Cтратег Зопирион

 

«… Македонянам, издавна закаленным в воинских трудах и опасностях, предстоит сразиться со скифами и союзными народами, то есть с теми, кто более всех прочих склонен к неповиновению и открытой вражде. Но прежде всего мы, свободные люди, идем на битву с рабами, низведенными до положения тяглового скота.

А если кому, будучи греком, придется погибнуть в битве с варварами, то их смерть отмстится сегодня живыми, а потомки будут славить героев в веках, принося ежегодно погребальную жертву павшим…

Все мы - фракийцы, пеонийцы, иллирийцы, агриане - самые неутомимые войны Европы, будем противостоять кровожадным, диким и темным племенам Азии…».

(Юстин, Эпитома соч. Помпея Трога «Historiae Philippicae», пер. А. А. Деконского и М. И. Рижского, «Вестник древней истории», 1954, № 2. С 32).

Римский историк Помпей Трог в своей «Филипповой истории», которая дошла к нам в сжатом переводе Юстина, цитирует речь македонского стратега Зопириона перед своими солдатами накануне вооруженного вторжения в Великую Скифию.

Кем был этот человек, которого Александр Македонский оставил в свое отсутствие наместником Фракии и авансом назначил правителем Северного Понта (еще не завоеванного)? Какая роль отводилась Зопириону в реализации «блицкрига» - покорения всей человеческой ойкумены? Почему он потерпел поражение под стенами Ольвии и потерял свою армию в «гетской пустыне»?

Вменяемых ответов на эти вопросы до сих пор нет у древних авторов и современных историков.

Кабинетный стратег

Зопирион – одно из самых распространенных имен в древней Элладе. В прямых и косвенных источниках оно встречается более 700 раз. Это цари, полководцы, купцы, свободные граждане греческих полисов, простые солдаты-гоплиты, моряки и преступники. О биографии Запириона Фракийского практически ничего не известно. Мы даже не знаем его полного имени.

Квинт Курций Руф – римский историк и автор популярной рукописи «История Александра Македонского», скупо сообщает о том, что стратег Зопирион являлся уроженцем Верхней Македонии. В 355 году до нашей эры он был призван ко двору Филиппа II, чтобы управлять царскими серебряными рудниками в Халкидике и золотыми копями на горе Пангей.

Немного позднее придворный хронограф царя Теотомп напишет, что после окончательного покорения фракийских племен Филипп внезапно стал обладателем огромного богатства. Ему досталось более 100 талантов золота (2600 килограммов), извлекаемого ежегодно из горных приисков этой провинции. Расчетливый монарх пересчитал деньги, подумал и… назначил казначеем своего верного Зопириона.

Имя полководца упоминается у Полиена – греческого историка-компилятора. Он говорит о том, что в 338 году, в битве при Херонее, Зопирион, будучи командиром гейтаров, – аристократической гвардии Филиппа II – преследовал «отступающих фиванцев и афинян, многих пленил, многих умертвил». Кроме того, детальная разработка генерального плана этого победоносного сражения целиком принадлежала бывшему казначею.

К весне 334 года, когда Александр Македонский начал свой великий азиатский поход, Зопирион уже имел репутацию мудрого администратора и опытного военачальника – «штабиста».

Однако вторжение в Скифию и осаду Ольвии современники восприняли, как частную инициативу самого фракийского наместника. Помпей Трог поставил свой диагноз мотивам этого похода, с которым согласились последующие историки. Он выглядит так: «Зопирион, оставленный Александром Великим наместником Понта, считая, что если он не совершит никаких подвигов своими силами, то он выкажет себя бездеятельным, собрал тридцатитысячное войско и пошел войной против скифов. Он погиб со всем своим войском и тем самим понес кару за войну, которую он опрометчиво начал против народа, ни в чем не повинного».

Биографы Александра Македонского единодушно обвиняют Зопириона в бездарности, самомнении и авантюризме. Дескать, основной целью завоевания Скифии были личные амбиции полководца. Однако косвенные источники опровергают это расхожее утверждение.

В реальности наместник Фракии скрупулезно выполнял план, который разработал совет гейтаров – генеральный штаб Великого похода. Согласно боевому расписанию Зопирион должен был оперативно разгромить скифов и вместе с армией двигаться степью на восток. Войско огибало Каспийское море и, выйдя к границам Средней Азии, нападало с тыла на племена массагетов, живших к северу от Амударьи.

В свою очередь, сам Александр со своей армией к этому времени подходил из Передней Азии в Бактрию и Согдиану, чтобы напасть на массагетов с юга. Таким образом, планировалось зажать кочевников в тиски с двух сторон и уничтожить их. После завершения первого этапа кампании войска Зопириона должны были влиться в состав армии Александра, пополнив ее численность.

Выполнить этот авантюристический план мог, наверное, только сам Александр Македонский. «Штабному офицеру» Запириону реализация такой грандиозной задачи оказалась не под силу.

