взлететь и Коккинаки.

8 августа 1941 года наркомом обороны был подписан приказ №0265 «О поощрении участников бомбардировки Берлина», в котором, кроме благодарности, объявлялось о выдаче каждому члену экипажа по две тысячи рублей, а 13 августа 1941 года полковнику Преображенскому, капитанам Гречишникову, Ефремову, Плоткину и Хохлову было присвоено звание Героя Советского Союза.

В начале ноября того же года командующий Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирал В.Ф.Трибуц, члены Военного совета КБФ контр-адмирал Н.К.Смирнов и генерал-майор А.Д.Вербицкий приехали вручать правительственные награды. Капитан Гречишников не прибыл. Он погиб 24 октября 1941 года возле села Грузино, направив свой горящий самолет на колонну фашистской боевой техники. Вместе с ним погибли штурман эскадрильи старший лейтенант А.И. Власов, стрелок-радист лейтенант М.П. Семенков и воздушный стрелок сержант Н.А. Бурков.
Обстоятельства гибели экипажа капитана Гречишникова, как и место гибели, стали известны не сразу. Некоторые неясности остались и по сей день.

- Когда я встречался с однополчанами Василия Алексеевича, один из них плакал: «Вася полетел вместо меня, с моим экипажем», - рассказывает муж Валентины Васильевны Вадим Алексеевич Туманов. - Было серое туманное утро, видимость почти нулевая. Он  прилетел с задания в изрешеченном осколками самолете и доложил Преображенскому: «Товарищ командир, танки идут на Тихвин». Преображенский дал команду: «Дежурный экипаж, на взлет»! А Василий Алексеевич сказал: «Командир, они не найдут», и сел командиром с теми ребятами, с которыми и погиб.
Остается неясным, почему капитану Гастелло присвоили звание Героя Советского Союза, а капитану Гречишникову за такой же подвиг - нет. Не посчитали нужным, потому что он стал Героем Советского Союза всего лишь два месяца назад?

Долгое время не могли установить и место гибели экипажа. Совершенно случайно через много лет после войны пионеры села Грузино нашли фрагмент крыла самолета с номером, и уже по этому номеру определили место гибели самолета.

«Папа был веселым и добродушным. У меня осталось представление о нем, как о человеке в форме, - рассказывает Валентина Васильевна. - Как-то раз, когда я была маленькой, мы с дедушкой гуляли и встретили военных в морской форме. Я подбежала к одному из них, взяла его за руки и сказала; «Это мой папа»! А он говорит; «Да нет, девочка. У тебя нет отца, а у меня нет дочери, я не женат». «Девочка бредит отцом, - объяснил дедушка, - если можно, зайдите, пожалуйста, к нам, мы здесь недалеко живем». Мы пришли к нам домой, и я закричала: «Мама, папа нашелся»! Она выбежала и чуть в обморок не упала...

Он спросил: «А как фамилия вашего мужа»? - «Гречишников», - ответила мама. «Я читал статью о вашем муже. У меня и газета эта сохранилась». Он потом принес нам газету, в которой была статья под названием «Балтийский сокол». В статье действительно рассказывалось об отце.

Ксения Николаевна окончила торговую школу, работала по специальности, но со спортом не рассталась, много лет участвовала в соревнованиях по стрельбе. Валентина Васильевна с отличием окончила среднюю школу в Петрикове, затем институт в Гомеле. Преподавала русский язык. Когда после смерти родителей Ксении Николаевны встал вопрос о переезде в другой город, выбрали Николаев. Валентина Васильевна преподавала в пединституте им. Белинского в Николаеве, Ханое и Хошимине (Вьетнам). Награждена орденом Дружбы народов. Вышла замуж за офицера морской авиации Вадима Алексеевича Туманова. Их сын Вадим также был военным, демобилизовался из армии в звании майора. Память о Василии Алексеевиче Гречишникове в семье Тумановых священна.

Осталось сказать немного. В Грузино возле школы установлен обелиск, на котором высечены имена погибших летчиков. Именем Василия Гречишникова названа улица в селе. «Когда мы были в Грузино в 1975-м году, - вспоминает сын Валентины Васильевны Вадим Туманов-младший, - одним из моих самых ярких воспоминаний было то, что один из участков боя сохранили нетронутым, вдоль него водили экскурсии. Там остались простреленные дубы, траншеи, окопы, остатки боевых машин, еще что-то. Все сохранилось так, как было после боя».

Имя Гречишникова носят улица в Николаеве, на которой он родился, школы и корабль Балтийского пароходства. В Петрикове его считают своим земляком и гордятся тем, что Василий Алексеевич стал Героем Советского Союза. Балтийцы говорят, что он их Герой. Ленинградский поэт Всеволод Азаров написал поэму «Звезда Гречишникова», а писатель Григорий Мирошниченко еще в 42-м году - повесть «Они бомбили Берлин». В Николаеве ежегодно проводится турнир по греко-римской борьбе памяти В. А. Гречишникова. с  недавних пор он стал международным.

Что еще мы можем сделать для погибших героев? Да просто не забывать, потому что человек жив до тех пор, пока жива память о нем.