Кинбурнских рыбаков вынуждают стать браконьерами

Кинбурнская коса – прекрасный уголок заповедной природы, облюбованный теми, кто не стремится к особому комфорту, но хочет быть с ней один на один. Здесь расположен биосферный заповедник, действуют национальный природный и региональный ландшафтный парк.

 

Дикая, почти не тронутая человеком природа, море, лес, невероятной чистоты воздух – рай для творческой натуры. Но здесь живут отнюдь не эстеты, а самые обычные люди, вынужденные ежедневным тяжелым трудом добывать себе хлеб насущный. Но на неродящих кинбурнских солончаках и песчаниках, в суровых условиях практически натурального хозяйства, вдалеке от благ цивилизации, это ой как непросто.

 

На Кинбурне земледелия практически нет – здешняя почва для него малопригодна. Дорог тоже, по сути, нет, сообщение с материком – по воде, хотя у кого есть внедорожник, или хотя бы «газон», могут выехать и по суше, через Херсонскую область. Более-менее приличная дорога начинается только там, от села Геройское. Но до него, поверьте, еще нужно суметь добраться.

 

Местное население, живущее изолированно, на протяжении поколений традиционно выживало за счет рыбной ловли, охоты, сбора грибов, покоса трав и выпаса скота. Так повелось издавна. Но в последние десятилетия этот привычный уклад жизни был нарушен. Сначала, в 90-х гг. в дополнение к уже существующему Черноморскому биосферному заповеднику здесь появился региональный ландшафтный парк, затем – еще и национальный природный парк «Белобережье Святослава». Многочисленные ограничения, накладываемые этими структурами с благой целью – защитить флору и фауну, ограничивают хозяйственную деятельность селян. Появились проблемы с выпасом, а охота и вовсе уже лет шесть как запрещена. Из традиционных видов деятельности осталась только рыбная ловля. Точнее — оставалась. До недавнего времени.

 

На части косы, относящейся к Очаковскому району Николаевской области, расположены три населенных пункта. Многие из их жителей добывали средства к существованию за счет рыбной ловли. Раньше тут был большой рыбколхоз «Свідомість» и производственная база мидийно-устричного комбината. Но с началом всеобщей приватизации случилось непоправимое: «умер» мидийно-устричный комбинат, та же печальная судьба постигла и рыбколхоз, несмотря на его звучное «сознательное» название. Материально-техническую базу колхоза распаевали, а если называть вещи своими именами – попросту растащили.

 

Колхоз развалился, но рыболовство осталось, поменялась только форма организации работы. На николаевской и херсонской части Кинбурнской косы действуют несколько физлиц-предпринимателей, официально оформленные как пользователи водных биоресурсов, говоря проще – как субъекты рыболовецкого промысла. Они получают квоты на вылов и привлекают бригады местных рыбаков – по 2-4 человека. У каждой бригады должен быть транспорт для передвижения по воде и суше, снасти. Вылов бычка, камбалы, хамсы, креветки и атерины осуществляется в рамках квот, затем все сдается в лабаз, а оттуда доставляется на материк. Словом, и рыбаки сыты, и бюджету какая-никакая прибавка.

 

– Я потомственный местный житель, – рассказывает рыбак Александр Лахтионов. – В свое время работал в Васильевской средней школе. Была еще школа в селе Покровка, но ее закрыли под предлогом малокомплектности в начале нынешнего года. Теперь на косе осталась только одна школа, но, как говорят, и на её содержание денег в бюджете не хватает. Рыбколхоза давно нет, лесхоз пришел в полный упадок, нормально оплачиваемой работы нет, охоты нет, идет дерибан земли, борьба за участки, которые активно скупают приезжие. А теперь нас хотят лишить еще и последнего источника существования – рыбной ловли.

 

Чтобы предпринимателям, с которыми работают рыбаки, оформить все необходимые документы, нужен целый ворох бумаг: журналы, отчеты, квоты, разрешения, документы о прохождении техосмотров транспортных средств, подтверждение наличия рыбоприемного пункта и т.д. и т.п.

 

Все эти бумаги в нынешнем году были оформлены за исключением одной: разрешения на вылов водных биоресурсов, которое выдает управление экологии и природных ресурсов Николаевской облгосадминистрации. Точнее, должно выдавать. В новом промысловом сезоне такое разрешение не получил ни один из кинбурнских частных предпринимателей. При этом чиновники мотивируют свою бездеятельность тем, что у них нет полномочий на выдачу данного разрешения, хотя раньше оно выдавалось.

 

И вся эта канитель тянется уже не первый месяц!

 

Отсутствие злополучного разрешения затрагивает интересы примерно 80 кинбурнских рыбаков, за которыми стоят их семьи, неожиданно лишившиеся средств к существованию.

 

– Власти дали команду, чтобы к воде вообще никто не подъезжал, – рассказывает местный рыбак Иван Свистуха. – Нас контролирует и полиция, и пограничники. Обычно полиции тут нет, только иногда участковый приезжает из Очакова. Зато теперь они к нам пожаловали.