В поход без денег

Организация длительной военной кампании – дело хлопотное, требующее концентрации материальных и людских ресурсов. Александр Македонский не случайно разделил свою армию вторжения на две равные части. Весной 334 года под знаменами царя в Малую Азию выступили 43 тысячи пехотинцев, 6100 всадников и 800 конных разведчиков. У Запириона осталось 27 тысяч пехоты, 2300 кавалерии и примерно 600 человек инженерных войск (саперы, обслуга метательных орудий и строители осадных башен).

Экспедиция великого полководца началась в очень стесненных материальных условиях. У царя была пустая казна. Завоевывать мир Александр начал, имея в наличии всего 60 талантов золота (1560 килограммов). Зопириону было оставлено на организацию скифского похода всего 7,5 талантов (195 килограммов).

Чтобы понять бухгалтерию военных экспедиций того времени, необходимо показать основные государственные затраты на содержание одного пехотинца и одного всадника. Один талант золота (26 килограммов) был эквивалентен 6000 драхм. Ежедневный заработок всадника из личной гвардии царя составлял 14 драхм и 4 обола в день (0,87 таланта в год), всаднику союзнического войска полагалось 14 драхм (0, 85 таланта), гвардейцу из пеших гоплитов - 5,5 драхмы (0, 33 таланта), иноземному наемнику – 4 драхмы (0, 24 таланта).

Итого: Зопириону полагалось уплатить своей пехоте за год 14 850 талантов золота, 522 таланта - кавалерии и 144 таланта - саперам, «артиллеристам» и строителям. Одно жалование участников военного похода в Скифию составило 15 516 талантов или 403 тонны 416 килограммов золота. И это только одна зарплата. Сюда следует добавить расходы на закупку продовольствия, металла, аренду кораблей, подвод для перевозки раненных, содержание лазаретов и проч.

Общепринятой практикой в военных экспедициях было выплачивать жалование и премиальные солдатам из военной добычи. Александр Македонский, отправляясь покорять персидскую державу Ахеменидов, рассчитывал заплатить долги своим войнам из захваченных сокровищ Дария III. Ему удалось это сделать, так как все персидские сатрапы имели обыкновение вкладывать деньги не в торговлю, а аккумулировать золото в государственных сокровищницах для того, чтобы финансировать новые захватнические войны.

Участники азиатского похода рассказали о нескольких крупных выплатах солдатам. Захватив в Экбатанах царскую казну, Александр дал каждому ветерану по 10 талантов жалованья и 4 таланта премиальных. В Персеполе он заплатил еще по 16 талантов всадникам и по 9 пехотинцам.

Зопирион не мог рассчитывать на подобную добычу в Великой Скифии. Кочевники в эпоху эллинизма еще не создали государства с развитыми институтами налогообложения, таможни и внутреннего регулирования торговли. Государственной казны, в привычном понимании, у скифов не существовало, а золото царей было надежно спрятано в курганной степи. Отправляясь в Северное Причерноморье, бывший казначей изначально становился банкротом.

Осада Счастливого города

Осенью 331 года до нашей эры Запирион после трехлетней подготовки, собрав свою армию, двинулся в поход на скифов. Как выглядело его войско в походе? Известный французский эллинист Поль Фор, написавший популярную книжку «Повседневная жизнь армии Александра Македонского» так описывает передвижение крупных контингентов войск на то время:

«…Во главе колонны - конница, затем македонские и союзные отряды пехоты, наемники, легкие войска, метательные машины и осадная техника, инженерные войска. И, наконец, арьергард. А дальше тянется длинная линия нестроевых, то, что обычно называют обозом…

Он включает в себя четыре тысячи повозок с припасами, вооружением, палатками и техникой. Вместе с вереницей ослов и мулов, груженных армейским имуществом и личными вещами воинов, бурдюками и глиняными кувшинами с вином, они представляют самую громоздкую и ценную часть походного строя.

В обозе размещались: интенданты, топографическая служба, которая собирала информацию о дорогах, канцелярия со штатом почтовых курьеров, служба переводчиков, отдельное место занимали прорицатели, за ними следовали несколько трупп актеров, потом двигались кибитки с художниками и скульпторами, многокилометровую колонну замыкали повозки с женами, наложницами и детьми… Здесь же обитали многочисленные спекулянты, сутенеры и ростовщики».

Именно так выглядела армия вторжения Зопириона. Вся эта орда, по осторожным прикидкам Поля Фора, насчитывала от 55 до 60 тысяч человек.

Не встречая сопротивления, македонское войско благополучно пересекло Добруджу и вышло на равнины Северного Причерноморья. Именно здесь, в «гетской степи», начались проблемы. Небольшие скифские отряды стали нападать по ночам. Они за несколько недель уничтожили половину армейского провианта. Зопирион понял, что продолжать зимний поход в условиях враждебной территории бессмысленно. Стратег повернул на юг и принял решение взять приступом Ольвию, чтобы обеспечить солдатам зимние квартиры.