 

– Для нас тут другой работы нет, – жалуется на происходящее Александр Лахтионов. – Мы хотим работать в правовом поле, но нам такой возможности не дают. Отчего так происходит – мы понять не можем. Никто ничего не объясняет, мы никому не нужны. Только грязь отовсюду льют, мол, мы беспредельщики, браконьеры, нелегально зарабатываем миллионы. Все это – откровенный бред. Сельсовет, правда, на нашей стороне, но поделать ничего не может, регулирование рыболовства – не его полномочия. Почему нам не дают кормить семьи? Ведь больше просто нечем заняться – вокруг одни природные парки и заповедники, а мы – словно аборигены в резервации. В Красную книгу заносят животных и птиц, а тут возникла ситуация, когда в Красную книгу можно уже заносить и нас – людей, брошенных на произвол судьбы.

 

Возможно, происходящее можно объяснить стремлением властей сохранить остатки былого рыбного изобилия на Кинбурне. Но дадут ли такие сомнительные меры искомый результат? Как рассказывают рыбаки, прежде вылов рыбы здесь был во много раз больше, только у рыбколхоза на море были 8-9 огромных ставников – больших стационарных неводов-ловушек для рыбы, дававших огромный улов, а атерину – малоценную мелкую промысловую рыбешку, вообще вывозили на фермы, чтобы кормить ею скот и птицу. В последние годы объемы промыслового лова достаточно скромные, ущерб природе, по мнению рыбаков, не наносится. А все разговоры о хищническом промысле креветки – досужий вымысел. Рыбаки дают популяции креветки восстановиться, иначе ее здесь бы уже давно не было. Да и вообще, уничтожить популяцию креветки, как и бычка, сложно: у них очень большой выброс малька.

 

Возможно, жалобы рыбаков, что после запрета лова им не на что содержать семьи, слишком преувеличены?

 

– Вовсе нет, – эмоционально возражает бывший водитель Очаковского лесоохотничьего хозяйства, а ныне рыбак Владимир Василенко. – Деятельность лесничества свернута, газа у нас нет, подвезти уголь – сложно и затратно. Каждой семье на зиму нужно 15-17 кубометров дров. А пилить их теперь некому. И пожары в лесу тушить некому. Это первое. Второе. Чтобы одеть и собрать ребенка в школу, мне нужны тысячи гривен. Где я их возьму, если оплачиваемой работы нет – только рыбалка, а её запретили. Васильевка далеко от моря, и мы не можем продавать в сезон отдыхающим там людям яйца, молочку, другие продукты. Почему? Да потому что до моря 20 километров по песку, а топливо очень дорогое. В итоге мы останемся в убытке. Так село просто вымрет.

 

Говоря о бедах местных рыбаков, нужно понимать, что объективно жизнь на косе стоит куда дороже, чем на материке. Из всех коммунальных благ здесь централизованно подается только электроэнергия, да и то бывают перебои. Завозить на косу продукты и другие товары для малочисленного местного населения дорого и сложно. Тут даже хлеб печь невыгодно – по себестоимости он выйдет золотым. Поэтому, когда зимой его привозят из Голой Пристани, а это бывает не регулярно и зависит от капризов погоды, люди набирают сразу по 6-8 буханок. На малолюдной косе нет супермаркетов и рынков – только небольшие магазинчики, выжить которым в силу высоких транспортных и прочих накладных расходов очень сложно.

 

На зиму, когда стихия отрезает косу от материка, здесь принято впрок запасаться мукой, сахаром, картофелем, луком, маслом, крупами, консервами. Это сотни килограмм продуктов на каждую семью, причем по ценам, куда выше николаевских. Семьи, которые не запасли продукты летом, зимой в буквальном смысле слова будут поставлены на грань выживания. А как их запасти, если чиновничье табу на рыбный промысел вмиг оставило без средств к существованию десятки семей? Вдобавок много денег и труда вложено в снасти, в транспорт, в развитие базы. Кто теперь вернет эти деньги?

 

Как результат – люди негодуют.

 

– Из нас делают дураков, обвиняя в нарушении закона и во всех грехах, вплоть до уничтожения летнего лагеря для туристов «Кинбурн-кемп», к чему мы вообще не имеем отношения, – возмущается В.Василенко. – Наоборот, это мы убираем тонны мусора, которые отдыхающие разбрасывают по всей косе, превращая ее в свинарник. Мы с уважением относимся к окружающей среде, бережем ее, с удовлетворением отмечаем, что в последнее время на косе стабильно растет популяция птиц. Да неужели мы будем уничтожать природу, которая, по сути, нас же и кормит?!

 

– Это крик души, о нас никто не думает, – печально констатирует А.Лахтионов. – Областные чиновники не понимают специфику жизни на косе и не хотят её учитывать. Мы не преступники, мы – честные люди, потомственные рыбаки. Но нас просто толкают на путь браконьерства. А что прикажете делать, как выжить, если законно лов оформить невозможно?!

 

Происходящее для кинбурнских рыбаков стало настоящим экзаменом на выживание. Но это экзамен и для властей – экзамен на дееспособность, на то, соответствует ли она ожиданиям граждан, в интересах которых, собственно, и должна работать.