Жители деревенской округи, бросая имущество, в панике бежали под защиту городских стен. Население полиса моментально увеличилось с 10 до 15 тысяч человек. Здесь были женщины, дети, свободные граждане, метеки-иностранцы и рабы. На каждого взрослого защитника - ольвиополита приходилось два солдата армии Зопириона.

Об осаде Ольвии македонянами глухо говорят косвенные источники. В декабре взять город «с наскока» не удалось. Горожане отбили два штурма и сожгли осадные башни. Из-за нехватки средств нападавшим не удалось обшить железом деревянные конструкции, и они стали легкой добычей зажженных стрел.

Однако обе стороны испытывали трудности зимней войны. В Ольвии начались голод и болезни. В лагере Зопириона тоже закончилось продовольствие. Сельская округа полиса была разорена, а скифские отряды перехватывали обозы из Фракии. Суровые морозы сковали толстым льдом воды лимана, снабжение морем прекратилось. Македоняне, не получавшие несколько месяцев жалования, начинали роптать.

Римский историк Квинт Курций Руф пересказывает с чужих слов легенду о попытке македонских саперов прорыть подземную галерею, чтобы обрушить западные ворота Ольвии в земляную каверну. Однако защитники крепости были начеку и, пробив встречную штольню, «намертво замуровали врагов большими камнями».

Ранней весной 330 года Зопирион вновь начал штурмовать город с запада. Укрепленная цитадель представляла в плане треугольник, обращенный основанием на север. Правая его сторона обрывалась в воды лимана. Левая сторона кроме высоких стен была дополнительно защищена оврагами. Все приступы были отбиты ольвиополитами с большим уроном для нападавших.

Находки археологов зафиксировали напряженную драматургию шестнадцатимесячной осады города. В середине 80-х годов прошлого века у Западных ворот Ольвии была обнаружена братская могила с костяками 52 человек, среди которых находились останки женщин и детей. Это были заложники, захваченные македонянами в деревенской округе. Несчастные люди стали предметом торга между Зопирионом и архонтами. Горожане отказались сдать крепость, и пленников на глазах защитников расстреляли из луков.

Некоторые специалисты полагают, что в городе действовала пятая колонна. Сравнительно недавно был найден керамический остракон (кусок амфорного тулова), на котором процарапано письмо предателя Никофана. Изменник просил инструкций у Запириона, как ему действовать в пользу македонян.

Летом 330 года македонская армия подвела тараны к западной стене и стала методично пробивать бреши. Под воздействием форс-мажорной ситуации в городе возникла конфликтная ситуация между зажиточными гражданами и беднотой, на плечи которой легли основные тяготы вражеской осады.

В этот критический момент нашелся один горожанин по имени Каллиник, сын Евксена. Кем он был, неизвестно. Но ему удалось убедить осажденных прийти к согласию, позабыть обиды и объединиться для защиты города. Чтобы увеличить свои силы, ольвиополиты освободили рабов, даровали права гражданства неполноправным метекам, аннулировали долги и обещали наделить землей всех участников обороны.

Спустя короткое время, Калинник выступил инициатором заключения нового оборонительного союза Ольвии со скифами. Выполняя союзнические обязательства, скифское войско выступило в поход против агрессоров. Слухи о приближении армии варваров напугали Зопириона, он решил свернуть осаду города.

На обратном пути македонское войско, плывшее домой на судах, разметала буря. Уцелевшие воины были истреблены скифами в «гетской пустыне». По мнению Г.В. Вернадского, стратег Зопирион был убит кочевниками в Буджакской степи (совр. Бессарабия).

Когда Александру Македонскому доложили о происшедшем, он, по свидетельству Помпея Трога, «… Назначил в войске трёхдневный траур, затем созвал своих воинов и сказал, что все столь замечательные битвы не приведут ни к чему, если восточные варварские племена останутся неподчиненными».

Поражение Зопириона определило выбор великого полководца, он отказался от своих прежних планов завоевания Скифии и направился в Индию.

Ольвия так и не покорилась непобедимому завоевателю. После снятия осады архонты наделили землей и гражданскими правами всех защитников города. Начался экономический подъем и оживление торговой конъюнктуры. Наступил период небывалого расцвета греческой колонии.

Культурный слой этого времени фиксирует перестройку и увеличение площади старых поселений дозопирионовского периода, а также возникновение многочисленных новых ольвийских усадеб.

Наконец, именно на эти годы приходится ольвийская денежная реформа и первый в истории Ольвии выпуск золотой монеты. Эмиссия великолепных по исполнению золотых статеров, была не только экономическим мероприятием, но и политической демонстрацией города, устоявшего перед армией, превышавшей количество его населения.